разрывает от внутренних противоречий: настолько непривычно видеть их вместе — новорожденного сына на руках у моего врага.

Всматриваюсь в чёткий профиль Сардара, пытаясь понять, что он чувствует на самом деле, о чём сейчас думает. Копаюсь в собственных мыслях, и вопрос дракона застаёт врасплох:

— Имя придумала?

— Что? — недоумённо смотрю на него.

Медленно поворачивает голову. Царапает меня колючим взглядом тёмных, как вся тьма Бездны, глаз:

— И-мя, — произносит по слогам, глядя на меня безо всякого выражения, — как бы ты хотела назвать сына, Алана?

Ах, это!

— Эмм, — хлопаю ресницами,

Смешно, но за всю беременность мы с Инисом ни разу не обсуждали этот вопрос. Казалось, что впереди куча времени, успеется. Ну-ну. И вот теперь… что мне ответить теперь?

Тишину в комнате нарушает лишь отдалённый шум с улицы. Это несколько отвлекает, мешает собраться с мыслями. А может, вовсе не это. А тяжёлый взгляд дракона, которым тот нещадно жжёт, ожидая ответа.

— Можно мне? — тяну к нему руки ладонями вверх, показывая, что хочу принять ребёнка.

Улыбаюсь несмело, ведь, как бы то ни было, а я счастлива, и хочется делиться этим счастьем со всеми. Вот только Сардар никак не реагирует на мою улыбку, продолжает хмуро смотреть на меня и даже не думает отдавать ребёнка.

Мои руки так и остаются висеть в воздухе. Сжимаю пальцы в кулаки, обхватываю себя руками за плечи.

Почему он так холоден со мной? Сейчас, когда я особенно уязвима и не готова к нападкам и льду. Да у меня вообще в голове полнейший сумбур. Пропускаю пальцы сквозь влажные волосы.

Имя… Представляю перед мысленным взором надменное лицо Иниса. Интересно, ему хотя бы сообщат о том, что у него родился сын?

— Обычно новорожденному дракону имя даёт отец, — начинаю осторожно. — Наверное, будет неправильно мне принимать это решение самой, и надо бы посоветоваться… если ты конечно не против…

Поднимаю на Сардара глаза, и тут же прикусываю язык. Зря я это ляпнула, ой, зря! Да только уже поздно.

Сардар прищуривается:

— С кем?

— Что?

— С кем именно ты собралась советоваться?

Его взгляд прожигает насквозь, а близость давит. Всё внутри меня противится его присутствию и этому разговору. Что за странный вопрос? Разве здесь есть варианты?

Ведь ему прекрасно известно, кто отец моего ребёнка. А раз так — зачем он спрашивает? Издевается? Молчу, глядя на него исподлобья. Сардар, наоборот, поднимает подбородок, смотрит на меня из-под полуприкрытых век:

— Серьёзно? Думаешь, я стану спрашивать Тайтона? — в голосе дракона появляются ледяные нотки. — О чём ещё мне с ним посоветоваться? Как лучше тебя трахать?

Вскидываю на него разъярённый взгляд:

— Как ты смеешь? — шиплю возмущённо, а у самой щёки горят огнём.

Приподнимаюсь на подушках. Бездна! Как же хочется дотянуться до него и влепить пощёчину! Хлёстко и звонко! Чтобы стереть надменность и спесь с его высокомерного лица!

Если бы не сын у него на руках, клянусь, так бы и сделала, несмотря на своё состояние!

— Это ТЫ как смеешь? — от голоса дракона у меня мурашки по коже. — До сих пор о нём вспоминать?

— Ты сам спросил про имя, — голос дрожит от обиды, — я ответила!

— Что имя сыну даёт отец? — усмехается Сардар. — Да будет так!

Растерянно наблюдаю за тем, как дракон встаёт, по-прежнему с младенцем на руках, и идёт прочь, не оглядываясь.

Легко удерживая малыша на одной руке, второй рукой Сардар открывает балконную дверь и выходит.

Комнату наполняет удалённый гомон толпы. Боже, да что там стряслось? Никогда такого не было!

Поджимаю губы и вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть, что происходит. Сардар пересекает балкон. Его тяжёлый чёрный плащ колышется в такт шагов.

— Ах!

Дракон останавливается у самого ограждения и поднимает моего сына высоко над головой. Что он делает? Хочет сбросить его вниз?

Вот же Бездна!

Раздаётся жалобный детский плач, от которого у меня болезненно сжимается сердце. Проклятье!

Подгоняемая отчаянным материнским страхом, спускаю ноги с кровати и встаю. Пошатываюсь. Прохладное дерево холодит ступни. Делаю пару шагов, по потом вынужденно хватаюсь рукой за столбик балдахина у основания кровати.

В ушах монотонный пронзительный звон. В глазах темнеет. Между грудей и по спине бегут ручейки ледяного пота. Во рту привкус железа.

Сквозь звон в ушах слышу явно усиленный голос Харда:

— … будущий правитель Бладрии и новых земель! Рулэнд Хард! МОЙ сын!

Восторженные крики толпы глушат даже звон в ушах. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться и осознать услышанное.

Бо-же.

Всё это наяву. Мой сын — наследник целой страны. В глазах общества отныне он сын Сардара Харда.

Потому что ОН так решил.

Я до последнего не верила. До последнего думала, что всё это временно: похищение, моё здесь заточение, а сейчас…

ОН забирает себе всё. Меня, мою свободу, жизнь, моего ребёнка.

Капкан смыкается сильнее, отрезая все пути отступления. Прислоняюсь холодным лбом к столбику кровати, вдыхаю запах покрытого лаком дерева. Закрываю глаза. Касаюсь губами гладкой поверхности. Часто дышу.

Сама не замечаю, как колени подгибаются, и я сползаю вниз, продолжая обвивать руками лакированный столбик. Сознание уплывает, и я проваливаюсь в беспамятство.

— Твою ж мать! Лана! — вырывает из небытия раздражённый рык.

Звук шагов стихает, раздаётся снова.

Меня подбрасывает вверх.

— Зачем ты встала?!

Пространство качается. Чувствую спиной мягкий матрас, затылок касается подушки. Нос окутывает аромат вереска и пепла.

Я не осознаю, кто я и где, всё ещё плаваю где-то на границах сознания.

Чувствую прикосновение чужих губ ко лбу. Бережное, успокаивающее, нежное.

Оно располагает и хочется не думать ни о чём, а просто довериться, что я и делаю.

Чувствую прикосновение тыльной стороны пальцев к моей коже, как кто-то очерчивает линию декольте. Тяжело сглатывает и хрипло ругается:

— Проклятье, что ты со мной делаешь?

Я словно обездвижена и под внушением. А может, это сон?

Если и так, то пусть он не заканчивается.

Чужие губы накрывают мои. Позволяю. Послушно обвиваю руками мощную шею. Отвечаю на поцелуй. Привыкаю ко всё возрастающему напору. Дыхания не хватает.

Мужская ладонь жадно накрывает мою грудь, сначала одну, затем вторую, так чувствительно, на грани с болезненностью. Словно со стороны слышу жалобный стон, и с опозданием понимаю, что он мой собственный.

— Ла-на, — хриплым шёпотом на ухо.

Совсем рядом раздаётся детский плач, и я резко открываю глаза.

— Сардар! — шиплю сквозь зубы, упираясь кулачками в твёрдую мужскую грудь, нависающую надо мной.

Дракон криво усмехается:

— А кого ты ожидала увидеть?

Хватаю ртом воздух, пытаясь понять, что это, вообще, на меня нашло? Вершинки груди чувствительно ноют, словно их выкручивали или