в своей телеграмме в СНК РСФСР в октябре 1919 г. так охарактеризовал настроение трудящихся мусульман в эти дни: «Бывшие на III съезде Советов и на IV съезде партии товарищи мусульмане и вся мусульманская беднота… все свое благополучие связывают исключительно с Советской властью и Коммунистической партией и видят в них и только в них свое освобождение от империалистического гнета. Нет той воли, той силы, которая могла бы их оторвать от Советской власти и Коммунистической партии»[437].

В этих условиях назрел вопрос о посылке в Туркестан специальной комиссии ВЦИК и СНК РСФСР. В постановлении ВЦИК и Совнаркома от 8 октября 1919 г. за подписью Ленина о создании Турккомиссии подчеркивалось, что ее главными задачами являлись: укрепление союза трудящихся масс России с народами Туркестана, оказание помощи советским и партийным организациям Туркестана в дальнейшем упрочении Советской власти, в уничтожении всякого национального неравенства, национальных привилегий, в ликвидации ошибок в национальной политике[438]. В инструкции, разработанной комиссией СНК РСФСР, указывалось, что первоочередной и ближайшей задачей Турккомиссии должна быть реорганизация советских учреждений Туркестана на основе привлечения широких трудящихся масс местных национальностей к управлению государством. В задачи Турккомиссии также входило способствовать проведению в Туркестане директив и указаний центральных органов власти РСФСР.

Огромное значение для коммунистов Туркестана и для деятельности Турккомиссии имело письмо В. И. Ленина «Товарищам коммунистам Туркестана»[439].

Буржуазная историография специально не освещает деятельность Турккомиссии в Средней Азии, ибо объективный анализ этой проблемы во многом проясняет понимание причин поражения басмачества. Однако отдельные аспекты ее все же затронули в своих трудах Зеньковский, Пайпс, Парк, Шукман, Олкот[440]. Они объясняют создание Турккомиссии якобы небывалым ростом антирусских и антибольшевистских настроений в Туркестане, враждебным отношением к Советской власти коренного населения. В буржуазной историографии превалирует ничем не доказанный тезис о том, что Турккомиссия должна была стать «высшей правительственной и партийной властью в Туркестане»[441].

Зеньковский, А. Парк необоснованно обвиняют Турккомиссию в «гонениях» на коммунистов местных национальностей, а также джадидов[442]. Решительные же меры Турккомиссии, направленные на искоренение национализма в партийных рядах, советских органах А. Шукман рассматривает как «диктат»[443].

Буржуазными авторами фальсифицируются задач! Турккомиссии, которые сводятся, по их мнению, к одной цели: выяснить «причины восстания басмачей и народной поддержки этого движения», «распространить революцию на Бухару и Хиву»[444]. На самом деле задачами комиссии как раз и были изучение проблем, возникших в ходе гражданской войны и интервенции в Туркестане, выработка программы по претворению в жизнь ленинской национальной политики в период развития социалистической революции в крае.

Успешное решение народами региона социальных, политических и экономических проблем доказало историческую правоту ленинской политики Коммунистической партии Советского Союза. Важный вклад в осуществление этой политики внесла в 20-е гг. и Турккомиссия.

Пайпс и другие авторы акцентируют свое внимание на ошибках руководства ТАССР в области национальной и экономической политики, считая их определяющими причинами возникновения басмачества[445], но басмачество существовало как явление классовой борьбы, борьбы, объединяющей все эксплуататорские классы, группировки, чуждые социалистическому строю.

В буржуазной историографии конца 50-х гг. с оговорками указывалось, что Советская власть в Туркестане после воссоединения республики с Советской Россией не только принимала военные меры против контрреволюции, но и осуществляла экономические мероприятия (разрешение частной торговли, справедливое распределение продовольствия между коренным населением и европейцами и т. д.), проводила политическую работу среди населения (отмечалось, что Татарская бригада Красной Армии, посланная в Туркестан в конце 1919 г., не только осуществляла военные операции, но и была пропагандистом среди «исповедующих ту же веру басмачей»). Победы над басмачами были одержаны во многом «благодаря новой экономической политике», отмечали некоторые авторы конца 50-х гг. К концу 1921 г., писал анонимный автор из «Среднеазиатского обозрения», стал «ощущаться эффект» этой политики[446].

Каррер д’Анкосс также признала, что помимо военных мер в крахе басмачества большую роль сыграли и некоторые политические и экономические меры Советской власти: введение новой экономической политики, возвращение вакуфных земель. При этом она делала оговорку, опять-таки подчеркивавшую «всенародный характер басмачества», вслед за Пайпсом утверждая, будто социально-политические мероприятия Советской власти «подорвали народную основу басмачества»[447].

Большинство буржуазных авторов замалчивают позитивную политическую, экономическую деятельность Турккомиссии, позволившую на практике осуществить ленинские указания о социалистическом строительстве в Туркестанской советской республике.

Реакционная буржуазная историография подробнейшим образом описывает «героическую жизнь» басмаческих главарей и старается не затрагивать вообще или исказить деятельность в Туркестане выдающихся организаторов борьбы с басмачеством — М. В. Фрунзе, В. В. Куйбышева, Я. Э. Рудзутака, Ш. 3. Элиавы, Г. К. Орджоникидзе и др.

Так, полковник запаса американской армии, профессор Мерилендского университета У. Джекобс в своей книге «Фрунзе: советский Клаузевиц, 1885–1925», высоко ставя военную деятельность Фрунзе на Восточном и других фронтах, негативно оценивал его роль в разгроме басмачей в Туркестане, заявляя, что «операции, которыми Фрунзе руководил с февраля по сентябрь (1920 г. — Авт.), мало добавили к его военной репутации и славе»[448]. У. Джекобс во всем, что касается басмачей, повторял выводы Парка, также утверждая, что войска М. В. Фрунзе «помогли присоединить Среднюю Азию к советской империи». На самом же деле полководческий талант М. В. Фрунзе засверкал в Средней Азии новыми гранями, пополнился новым и огромным опытом. Об этом много и убедительно пишется в советской историографии[449].

Масселл характеризовал членов Турккомиссии как «проконсулов, посланных из Центра», чтобы упрочить «советскую колонизацию»[450].

Как и другие реакционные буржуазные авторы, ставившие под сомнение государственные способности большевиков, А. Шукман указывал лишь на то, что «члены комиссии имели богатый революционный опыт»[451].

И это — все, что могли сказать «советологи» о «рыцарях революции», интернационалистах, на деле воплощавших ленинскую национальную политику, сыгравших значительную роль в упрочении Советской власти в Туркестане, создании Союза Советских Социалистических Республик.

«Советология», пытаясь доказать, что коренное население Средней Азии пассивно отнеслось к Октябрьской революции, приписывает насильственный характер установлению Советской власти в регионе, искажая при этом роль Красной Армии в борьбе против русских белогвардейцев, националистов, басмачества[452].

В анонимной работе «Красная Армия в Туркестане, 1917–1920», изданной во второй половине 60-х гг., повторялись утверждения западных авторов 40–50-х гг. о преобладании в красноармейских частях иностранных бойцов из числа бывших военнопленных австрийцев, венгров, немцев, их решающей роли в военных операциях против Дутова, «Кокандского автономного правительства» и др.[453] Искажалась и политика советских властей в отношении привлечения коренного населения на службу в Красную Армию[454]. Все это делалось для того, чтобы представить победы Красной Армии на фронтах гражданской войны в Туркестане случайными,