— У меня с цифрами проблемы, — вздохнула Валя. — Я, честно говоря, их боюсь! По математике — еле-еле тройка.

— Память у нас плохая… — охотно сообщила Зина.

— Девичья! — заметила Наташа.

Дашенька, как всегда, застенчиво промолчала вовсе…

— Вот как? Значит, рассеянные гуманитарии? — уточнил Филонов.

— Мы ведь древностями занимаемся, далеки от реальной жизни, — посожалел «гуманитарий» Вениамин.

— Вот вам бы с Яшей Нейландом поговорить, товарищ сыщик! — посоветовал, усмехаясь, Саша Дерюгин. — С него снять показания. Он тут часто бывает…

— Да уж… Ходит и ходит, — печально подтвердил Миха.

— Вы думаете, стоит побеседовать?

— Мертвецы возвращаются, — серьезно кивнул Тарас. — Можно сказать, «мертвые хватают за ноги живых».

— Так уж и хватают?

— Пока нет… Но, возможно, ждать осталось недолго…

— Вам бы в Яшину записную книжку заглянуть, — уже вполне серьезно посоветовал студент Вениамин.

— Так кадавр вроде без книжечки бродит? — недоуменно заметил Миха.

— И как он там? Без своей книжечки?! — с соболезнующими интонациями произнес Саша, задумчиво глядя вдаль на окутанный сумерками лес.

— Может, как снова появится, окликнуть? — предложила Зина. — И поинтересоваться?

— Сдурела!

— Кстати… Ушел-то Нейланд тогда на автобус с рюкзаком и, стало быть, с книжечкой… А когда мы Яшу нашли, рюкзака в яме не было, — заметила Валя.

— Не было… — поддакнули и остальные.

— Да, ходит кадавр без рюкзака, — недоуменно повторил Миха. — Это точно.

— А где же, в самом деле, его рюкзак и записная книжка?

— Может, он за своей записной книжечкой и приходит к нам? Ищет? — таинственным шепотом заметила Зина.

— О какой «книжечке» все толкуют? — поинтересовался Филонов.

— О какой? Вы еще спрашиваете… Нейланд вел дневник! — охотно стал объяснять студент Саша. — Бедняга считал себя писателем, а писателям это полагается. Ну, знаете, как это было принято в девятнадцатом веке: «С утра много думал». Да Яша ежедневно делал записи.

— Вот как?

— Может, хватит на сегодня вопросов? — не слишком любезно поинтересовался у Филонова Саша Дерюгин, перебирая струны на гитаре.

— Намек понял. Пожалуй, и правда на сегодня хватит… Пора спать!

И Филонов отошел от костра.

От своей палатки Дамиан слышал, как треньканье гитары смолкло.

Вслед за тем раздался голос кого-то из студентов:

— Сыщик все про номер этого «Хаммера» расспрашивает…

Филонов узнал голос студента Тараса Левченко.

— Да-а… Рыщет!

— Ну, сыщику полагается.

— А мне этот сыщик по фигу, — с детской непосредственностью заметил Саша Дерюгин, снова перебирая струны на гитаре.

— А мне — нет, — кокетливо призналась Наташа.

— Филонов тех парней на «Хаммере» подозревает, — продолжал Тарас. — А при чем тут, спрашивается, уголовщина?

— Как при чем?

— Допустим, те ребята, что на «Хаммере» приезжали, и правда испоганили раскоп. Может быть, даже они — не исключаю! — и Яшу грохнули. Это человеку по силам. Но оживить? Оживить-то они его никак не могли.

— Это точно, — протянул Миха.

— Не в «Хаммере» тут дело, — понизив голос, произнес Тарас. — Я и раньше говорил: неспроста все это… Я лично думаю, какие-то древние мистические и очень могущественные силы проявляют себя здесь. Вот в чем дело!

— Интересно, какие именно? — с неуверенным смешком произнес кто-то у костра.

— Вот послушайте… «Эти нечистые духи вселены заклинаниями в статуи, в идолов. Их наитием последние приобретают власть настоящих богов». Это я цитирую знаменитый «Трактат против язычников», написанный на заре нашей эры…

— Нынче все-таки не «заря нашей эры».

— Продолжай, Тарас…

— Вот вы подумайте… Здесь, на этом самом месте, много тысяч лет назад колдовал древний шаман. У него были идолы, у идолов власть. Мы место потревожили… Я-то думаю, что Корридов с самого начала надеялся найти тут и самого идола. Помните, как Корридов заволновался, когда металлоискатель запищал?

— Ну, помним…

— Наверное, наш Арсений тогда решил: не иначе как идол! Ведь в таком божке, как мширский истукан, бронзы, может быть, будь здоров сколько. А форму для отливки идола помните?

— И что?

— Корридов наверняка надеялся, что появится и он сам.

— Идол?

— Да.

— И он появился?

— А если появился?

— Что-то в этом есть… — задумчиво произнес кто-то.

— Раскоп, конечно, не зря перерыли. Причем с металлоискателем, — заметил рассудительно Вениамин. — Возможно, конечно, кто-то до истукана и добрался.

— А при чем тут Яша Нейланд?

— Как при чем? — изумился подобной непонятливости Тарас Левченко. — «Они так же тайно входят в человеческие тела, как неуловимые духи, причиняют болезни, тревожат умы, повреждают члены…»

— Опять трактат?

— Слушай дальше: «Они скрываются в сумасшедших…»

— Думаешь, духи вошли в нашего сумасшедшего Яшу?

— Да, елочки тогда не помогут, — пробормотал кто-то. — Можно и не посыпать… Все мертвяки начиная с бронзового века тут стаями скоро ходить будут.

— Как примутся «тайно входить в человеческие тела и тревожить умы»…

— Тараске вон уже «потревожили» ум!

— Главное, не поддаваться чарам, — веско заметил Левченко, не обращая внимания на насмешки. — Не играть в игры с истуканами и идолами. Кое-кто уже доигрался.

— Нейланд, ты хочешь сказать?..

— Слышал я, что Яша все время бормотал, сидя у костра…

— Что?

— «Говорят вам, это идол… Говорят вам, это идол!» Я сам слышал, как он это повторял. Кадавр, который появляется, — это лишь оболочка! У древних богов знаете какая сила… С ними шутки плохи, даже если их времена давно минули.

— Будем считать это «сказкой на ночь»… — заметил Вениамин.

— Кстати… — зевнул Саша Дерюгин. — Мы сыщика-то, конечно, припугнули кадавром… А Яшка-то что-то больше не ходит!

— Да, давно не было, — вздохнув, согласился Миха.

Как ни странно, Филонова менее всего заинтересовали «аномальные явления» мертвого тела Яши народу, о которых сыщику рассказывали все наперебой.