– Мы встречались, но давно. С тех пор я его не видела. Мы…

– А ребенок? – прервал ее Роб.

– Мне очень жаль, что я не рассказала вам о ней, – пробормотала Джемайма.

– И мне тоже, – мрачно заметил Роб. – Мне жаль, что вы не сочли нужным вообще что-нибудь рассказать. Я делаю вывод, что девочка имеет к вам отношение?

Они почти дошли до дверей трактира и увидели, как Летти буквально втащила туда Огасту, которая едва не свернула шею, чтобы расслышать, о чем они говорят. Джемайма остановилась. Роб пристально смотрел на нее, и в его гневных глазах она прочитала то, что он думает: Тилли Джуэлл – ее ребенок, а герцог Мерлин вполне может быть отцом девочки. Джемайма выдернула руку из руки Роба и залилась краской.

– Господи, Роб! Вы подумали, что Тилли – моя дочь…

Сзади послышались шаги, и ее прервал веселый голос Ферди: – Вот ты где, Роберт! А мы думали, куда ты подевался. Этот парень, что привез фортепьяно, говорит, что сейчас пойдет дождь, и предлагает отправить его в Делаваль на повозке потом, когда погода улучшится. – Ферди улыбался, совершенно не подозревая, какую беседу он нарушил. – Джемайма, Роб сообщил вам об этой покупке? Это великолепное фортепьяно – его свадебный подарок! – Он хлопнул Роба по плечу. – Роб ослеплен любовью, раз решился на то, чтобы везти эту вещицу в Делаваль по отвратительным дорогам!

У Роба задергалась щека.

– Свадебный подарок… – прошептала Джемайма и чуть не заплакала. – Вы такой… такой щедрый. Спасибо, что помните о моем увлечении музыкой.

– Рад, что вы довольны, дорогая, – сказал он, и она увидела, какого усилия стоит ему сохранять хладнокровие.

Когда они выехали из Берфорда, пошел дождь, но Роб этого не замечал.

Джентльмены ехали верхом, Джемайма в первой карете, а леди Маргрит, Летти и Огаста – во второй. Летти хотела поехать вместе с Джемаймой, но Роб этому воспротивился. Он счел, что жене нужно время, чтобы собраться с мыслями. Встреча с ребенком ее, несомненно, потрясла. И встреча с герцогом Мерлином тоже.

Он попытался логично объяснить себе то, что ему было известно. Очевидно, что Джемайма и его крестный знакомы.

Неясно только, насколько близко. Если бы все было просто и честно, то Мерлин сразу объяснился бы с ним, но, поскольку он этого не сделал, значит, существуют щекотливые обстоятельства. Роб не хотел делать поспешных выводов, но… все говорило за то, что Джемайма была любовницей Мерлина, а ребенок – последствие их связи.

Ребенок – копия Джемаймы. Такое же личико сердечком, такие же блестящие черные волосы, такие же… Нет! Глаза другие. У девочки глаза черные как уголь, а не фиалковые. Роб настолько задумался, что не заметил, как усилился дождь и что струйки стекают у него по лицу. К нему подъехал Ферди.

– Старина, ты не возражаешь, если мы все заедем в Делаваль… ну хотя бы пока дождь не кончится? До Делаваля ближе, чем до Суон-Парка…

Как раз этого Робу меньше всего хотелось, но он пробурчал в ответ, что согласен, и поехал вперед, чтобы дать указания кучеру.

Мысли крутились вокруг мучившей его загадки. Если ребенок в Берфорде не дочка Джемаймы, то тогда чья?

Необходимо срочно поговорить с женой, а его осаждает толпа родственников!

До обеда у Роба не было возможности поговорить с Джемаймой наедине, так как из-за непрекращающегося дождя гости оставались на ночь. Худшего времени для приема гостей не выберешь! Дом не готов, слуги нервничают и суетятся, заботясь о стольких людях. Роб терял терпение, чувствуя, что пропасть непонимания между ним и Джемаймой разрастается.

Ему хотелось подхватить ее на руки, на глазах у гостей унести из столовой, а затем запереться с ней в комнате подальше от всех и объясниться, чтобы между ними не было никаких секретов.

За обедом родственники старательно вели себя так, словно ничего особенного не произошло, а Робу казалось, что он играет в очень плохой пьесе. Джемайма держалась безукоризненно, хотя выглядела такой маленькой и беззащитной, что ему делалось больно. По выражению ее глаз было видно, что она хочет поговорить с ним, – значит, она не избегает его, а это добрый знак.

Было уже поздно, когда Роб смог поговорить с женой наедине. Ферди и Берти отправились в трактир, а дамы после чая ушли отдыхать, полные желания посплетничать. Роб и Джемайма прекрасно справились с ролью хозяев, но, когда гости удалились в отведенные им комнаты, Роб вздохнул с облегчением. Он довольно долго занимался своим туалетом и, лишь убедившись, что все гости разошлись, направился по коридору в спальню Джемаймы.

Постучав, он вошел. Комната была пуста, но из туалетной доносились негромкие голоса. Поколебавшись, он заглянул туда.

Джемайма сидела на стуле перед туалетным столиком, а горничная Элла расчесывала ей волосы. При свете свечей тонкий батист ночной рубашки выглядел почти прозрачным.

Горничная подняла голову, увидела в зеркале Роба и застыла со щеткой в руке. Джемайма, продолжая говорить, тоже увидела Роба и замолкла. Элла сделала книксен и шмыгнула за дверь. Роб прислонился спиной к стене.

– Мы можем поговорить? – спросил он.

– Конечно.

Голос Джемаймы прозвучал спокойно, но она, явно волнуясь, прижала руку к горлу, встала и подошла к нему. Роб взял первое, что попало ему на глаза, – шелковый халат с восточным рисунком – и передал Джемайме.

– Наденьте-ка это.

Она плотно запахнула халат, и руки у нее при этом дрожали.

– Я не знаю, с чего начать, – сказала она прерывающимся голосом, и у Роба сильно заколотилось сердце.

– С чего хотите. С герцога Мерлина… или с ребенка, который вылитый ваш портрет.

– В таком случае с ребенка. Я знаю, вы думаете, будто я – любовница Мерлина, но клянусь, что это не так. Я никогда ею не была. У меня никогда не было любовников.

– А ребенок?

– Тилли не моя дочь. – Джемайма посмотрела ему прямо в глаза. – Она – моя племянница. Тилли – дочка Джека.

Роб подошел к окну. Он вдыхал прохладный, сырой от дождя воздух и испытывал неописуемое облегчение.

– Лучше расскажите мне все. Сколько ей лет?

– Шесть. Джеку было семнадцать, когда она родилась.

– А ее мать?

– Бет умерла. Она была моей подругой.

– Понятно. Девочка очень на вас похожа.

– Я знаю. Меня это тоже поразило.

Роб сел рядом с ней на кровать.

– Рассказывайте.

И Джемайма рассказала о жизни детей-трубочистов, о дружбе с Бет, которая была любимой девушкой Джека и ее подружкой. Она рассказала о том, что, когда Бет умерла, герцог Мерлин оставил Тилли у себя.

– Мне показалось, что вы немного испугались, когда я упомянул имя Мерлина, – грустно произнес Роб. – Я решил, что это из-за того, что герцог – мой крестный, но на самом деле причина была совсем другой… – Он покачал головой. – Джемайма, но почему вы мне тогда ничего не сказали?