и убит должен быть тот, кто до смерти мог управлять духовной энергией. При смерти он выпускает непроизвольный выплеск этой энергии, окрашивая её в те ощущения, что его одолевают в последний момент, — спокойно пояснил я, показывая на красную траву. — В библиотеке Академии я нашёл книгу, где упоминалось несколько схожих моментов, где смерть мастера боевых искусств оставляет след на природе.

— И когда ты только успел? — удивлённо посмотрела девушка на меня.

— Библиотека у нас по большей части оцифрованная, — ответил я. — А я интересовался травами, которые могут пригодиться в моём небольшом хобби.

— Здесь же была крепость, может, трава тут ещё с тех времён? — уточнил у меня этот момент Рью.

— Кровавник растёт только один год с момента смерти человека, потом просто исчезает, — покачал я головой. — Так что это точно свежий след.

— Ну хоть какое-то доказательство деятельности тёмных практиков боевых искусств, — вздохнул Рью. — Тогда лучше не расходиться и продолжать искать дальше.

Мы двинулись вперёд. Но стоило пройти несколько шагов, как мы услышали крики со стороны, куда двинулись двое парней из группы «Б».

Разумеется, как и положено нашей легенде, мы не понеслись со всей возможной в нашем случае скорости, а просто побежали на шум, чтобы обнаружить парня, который пялился куда-то в тёмный пролом, в одном из ещё не до конца развалившемся здании. Точнее, в подвал, который, похоже, оставался относительно целым. А вот его друга что-то рядом не виделось. Сам же «бэшник» пятился назад и даже не заметил, как уже упёрся в ствол дерева. Похоже, для него было важно не спускать взгляд со входа в подвал.

— Где второй? — тут же спросил у него Рью.

— Т-там, — заикаясь, ответил парень, указывая дрожащей рукой на подвал.

Изнутри вдруг раздался жуткий хохот, а потом из подвала выскочило существо в чёрных лохмотьях. Уже наплевав на маскировку, мы собирались начать действовать, но в нас бросили дымовую шашку, которая быстро заволокла всё пространство рядом с нами. Дым был не простой, так как стоило его хоть чуть-чуть вздохнуть, как захотелось сильно спать.

Мои сокомандники стали засыпая, падать на землю, ну а я мог разве что не до конца потерять сознание, так как тело меня не слушалось. Благодаря этому я увидел, что это было не существо, а морщинистый старик, что радостно потирая руки, приблизился к нам. Он облизнул свои губы и без каких-либо проблем закинул себе на плечо Рью и ускакал с ним куда-то в лес.

Правда, мы недолго оставались одни, так как он вскоре вернулся за нами, а вот что старик сделал дальше, я не увидел, окончательно потеряв сознание.

* * *

Очнуться после того, как тебя усыпили, и без дополнительных условий довольно неприятно, а уж когда ты ещё очнулся практически голым, привязанным к деревянной, грубо сколоченной кровати, вообще не является верхом мечтаний.

Слабость в теле, даже несмотря на моё сопротивление различным ядам всё ещё ощущалась, а это означало, что меня продолжали почивать чем-то отправляющим, чтобы не ослаблялся эффект. С другой стороны, в моём случае — чем более агрессивно на меня воздействует яд, тем быстрее я к нему приспосабливаюсь и вырабатываю сопротивление. Все те страдания на занятиях с мастером Торвар того стоили.

Пусть я и пришёл в себя, но показывать этого не торопился. Продолжил так же размеренно и тихо дышать, как и во сне, но всё же осторожно огляделся по сторонам. Ну, насколько это вообще возможно, так как моё «спальное место» находилось в отдельной нише, и я мог, по сути, смотреть только вбок.

Я оказался в помещении, судя по виду, выдолбленном прямо в горной породе с помощью ручного труда. Откуда-то сверху проникал свет, но судя по всему, тут постарались сделать так, чтобы это было отражением от более мощного источника света. Вот ведь — даже заморочились с системой зеркал, которые распределяли свет по другим помещениям.

Да и в целом само помещение выглядело не новоделом, а тем, что было создано очень давно.

Вот и получается, что где-то среди местности, которую мы исследовали, кто-то давно смог организовать себе тайное убежище и успешно скрывался в нём от любопытствующих взглядов внешнего мира.

Остаётся надеяться, что у этого места просто нашлись новые хозяева, и здесь всё это время не прятался клан тёмных практиков. Если последнее, то нас ждут большие проблемы.

Всё же одно дело, когда это только недавно собранный клан и другое, если в живых остался кто-то, кто смог пережить нападение кланов. Более опытный боец, занимающийся тёмными практиками, станет угрозой, с которой не сможет справиться и весь наш поток — не тот у нас уровень, чтобы добиться безоговорочной победы.

Пока я решил, что лучшим решением будет бездействие. Необходимо понять, что вообще происходит.

Где-то через полчаса я услышал, что в комнате кто-то зашевелился.

— Угораздило ведь так легко попасться, — раздался недовольный голос Рью.

— Ну, по крайней мере, ты не один, — хмыкнул я.

— Есть тут кто-то ещё, кроме нас? — спросил Ковач. Причём ещё и интонацию выбрал такую, что сразу понятно, что это не просто вопрос, а намёк на действия с моей стороны.

В целом, разумно не раскрывать свои возможности, если за нами всё же наблюдают. Ну а то, что я могу ощущать людей рядом с собой, благодаря постоянным попыткам мастера Маками ко мне подобраться, Рью и Алегра знали уже давно — это не та вещь, которую стоит скрывать от команды.

— Да вроде никого. Ты первый, кого я услышал, — ответил я, тоже постаравшись интонацией передать то, что интересовало Ковача в первую очередь.

Действительно, его-то я ощутил сразу, но пока сам здоровяк не заговорил, я не мог с уверенностью сказать, что это именно он и именно поэтому бездействовал. Больше же в комнате, кроме нас двоих, никого не наблюдалось, да и была эта комнатка в горах слишком маленькой, чтобы сюда мог влезть кто-то ещё.

— Крепко связали, сволочи, — подёргал свои путы Рью, но так и не добился успеха. С учётом его силы это уже было необычным. — Верёвка ещё какая-то необычная.

— Подготовились, чтобы удерживать, в том числе кого-то сильного, — согласился я с ним, так как и сам недавно пробовал их на крепкость.

— Тогда остаётся только ждать, — вздохнул Рью.

Да, ожидание в нашем случае — самое неприятное,