Она с трудом встала на колени и обвила его шею руками. Он ахнул от неожиданности: она облила его холодной газировкой.

— Санни, черт тебя побери, из-за тебя я весь мокрый!

Он заерзал на сиденье, но, когда она прильнула к нему губами, сразу затих. Он почувствовал, как она смеется. Ему хотелось притянуть ее ближе, но мешал рычаг коробки передач.

— Ты это серьезно? — спросила она, отряхивая его колени.

Если она думает, что все так легко сойдет ей с рук, она ошибается.

— Что — серьезно?

— То самое! Ты сейчас говорил серьезно?

Он с трудом стащил ее с кресла и посадил себе на колени — нарочно на то самое место, куда она пролила воду.

— Когда именно?

Она досадливо вздохнула, но тут же снова обняла его за шею.

— Ты сказал, что любишь меня. Ты серьезно?

— Может быть. — Он запустил руку ей под куртку, но там оказалась толстая фланелевая рубашка. — А может, я просто хотел завязать разговор.

Санни укусила его за ухо.

— В последний раз спрашиваю, Хорнблауэр. Ты серьезно?

— Да. — Боже, помоги им обоим! — Опять хочешь поссориться?

— Нет. — Она потерлась о него щекой. — Я не хочу с тобой ссориться. Во всяком случае, сейчас. — Последовал глубокий вздох. — Мне страшно.

— Мне тоже.

Она поцеловала его в шею и тут же отпрянула.

— А сейчас мне еще страшнее. Я тоже тебя люблю.

Он догадывался, чувствовал, и все же… И все же, когда он услышал, как она произносит заветные слова, когда увидел ее глаза и губы, оказалось, что он совершенно не готов к обрушившейся на него волне — да что там волне, водопаду страсти. Дрожа всем телом, он прижался к ней губами.

Целоваться в машине оказалось неудобно, и все же его совсем не смущало, что они средь бела дня сидят в машине рядом с оживленным шоссе. Гораздо удивительнее то, что он вообще здесь очутился и нашел ее, несмотря на разделяющие их века.

Она не может поехать туда, где живет он. Он не может остаться там, где живет она. И все же они оказались вместе в крохотной точке пространства-времени.

Время уходит.

— Не знаю, как нам быть, — прошептал он. — Наверное, есть какой-то выход… Можно рассчитать… Но ни один компьютер не справится с человеческими эмоциями!

— Не все сразу, помнишь? — Улыбаясь, она отпрянула. — У нас уйма времени. — Она свернулась на сиденье калачиком и прижалась к нему. Поэтому она не видела, как пеленой озабоченности затуманились его глаза. — Кстати, о времени. До Портленда еще почти два часа езды.

— Как долго!

Санни многозначительно кашлянула и откинула голову на спинку сиденья.

— Я думала о том же самом.

Решительно стиснув челюсти, она выехала со стоянки и притормозила у первого же мотеля, попавшегося им на пути.

— По-моему, нам обоим нужно отдохнуть. — Схватив сумку, она подошла к стойке регистрации.

На сей раз она вынула пластиковую карточку — вещицу гораздо более знакомую для него. Без труда и почти без слов она получила у портье ключ от номера.

— Мы сюда надолго? — спросил Джейкоб, кладя руку ей на плечо.

Санни покосилась на него:

— Здесь, конечно, не пятизвездочный отель, — она подошла к двери под номером девять, — но вряд ли хозяева сдают номера на час. Поэтому… — Ключ повернулся в замке. — До вечера нас никто не побеспокоит… а если захотим, останемся и на ночь.

— Обязательно захотим! — Он схватил ее в тот же миг, как она перешагнула через порог.

Развернув ее к себе, он спиной закрыл за ними дверь. Так как руки у него были заняты, Санни изогнулась и закрыла дверь еще и на цепочку.

— Джей-Ти, подожди.

— Почему?

— Буду тебе очень признательна, если мы вначале задернем шторы.

Он ощупал стену, ища выключатель, но не выпуская ее из объятий.

— Что ты делаешь?

— Ищу кнопку, которая задергивает шторы.

Санни тихо хихикнула.

— Номер стоит тридцать пять долларов за ночь; за такие деньги и вручную задернешь!

Она проворно подбежала к окну.

— Ну у тебя и привычки! Интересно, какие ты сам предпочитаешь отели?

В номере сразу потемнело; между двумя полотнищами осталась только узкая щель, через которую проникал свет. Санни стояла на фоне этой щели, и солнечный луч казался копьем в ее руке. Она была неотразима.

— Есть один отель на острове Мэн. — Джейкоб снял куртку, которую ему на время дала Санни, и принялся развязывать ботинки. — Он стоит на мысу, который выдается в море. Внизу грохочет прибой. Окна… — Он замялся. Как ей объяснить? — Окна изготовлены из особого материала; можно любоваться красотами, а снаружи ничего не видно; кажется, будто вместо окон сплошная сверкающая стена. В каждом номере есть огромная ванна на уровне пола; из крана подается благоухающая вода.

Он даже глаза закрыл, чтобы получше вспомнить тот отель. И очень живо представил там Санни — рядом с собой в огромной ванне.

— Можно заказать любые освещение и звуковое сопровождение, какие захочешь; достаточно только пожелать. Нажимаешь на кнопку — и номер освещает лунный свет, и тебе слышится шум дождя. Там громадные мягчайшие кровати; когда занимаешься на них любовью, кажется, будто ты на облаке. В общем, время там останавливается — на столько, на сколько хочешь.

Санни шумно вздохнула.

— Ты все выдумываешь!

Он покачал головой:

— Я обязательно взял бы тебя туда, если бы смог.

— У меня богатая фантазия, — сказала она, сбрасывая с плеч куртку. Он снова прижал ее к себе, и она вздрогнула всем телом. — Давай притворимся, что мы там. Правда, на лунный свет не похоже…

Улыбаясь, он усадил ее на кровать и снял с маленьких ног сапожки.

— А на что похоже?

— На гром. — У нее пресеклось дыхание, когда он провел рукой по ее ноге снизу вверх. — И молнию. Когда ты до меня дотрагиваешься, меня как будто бьет током.

В нем самом бушевала гроза, отражение которой он видел в ее глазах. Она постепенно придвигалась к нему, вжимаясь в него всем телом — мучительно медленно, постепенно. Он хотел ее поцеловать, но она первая впилась губами ему в шею. Пульс у него бился с бешеной скоростью, подхлестывая, воспламеняя ее. Одежда казалась лишним, ненужным препятствием, мешающим им соединиться.

Она рывком стащила с него свитер и швырнула на пол. Издав хриплый стон, принялась целовать его грудь и плечи. У нее кружилась голова от его аромата — земного и очень мужского.

И вот губы Санни добрались до того места, где билось его сердце. Она поняла, что его сердце бьется для нее. На мгновение она подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза…