— Хорошо, — говорит он. — Я это сделаю позже вечером. Многодневный труд завершен. И я остановлюсь только когда у меня устанет рука или когда догорит свеча, смотря что произойдет первым.

Миссус делала вид, будто жадно ловит каждое слово собеседника, но я точно знала, что она краешком глаза с легкой тревогой наблюдает за нашим продвижением вперед (вернее топтанием на месте). Она завела руку за спину и помахала ладонью, но не разгоняя испорченный воздух, а приказывая нам пошевеливаться. Я ткнула Мюриэл ополовником посильнее, и миссус снова обратилась к мистеру Флемингу.

— Вы предпочитаете чернила какого-нибудь определенного цвета?

— О нет, я пользуюсь любыми, какие подвернутся под руку. Я не суеверен, а чернила стоят недешево. Но как насчет вас самой, миссис Рейд? Насколько я понял, вы пишете поэму.

— О боже, нет, — отвечает миссус. — Я ничего не пишу. Но прошу вас, — и она кладет ладонь ему на запястье, — называйте меня Арабеллой.

Теперь мы проходили позади преподобного Гренна, зажатого между госпожой Ранкин и Флемингом, то есть посаженного предельно далеко и от миссус, и от господина Джеймса (разумеется, скорее по случайности, нежели по расчету). Госпожа Ранкин — костлявая дама с череповидной головой и физиономией, от каких лошади шарахаются, — широко улыбалась преподобному, показывая все свои выступающие вперед зубы.

— Позвольте спросить, миссис Ранкин, — говорит Гренн, — знаете ли вы Королевский особняк? Королевский особняк в Глазго?

— Не думаю, преподобный, — отвечает она тоненьким голоском с придыханием, который совершенно не вяжется с ее старообразной наружностью. — А что, его стоит увидеть?

— Ахх-хах, — говорит Старый Хрен. — Нет, сам по себе он не такая уж достопримечательность. Просто в следующем году я читаю там лекцию, а я еще ни разу не бывал в здании. Полагаю, выступать там весьма почетно. Многие выдающиеся ораторы удостаивали своим присутствием сцену, с которой мне предстоит произнести свою скромную речь.

Миссис Ранкин едва не лишилась чувств от восторга. Она взвизгнула и часто задышала.

— Силы небесные! Какой же вы умный!

Когда К. Сусало достигла конца стола, я ткнула ее ополовником, веля остановиться, и потом маленько подтолкнула вперед, заставляя встать поудобнее для меня, и хорошо мы находились в обществе — уж так она на меня зыркнула, даже не представляю, что бы она сказала или сделала в противном случае. Но мне до нее было дела, как до плесневелой корки сыра, то бишь ровным счетом никакого. Не обращая на Мюриэл внимания, я сняла с супницы крышку и положила на буфет, как меня научила миссус (а не на ковер, как я по глупости делала раньше). Потом я принялась разливать суп.

С противоположной стороны стола располагались три джентльмена. Я предположила, что любезного вида мужчина с аккуратными рыжевато-каштановыми усиками, сидящий справа от миссус, и есть почетный гость мистер Дункан Гренн. Он разговаривал с Макгрегор-Робертсоном, а господин Джеймс поддерживал беседу с Ранкином, тучным малым с одутловатым от пьянства лицом, в парике и шейном платке. Сей господин плоховато владел своими жирными губами, которые при разговоре яростно хлюпали и шлепали, разбрызгивая слюну, ей-богу из него получился бы отличный полировщик мебели.

— И заметьте, я ни на минуту не пожалел об этом, — вещал он. — На самом деле я собираюсь проделать то же самое со всеми своими остальными землями.

— Понимаю, — мягко промолвил господин Джеймс. Он откинулся далеко на спинку кресла, словно желая остаться в стороне от обсуждения данной темы, а возможно, просто стараясь уберечься от слюнных брызг.

— Ну да, — продолжал Ранкин. — По весне мы возобновим разведывательные работы. Еще я подумываю построить кирпично-черепичную мануфактуру в Таппетхилле. А один малый хочет открыть химическую мастерскую в Моссберне, коли я позволю. Но настоящие деньги приносят только рудники. Фермерство — вчерашний день, поверьте мне.

Заключительное заявление оказалось адресовано всем присутствующим, ибо по ходу речи Ранкин повысил голос настолько, что заглушил все прочие разговоры, и теперь все головы одна за другой повернулись к нему. Даже миссус и Флеминг отвлеклись от своей милой воркотни и уставились на него, миссус с блаженной улыбкой на лице, чтоб ей пусто было.

Удостоверившись, что взоры всех присутствующих прикованы к нему, Ранкин опять перевел свое внимание на господина Джеймса.

— Ответьте-ка мне на один вопрос. По-вашему, какой из рудников приносит мне наибольший доход?

Господин Джеймс изъявил (очень сухо) сожаление, что никогда не видел необходимости набираться знаний в вопросах угледобычи — хо-хо, вот такой он лентяй. Легким наклоном головы поблагодарив все собрание за вежливый смех, вызванный последними словами, он после непродолжительной паузы подтвердил, что — увы и ах! — он понятия не имеет, какой из рудников приносит наибольший доход.

— Ну так я вам скажу, — говорит мистер Ранкин. — Наибольший доход приносит рудник, расположенный у самой границы ваших владений. А вы знаете, что это значит?

Господин Джеймс признал, что не располагает такой информацией, но выразил уверенность, что мистер Ранкин просветит его на сей счет.

— Это значит, что вам может привалить настоящая удача, — объявил Ранкин. — Ежели вы послушаетесь моего совета и бросите фермерство, а взамен начнете копать рудники или отдадите землю в аренду людям, которые сделают это за вас.

Дункан Гренн, член парламента, разглядывал свой бокал на свет с таким видом, будто он совсем не прислушивается к разговору. Однако он производил впечатление ухватистого малого, который своего не упустит. Господин Джеймс стрельнул на него глазами, потом кивнул Ранкину и устало вздохнул.

— Я вас понял, Мунго. И все-таки я стремлюсь к успеху на другом поприще.

Ранкин насмешливо фыркнул.

— Политика? Ой, да она вам быстро надоест.

Господин Джеймс усмехнулся.

— Ну, время покаже…

— Тьфу-ты ну-ты! Да о чем тут говорить? Ежели вы не займетесь добычей угля, Джеймс, вы упустите блестящую возможность. Ну что вы имеете сейчас? Несколько арендаторов, несколько коров, немного земли. Чистая ерунда, вот что такое ваше фермерство, и вы попросту слепы как крот, коли не разумеете этого.

Господин Джеймс заметно раздражился, но с ответом не нашелся. Он глубоко вздохнул, но еще не успел открыть рот, как миссус обратилась к Ранкину сердечнейшим тоном.

— Дорогой Мунго! Надо полагать, когда все фермы в округе будут превращены в шахты, сообразно вашему желанию, вы заставите нас есть уголь и железную руду вместо хлеба и мяса.

Флеминг прыснул с такой силой, что задул стоявшую перед ним свечу. Господин Джеймс остался доволен остроумным ответом (пускай не своим, а жены), он захихикал следом за остальными и победно окинул взором гостей. «Великолепно сказано!» — воскликнул преподобный Г., а госпожа Ранкин восторженно взвизгнула. Все согласно закивали, заговорили разом: да-да, она дело говорит, здесь вы правы, в самую точку — и все в таком духе.