А вот этот «Шашлык Хаус», несмотря на глуповатое название, местечком оказался весьма приятным. И обстановкой, и меню, и расценками откровенно радовал. Ресторанчик сложно было назвать грузинским там или армянским. Скорее – усредненным кавказским. Стены под каменную кладку с характерным орнаментом, блюда медные с чеканкой и кинжалы да сабли на стенах, обитый тканью с фестонами потолок, мягкие диваны с подушками. Но все умеренно, без лишней аляповатости, глаз не режет. И приготовлено все отлично при вполне вменяемой цене. Словом – я тоже не жалел, что мы именно сюда зашли. И до Московского вокзала, с которого через несколько часов отправится Сашкина скоростная «Волга» на Нижний Новгород, – рукой подать. Даже с его костылями доберемся минут за десять, если не быстрее. Правда, выходить из теплого, пропитанного вкуснейшими запахами жареного мяса и свежего хлеба помещения в промозглый и холодный Питерский октябрь – нет ни малейшего желания. И прямо сейчас – очень радует, что хоть и придется, но – позже, позже… А пока – еще по соточке под нежнейшее мясо с хрустящей, пропеченной корочкой да с острым, отдающим кинзой соусом.

– Хорошо! – соглашаюсь я с Саней и наливаю из принесенного официанткой графинчика нам еще по полста капель на брата. – Быть добру!

Сашка тост охотно поддерживает.

Вот тебе и «Здравствуй, жопа, Новый год»! В самом, чтоб его, прямом смысле.

– Твою ж мать!!!

Осыпавшаяся с потолка цементная пыль густо присыпала плеснувшийся в одноразовом пластиковом стаканчике разведенный спирт. Более опытный Салават, буквально каким-то «верхним чутьем» уловивший, что именно этот снаряд из десятков, свищущих прямо сейчас над головой, рванет неподалеку, прикрыл свой ладонью. Бахнуло знатно, миллиметров, думаю, не меньше ста двадцати. Интересно, «сани»[47] или все же «саушка»[48]? Впрочем, какая разница? Хорошо – не прямое попадание. Пробить все перекрытия нашего блиндажа, может, и не пробило бы… Но праздник был бы испорчен окончательно. А так… Ну, похрустим немного цементной крошкой «на закуску»… Спирт и не такое продезинфицирует… Да уж, более безумного «новогоднего застолья» я в своей жизни припомнить не могу, как ни стараюсь.

– Ну, с Новым годом, мужчины, – на чумазой физиономии Салавата только зубы да белки глаз блестят в полутьме.

– А не рано? – с сомнением глянул я на часы.

– По Иркутскому времени – самое оно, – снова сверкнул зубами в полутьме мой собеседник и организатор здешнего «нарушения безобразий». – Тамошний я. Вот, будем считать, с семьей отмечаю.

Ну, тут возразить нечего. Семья – это святое, в своем праве человек.

А вообще, конечно, полная задница. «Здрасте!», что называется, и «С прибытием!». Не успели добраться, едва не сгинув под пусть и не прицельным, зато массированным артобстрелом, загнать в заглубленный и перекрытый, здоровый, явно танковый капонир своих «стальных» коней и найти нужный блиндаж… И сходу, как говорится, с корабля на бал, угадили на эту «безобразную и разнузданную пьянку». Ну, как, пьянку… Нет, грамм по полста водки или разведенного спирта на нос все же набралось. После того как я на правах припозднившегося и никем нежданного «варяжского гостя» свою фляжку с водочным НЗ на стол выставил…

– Взаимно, Гарифыч, – прежде чем выпить, я все-таки собираю нападавший в стакан и не успевший утонуть сор мизинцем. Понты – понтами, а пыль и песок на зубах и без того скрипят.

Поблизости снова гулко дадахает разрыв очередного «чемодана» весьма немалого калибра. И вновь пол под ногами идет волной, а на голову и за шиворот с потолка сыплется мелкий мусор. Что-то разошлись они… Второй час мы тут и второй час в этой норе сидим, будто мыши какие или тараканы. Потому как даже самая крутая спецура под артобстрелом работает так себе. Да чего уж там… Откровенно хреново под артобстрелом работается. Вот когда устроят они хотя бы небольшую передышку… Впрочем, я пусть офицер и не армейский, а самый что ни на есть «мент поганый», но отлично понимаю, что встряли мы в этом Душанбе. Конкретно встряли. Никто нам тут спокойно по специальности отработать уже не даст. Какое, в баню, деблокирование посольского комплекса и вывод персонала, если по городу третьи сутки вражеская артиллерия молотит? Дураку понятно, что после такого «вступления» можно ждать только одного – крупномасштабного штурма города талибами и…

– Когда ж оно у них кончится-то, – негромко вздыхает кто-то из моих.

– А черт его знает, – пожимает плечами Салават. – В одном уверен, склады у здешних вояк были немаленькие… Денег на армию тут последние пару-тройку лет не зажимали… Хватит всего и надолго.

– И как же вы умудрились все это талибам сдать? – недоуменно смотрю я на собеседника.

– Ну, во-первых – нифига не мы… Наше все при нас. Опять же, если бы просто сдали, – грустно усмехается тот в ответ. – Тут едва ли не половина местной армии к талибам чуть не в первый день мятежа переметнулась. В полном составе, с вверенным оружием и техникой. В колонну, сука, по трое, с развернутыми знаменами и под барабанный бой умаршировали. А вторая половина, увидав такой тухляк, собрали жопы в горсть и рванули в разные стороны, кто куда. Так что, теперь тут, кроме нашей «двести пьяной»,[49] против душманов и встать-то некому. Разве что вы еще вот теперь… Вливайтесь, бляха-муха.

М-да… Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд… По телевизору в России картинка вооруженного мятежа и последующего прорыва через границу бойцов Талибана в Таджикистане выглядела не так мрачно. В «ящике с привидениями» говорили об отдельных случаях перехода солдат правительственных сил на сторону талибов. А тут вон оно как… Впрочем, командиру роты глубинной разведки 783-го отдельного разведбата 201-й дивизии, тьфу, вернее – 201-й российской военной базы Салавату Гарифовичу Ишукову я доверять склонен куда больше, чем телевизору. Он – тут, а новостная телестудия – в Москве, в Останкино осталась. Ему на месте всяко виднее.

– Перспектива – закачаешься, – задумчиво почесываю бровь я. – И какие у нас шансы?

– Это смотря на что, – с видом древнекитайского философа изрекает ротный. – Конкретно на ваши задачи, если не будете начала штурма дожидаться, а прямо сейчас к посольскому городку на прорыв пойдете – возможно, и успеете их выдернуть. Там народу не так уж много осталось, где-то под сотню рыл. Семьи и вспомогательный персонал оттуда еще в «угрожаемый период»[50] выдернули, успели. Так что там только мужики из посольских, из обслуги кое-кто и посольская же охрана – взвод примерно…

– Машины под вывоз дашь?