Одна.

Пред Петей, перед родителями, перед собой.

Даже, если бы Дима хотел побороться за мою невиновность, счет был не в его пользу.

К счастью, он и не пытался.

* * *

Дима

О том, что с мальчишкой и машиной что-то произошло, я понял, стоило увидеть на пороге Севу. Мало того, что мой всегда спокойный начбез приперся в квартиру к девчонке, так он еще был в панике.

Не думал, что такое возможно. Не предполагал, что и сам испытаю это гадкое чувство, но сегодняшний день оказался невероятно щедр на дерьмовые эмоции. Вначале обвинения Лики, теперь еще один сюрприз.

После упоминания о железнодорожном переезде слюна во рту приобрела навязчивый металлический привкус. Кто хоть раз получал в зубы, знал этот вкус. Кровь трудно было спутать с чем-то другим. Свою точно. А вот кровь другого… Когда Лика повисла у меня на руках без сознания, я уже был уверен, что сегодня узнаю ответ и на этот вопрос.

Догадываясь, что могу увидеть на месте происшествия, я попытался оставить Лику дома на Севу. Тот даже не возмутился, что его хотят сделать нянькой. Однако девчонку проще было привязать к батарее, чем заставить добровольно подождать меня в квартире.

Впрочем, уже на месте я пожалел, что не выбрал альтернативу. Тот кто планировал отправить меня на тот свет постарался на славу. У водителя не было ни единого шанса спастись. Даже если бы Петя заметил приближение машины сзади и попытался выпрыгнуть, подпертый грузовиком слева, он все равно оказался бы под поездом.

Тупиковая ситуация. Патовая. Цели припугнуть у нападавших не было. Они ехали физически устранять конкурента, который умудрился пройти все их проверки. И устранили бы.

Легко не бояться смерти, когда не чувствуешь ее дыхания в затылок. Запутавшись в суете и планах живешь, не оглядываясь на кладбищенские кресты. Кажется: "Не со мной. Обойдется". Но когда встречаешься так, лицом к лицу, естественный животный страх жестко бьет по мозгам.

Только идиот способен колотить себя в грудь, сокрушаясь, что вместо него пострадал другой. Жизнь — это всегда жизнь, чего бы она ни стоила. Я не мог успокаивать Лику, говоря, что сожалею. Я был цел. Это джек-пот. Но я проклинал себя, что не прислушался к ощущению опасности, которое испытал накануне.

Катастрофы можно было избежать. Мальчишка остался бы здоров. Лика не загибалась бы сейчас от горя на холодной скамейке под операционной.

Смотреть на нее было больно. Больно физически. До ломоты. До острого, разъедающего горло желания заорать на всех и вся.

За то, что никто ни у кого не было гарантий.

За тупые, формальные вопросы следователя.

За красные сухие глаза девчонки, которая не позволяла даже прикоснуться к себе.

За собственную беспомощность.

Беспомощность лупила по нервам сильнее всего. Я только-только почувствовал, что в долбанной, похожей на день сурка жизни случился просвет, как меня тут же макнули в дерьмо. По уши. И, к сожалению, не меня одного.

С Островским следовало разобраться уже давно. Не ждать с моря погоды, играя с девчонкой в благородного оленя. Нужно было выбить информацию из ее дружка уже на следующий день после статьи. Выбить вместе с дурью и алчностью.

Это ведь было так просто! Положить болт на то, что Лика когда-то случайно спасла мою шкуру. Не селить ее у себя. Не залазить под юбку. Не превращаться в размякшего идиота, который пишет по вечерам сообщения и таскает из ресторана еду.

Все было очень просто. Еще вчера. А теперь уже…

— Босс, мои из ФСБ обещали помочь с информацией на Островского, — рано утром, когда со скупыми новостями от нас ушел хирург, приехал Сева.

— Хорошо, но мало, — спасительное отупение, которое затянуло меня в свои сети, отступило. — Мне нужно больше. Я хочу спустить на него всех собак.

Сева, нахмурившись, посмотрел мне под ноги.

— Ты знаешь, о чем я говорю, — вспомнился недавний разговор о методах. — Уверен, этот старый пердун перешел дорогу не только мне. Найди тех, кто потерял больше. Тех, кто готов пойти далеко.

— Босс, но это… — позыркав по сторонам, Сева откашлялся.

— Деньги я дам. Сколько понадобится. Устрой ему "веселую" жизнь.

В этот раз в глазах моего начальника охраны не было даже намека на осуждение. Что именно делать, он, бывший мент, знал мент, знал отлично. Впереди у него был нелегкий путь, который предстояло пройти до точки. А у меня…

Одного взгляда в сторону Лики и суетящегося вокруг нее дружка-предателя было достаточно. Платить за спешку придется сполна. Деньгами — за здоровье мальчишки, который просто обязан выкарабкаться и продолжить нормально жить. Прежним существованием — за попытку попробовать что-то новое, которую теперь уже точно упустил навсегда.

Нравился ли мне такой расклад? Нет. Только ведь альтернатив не существовало.

Два года спустя

Лика

В маленьком уютном кафе недалеко от Невского проспекта этим вечером было немноголюдно. Дождь, зарядивший с самого утра, не пугал только туристов, но мне это было лишь на руку. Сегодня не хотелось шума. Чашка кофе, десерт и капли дождя на оконном стекле — идеальная атмосфера для маленькой грустной годовщины.

— Вам кофе сразу подать или потом? — растянув губы в заискивающую улыбку, молодая официантка забрала у меня меню.

— Можно сразу, — девушку было даже жаль. На моем месте гуманнее было бы опустить взгляд на стол, чтобы она так не мучилась, однако вначале следовало утрясти еще пару вопросов.

— Подождите несколько минут, — словно я ее истязала, а не делала заказ, официантка быстро закивала и уже повернулась уходить.

— Конечно, — пришлось окликнуть. — Только подскажите, какой у вас пароль от вайфая и… Можно ли стакан воды?

— Да. Пароль четыре единицы. А воду сейчас принесу. У нас есть… — она скороговоркой принялась перечислять названия указанных в меню бутилированных вод и только на пятом запнулась, поняв, что говорит не то. — Либо просто вода из-под фильтра.

— Отлично, — я уже и не надеялась. — Тогда самую обычную воду. Фильтрованную.

Будто только что сдала ЕГЭ, да еще с высоким баллом, официантка облегченно вздохнула и на этот раз упорхнула уже окончательно.

Кто-то со стороны мог подумать, что у нее несварение желудка или что-нибудь похожее, и лишь я знала правду. Она меня узнала. Как? Пока еще не было понятно. Я редко размещала в сети свои фото, чаще фото интерьеров и блюд, но поведение выдавало ее с головой.