Он от души желал мне добра, поэтому я не стала закатывать глаза. Ну да, как же. Поспишь тут.

Билли полетел за мной. Сбросив на пол книги, альбомы с набросками, пакетики из-под чипсов и образцы татуировок, я плюхнулась на койку.

— Ну что у тебя?

Билли стащил свою полупрозрачную шляпу и принялся ею обмахиваться.

— Мне нужна одна затяжка, — без обиняков заявил он.

— Обойдешься.

— Эй, ты знаешь, какой у меня был день?

— А у меня? Как там в казино? Все нормально?

— Нормально, если не считать, что круг его закрыл. Они там рыщут по всем углам в поисках какой-то сивиллы и чужаков-нелегалов, помогших ей сбежать.

— Они обыскивают казино? Но ведь это собственность вампиров! — Причина, по которой я отослала Казанове часть содержимого своей сумки, заключалась в том, что между магами и вампирами был заключен договор и каждая из сторон обязалась никогда не посягать на собственность противоположной стороны. — Они что, с ума сошли?

— Не знаю. Наверное. Когда я уходил, Казанова бился в истерике, а потом помчался в МОППМ жаловаться. Странные у нас дела творятся, Кэсс. Казино принадлежит Тони, а он, как известно, союзник Распутина, из-за которого Сенат и круг объявили друг другу войну. Не знаю, по каким законам полагается жить в военное время, и Казанова, похоже, не знает. Сейчас его прижали, и он пытается выкрутиться. Чтобы его не заподозрили в пособничестве, он наплел, что ты ввалилась в казино и давай там все крушить, потому что взбесилась из-за Тони. Маги примчались будто бы для того, чтобы найти тебя.

— Отлично. Значит, теперь я психопатка, которая бегает по городу и устраивает дебоши.

— Нет, теперь ты психопатка, которая бегает по городу и убивает людей.

— Что?

— Ну да. Парочка магов так и заявили: она, мол, убийца. Не знаю, почему они так сказали, наверное, из-за тех погибших магов.

Мне стало худо.

— Только не говори, что грайи…

— Нет. Грайи только учинили погром, а магов убили, скорее всего, горгульи Миранды. Часть этих тварей попытались задержать магов, чтобы дать уйти остальным сородичам, а маги давай по ним палить, ну, горгульи и разозлились. В общем, двое убитых магов.

— Но ведь горгульи только защищались!

— Говорить можно все, что угодно, кто их станет слушать? Казанова где-то спрятал Миранду и некоторых ее сородичей, а сам вопит на весь свет, что Тони нелегально провез их к нам, а он об этом ничего не знал. Короче, свою задницу спасает, а вот твою выставил напоказ.

Я молча вытянулась на койке. Нет, этого не может быть, это какой-то кошмар. Сейчас я проснусь, и все будет хорошо.

— Если круг знает, что магов убили горгульи, то в чем он обвиняет меня?

— Не знаю. Я видел тела магов, на них кровь и следы укусов. Круг говорит, что ты очень опасна.

Вот зараза.

— Точно. Слушай, в самом деле, я совсем выдохся. Не люблю просить, но…

— С каких это пор?

— Кэсс, я носился целый день, доставил тебе кучу ценнейшей информации, а ты…

Я слишком устала, чтобы начинать наши обычные препирательства.

— Ладно. Получай свою затяжку, только потом вернешься к Данте. Передашь кое-что Казанове.

— Он может меня не услышать, — возразил Билли. — Демоны не слышат призраков, во всяком случае те, что находятся в человеческом теле.

— Что-нибудь придумаешь.

Учитывая реакцию Казановы на Билли, я была уверена, что демон его прекрасно услышит. Но даже если и нет, Билли знать об этом вовсе не обязательно. Казанова должен был спрятать отосланные мной вещи. Если маги их найдут, ему не отвертеться; в крайнем случае он все свалит на меня, то есть даст кругу еще один гвоздь, который тот вобьет в мой гроб. Не говоря уже о том, что я потеряю ценности, что находятся в ящичках. Я вздохнула. Лучше бы я их никуда не отсылала.

Билли улетел, получив огромную затяжку, а я решила немного вздремнуть. Вместо этого меня внезапно охватило ощущение дезориентации, предшествующее перемещению во времени. Я хотела позвать Мака, чтобы предупредить, но тут перед глазами все померкло, и я провалилась во тьму.

Сначала колени, потом голова стукнулись обо что-то твердое — опять пол, на этот раз мраморный. Перед глазами маячило нечто зеленое, расплывчатое, и я прищурилась, пытаясь рассмотреть этот предмет. Порфировая ваза высотой в человеческий рост, с ручками в виде головы горгоны Медузы. Какое-то время я лежала, распростершись на полу и глядя на вазу, пока голова и колени состязались за звание самого больного места. Наконец я замерзла и решила встать. Ухватившись за вазу, я приняла сидячее положение и огляделась по сторонам.

Я находилась в нише большой круглой комнаты. Сверкающий пол из темно-зеленого мрамора с золотистыми прожилками в виде звездочек, огромная люстра со свечами под потолком. Еще три такие же люстры освещали извилистую лестницу; крошечные искорки света от хрустальных подвесок падали на стоящих внизу людей.

Мимо меня тянулся пестрый людской поток. Мужчины во фраках, дамы, увешанные драгоценностями. Изысканная парча соперничала с безвкусными шелками. Мелькали яркие веера и расшитые подолы, сплетаясь в единый калейдоскоп красок и движений, отчего моя голова начала болеть еще сильнее.

Фасоны большинства нарядов напоминали те, что я уже видела недавно в театре, но теперь в толпе гостей попадались и экзотически одетые персонажи вроде парня в тоге или африканского вождя, на котором было столько золота, что хватило бы на покупку небольшой страны. Кто-нибудь менее искушенный решил бы, что попал на костюмированный бал, но я сразу поняла, где нахожусь. Поджав под себя ноги, я забилась в темный угол ниши. Не слишком надежное укрытие, учитывая род занятий этой публики. На какое-то мгновение меня охватил ужас. Я еще никогда не видела такого скопления вампиров.

Неожиданно внимание мое привлекло еще более странное зрелище. Вдоль стены скользила прозрачная, едва заметная тень. Она то и дело растворялась в других тенях, которые отбрасывали длинные свечи на люстрах, и я поначалу решила, что чутье меня подвело. Потом она остановилась напротив какой-то картины, настолько почерневшей от времени, что понять, кто был на ней изображен, казалось совершенно невозможным. На фоне этого древнего полотна я наконец разглядела бледно сияющий столбик более отчетливо. Сначала я решила, что это призрак, но ничего, кроме двух огромных серебристых глаз на том месте, где полагалось быть голове, мне различить не удалось. Это существо никогда не было человеком.

Я была до того заинтригована, что на минуту даже забыла об опасности. О пифиях я знала очень мало, зато в привидениях и духах разбиралась неплохо. Мне попадались и совсем дряхлые, в возрасте нескольких сотен лет, и те, которые даже не знали, что умерли, попадались дружелюбные, враждебные и те, что только казались призраками. Однако это существо нельзя было отнести ни к одной из известных мне категорий. Впервые в жизни я не знала, кто это.