Я постаралась отодвинуться от нее как можно дальше, чтобы не узнать, что чувствуешь, когда с тебя живьем сдирают кожу, и тогда вампир, отпустив мои волосы, схватил меня за локоть. Его большой палец начал нежно поглаживать мою кожу, но мне казалось, что на нее льют расплавленный металл. Не могу сказать, что я ощутила боль, но пронзившее меня ощущение было таким острым, что на глазах выступили слезы; я перестала ощущать все, кроме собственного тела. Рука вампира скользнула к моей кисти, но мне показалось, что он вонзил в нее нож.

— Они, видите ли, не любят отдавать нам магов, боятся их мести, — высокомерно процедил вампир. — Нужно будет не забыть поблагодарить нашего радушного хозяина.

Я ощутила резкий прилив адреналина, но бежать было некуда. Зная, что это бесполезно, я попыталась выдернуть руку, и вампир улыбнулся.

— Что ж, посмотрим, какова ты на вкус. Пахнешь ты весьма аппетитно.

Но тут на мое плечо мягко легла чья-то рука, и вампир сразу перестал улыбаться.

— Она со мной, Дмитрий.

Мне не было нужды поворачивать голову, чтобы выяснить, чей это голос. Я узнала его мгновенно; по телу разлилось тепло, и резкая боль сразу ушла. На лице Дмитрия отразился гнев.

— Тогда вы должны держать ее возле себя, Басараб. Правила вам известны.

Мои плечи окутал плащ такого глубокого красного цвета, что казался почти черным.

— Наверное, вы меня просто не расслышали, — благодушно сказал Мирча. — Это немудрено — оркестр так громко играет.

— А почему я не чувствую на вас ее запаха? — с нескрываемым подозрением сказал Дмитрий.

— Как только я приехал, меня подозвал к себе наш хозяин. Я не стал брать с собой свою спутницу, зачем нам лишние уши? — ответил Мирча; теперь в его голосе отчетливо слышались металлические нотки.

По-видимому, Дмитрий этого не заметил. Уставившись на пульсирующую жилку на моей шее, он усмехнулся, обнажив длинные острые клыки.

— А если бы она что-то и услышала, что с того? Она все равно долго не протянет.

Пальцы Мирчи буквально впились мне в кожу. На плече у меня был порез; из-за нажатия он расширился, и по руке поползла струйка крови.

— Позвольте решать это мне, — ледяным тоном сказал Мирча.

Его рука обвилась вокруг моей талии, и он прижал меня к себе. Другой рукой он сжал кисть Дмитрия. Вампир побледнел и согнулся от боли. В воздухе столкнулись две энергии; посыпались искры, и нас окутала светящаяся дымка. Мне показалось, что еще немного — и она сожжет мою кожу.

Я стояла, прижавшись к Мирче, и изо всех сил старалась не упасть. Его энергия пронзала мое тело, обдавая теплыми волнами. Однако Дмитрий, судя по всему, блаженства не испытывал. Он поморщился, но упрямо продолжал держать меня за руку, да так крепко, что она онемела. Два вампира молча жгли друг друга взглядом, затем Дмитрий внезапно шагнул назад, схватился за свою руку и замер, тяжело дыша и сверля Мирчу убийственным взглядом.

Взяв мою исцарапанную руку, Мирча вытянул ее, обнажив раны на коже. Затем склонил голову и, не сводя глаз с противника, принялся нежно водить по ней языком. Словно в тумане, я смотрела, как он слизывает с руки кровь, и любовалась его гордо склоненной головой, не в силах пошевелиться и отвести руку от этих теплых и влажных прикосновений. Через несколько секунд Мирча поднял голову, и я с изумлением посмотрела на свою руку. От кровоточащих ссадин и цари мин не осталось и следа, кожа снова была чистая и ровная.

Мирча ни на секунду не отрывал глаз от Дмитрия.

— Если вы хотите продолжить дуэль, я к вашим услугам.

Губы Дмитрия шевельнулись, но он промолчал и отвел взгляд.

— Я не стану применять насилие в доме нашего гостеприимного хозяина, — ледяным тоном сказал он и отступил назад. Весь его вид говорил о том, что он едва сдерживает гнев. — Но ваше возмутительное поведение не будет забыто, Мирча!

Как только он ушел, красноватая дымка вокруг нас мгновенно рассеялась, словно туман под солнцем. Адреналин улетучился, и я вновь начала дрожать от волнения и холода, и если бы Мирча меня не поддерживал, то повалилась бы на пол. Несколько гостей, с большим интересом следившие за развитием событий, повернулись и с разочарованным видом отошли в сторону.

Мирча медленно увлек меня к стене, в тень. Неподалеку пара вампиров, высокая брюнетка и блондин, пили кровь молодой женщины. Брюнетка сидела на стуле, положив девушку себе на колени, и сосала кровь из ее яремной вены. Длинные светлые волосы девушки разметались, резко выделяясь на фоне темно-розового платья вампирши. Вампир-мужчина стоял перед ними на коленях; его темно-синяя мантия струилась по полу, словно водопад. Было совершенно очевидно, что он наметил себе другую цель.

Очень осторожно он отстегнул украшенные драгоценными камнями пряжки на плечах девушки, и легкая фиолетовая туника скользнула к ее бедрам. Она падала тихий стон, то ли от страха, то ли от наслаждения. Вампир ласково провел руками по ее животу, а потом прижал палец к голубой жилке на ее груди. Девушка робко положила руку на плечо вампира, словно обнимая его.

Вампир нежно погладил ее грудь, слегка прижав большим пальцем сосок. Девушка вздрогнула, но не отстранилась, когда за рукой вампира к ее груди потянулись его губы. В следующую секунду она дернулась — в белую плоть впились острые клыки.

Вампирша продолжала насыщаться, изогнув тело девушки так, что оно образовало дугу, в то время как вампир тянул его к себе, действуя руками, губами и зубами. Их движения слились в какой-то единый гипнотический ритм. Вскоре юное тело мелко задрожало, дыхание стало прерывистым, девушка задыхалась, не в силах справиться с охватившими ее ощущениями, только тихо просила еще и еще.

Я сглотнула. Европейские вампиры явно не желали следовать методам нашего Сената, по которым кровь можно получать в виде молекул через кожу или через воздух. Возможно, в этом была виновата эпоха, или они просто играли по своим правилам. Вампиры Тони частенько пили кровь прямо на публике, поэтому я отлично знала, как это делается, однако у них эта процедура проходила куда прозаичнее, без единого намека на чувственность. Честно говоря, будь у меня выбор, я бы предпочла грубость. Когда тебе грозит смерть, лучше встретить ее как врага, а не как страстного любовника.

Рука вампира скользнула под складки туники, и через несколько секунд девушка вскрикнула от наслаждения. Однако вампир смотрел не на нее; его горящие глаза были устремлены на брюнетку. Процесс насыщения считается у вампиров делом интимным, они почти никогда не сосут кровь одновременно у одного и того же человека. Девушка, казалось, впала в забытье, а может быть, ей уже было на все наплевать. Внезапно она выгнулась, приподнялась и вскрикнула так громко, что привлекла к себе внимание стоящих неподалеку вампиров.

Мне стало тошно, и я отвернулась. Не знаю, сознавала ли эта девица, что для вампиров она всего лишь канал, по которому они передают друг другу свою страсть. Интересно, подумала я, она так и умрет с улыбкой на устах или же вампиры сочтут, что полностью лишать жертву крови — признак дурного тона? Неужели Мирча смотрит на меня так же? Неужели и для него я всего лишь канал, только не страсти, а энергии?