— Ты же сказал, что у нее магия не проснулась, — просипел Рансу едва отдышавшись — он только что выхлебал пол графина воды прямо из горла.

— Я такое говорил? — Деланно удивился Шенол. — Я сказал, что Ольга свою магию только начинает осознавать. А ты? Ты что, всерьез думал напасть на женщину, у которой магия не проснулась?

— Да я попугать хотел… Ну наглость же невыносимая! — глав пас чуть отодвинулся от лужи, с которой медленно, но настойчиво расправлялись магия уборочных артефактов.

От входа в спальню раздалось тихое:

— Ложь. — Эрик махнул Ольге, не вставай мол, не до церемоний.

Разумеется, главный пастух знал правящего близнеца в лицо. Разумеется, знал и о близости Шенола к трону.

Рансу сидел на полу и только поэтому не свалился от потрясения. Он был уверен, что его влияния на Раима хватит, чтобы замять это дельце. Баба сама его спровоцировала!

Но король!

Ой, что же он сидит! Нужно же подняться и поклониться!

А король деловито вернулся в спальню Раима и вышел оттуда с непрозрачным алхимическим графином и стаканом. Далее, произошло нечто, по мнению Рансу, невероятное — король наполнил стакан и протянул его Ольге.

— Тоник. Вам, драгоценная Ольга, не повредит. Пейте, и нам с Раимом будет спокойнее. Все-таки первый выплеск магии.

На Рансу король внимания не обращал. Как нет его. Болтал что-то про ненормальных иномирянок, у которых все шиверью на выверью. Подумать только — направленный эмпатический удар!

Ольга мелкими глоточками попивала тоник и думала с легкой насмешкой: тебя бы так прессанули, так еще шибче бы цвыркнуло. Перед глазами стоял пожарный брандспойт с тугой струей воды, лупящей в белый свет, как в копеечку. А еще была благодарность — Оле опять давали время прийти в себя.

Ой, время же!

Обед! Пашка! Малику проверить и покормить! Величеству порцию заказать! Медикус! Ой-ё… Бежать! Скорее бежать!

Стоп. Она же шла что-то важное начальству сказать! А, вот! Вспомнила!

Когда-то давно муж читал нашумевший роман о магах, которые называли себя «иными». И все сожалел, что правящей клике нельзя провести «реморализацию». (Примечание автора: толстый намек на серию романов С. Лукьяненко о «Дозорах») Если местные маги так лихо с памятью работают, так может и с совестью тоже? Конечно, она бы предпочла сгноить подонков, но звери-то не виноваты! Осиротевших детей можно отдать в хорошие руки и правильно воспитать, а куда девать запечатленных нгурулов?

Ведь, можно же правда? Коррекцию личности?

Да ладно! Вы же еще не пробовали!

Вы только дозвольте, а уж я найду способ

Оля крейсерской скоростью двигалась в сторону караулки. Именно крейсерской, то есть не вызывающе быстро, но весьма ходко, чтобы всем было понятно — торопится занятой человек по очень-очень важным делам. Больше всего она боялась, что сейчас остановит ее кто-нибудь и заговорит, а вот говорить-то она и не в состоянии. Нет, тоник помог на отлично, и слабость, которую можно было смело назвать измождением, отступила. Тело было в порядке, а вот с душой что делать?

С Рансу она поступила глупо.

Сейчас-то, когда она уже выиграла схватку, можно и нужно себе в этом признаться. Опередила, пересилила — и хорошо, чудесно, замечательно. Но риск! Тогда Оля его просто не осознавала, зато сейчас ясно видела: играть честно Рансу не собирался, да и спровоцировала она его жестко. Куда только девалась Ольгина легендарная уживчивость? Ведь со всеми всегда старалась ладить, даже со свекровью. Но рядом с этим типом срывало все клапана и предохранители, в том числе инстинкт самосохранения вырубало напрочь! Если бы не случился этот неожиданный… — как там сказал величество? — направленный эмпатический удар, во! Рансу уделал бы ее как… Короче, с черепахой бог поступил гуманно. Лежать бы Оле вторым трупиком в холодном подвале. Это в лучшем случае. А в худшем — многострадальный мозг не выдержал бы — и привет, овощная грядка. Овощ иномирский, сорт «Вадуд». Интересно, как здесь со скорбными умом поступают, в этом средневековье? И как поступили бы с ней? Может быть, сразу бы умертвили, а может — чтоб Тырю сильно не мучить — отдали бы юным медикусам на эксперименты?

Да, на Раима Ольга надеялась крепко. Нужно же хоть кому-то доверять. А успел бы Раим ее защитить? Сейчас отчего-то казалось, что нет. Не от старого боевого товарища. Трудно это, ох как трудно вырвать из души привычное доверие и мгновенно заиметь прямо противоположные рефлексы. Такое не кнопкой «вкл. — выкл.» достигается, а огромной и болезненной душевной работой. Раим и так показал себя большим молодцом. Сначала Ольга злилась, подспудно ожидая, что Раим, как верный рыцарь, кинется ее защищать. Сейчас она понимает… На одной чаше весов — старый друг и соратник, с которым много лет плечом к плечу, а на другой — чумовая землянка. Эта что ни сделает, как ни повернется — обязательно потопчется на каких-нибудь непреложных истинах. Какие претензии, Оля? Вы знакомы-то едва ли месяц. Хотя обидно, конечно, что не заступился, давал Рансу орать и оскорблять. А с другой стороны — ей-то, Ольге, он рот не закрывал тоже. Позволял языком молотить что в горячечную голову придет. Ольга и не стеснялась. Если на холодную голову оценивать — это самая лучшая тактика. Ну не мог человек быстро выбор сделать, со всяким может случиться. Это любимый муж Сережа всегда был на Ольгиной стороне по умолчанию. А Раим не обязан. Нет, не обязан. И обижаться на него — нелепые капризы из разряда пубертатных. Но хотелось, черт подери, хотелось… А чего именно ей хотелось от Раима, Оля и сама толком не знала. Зато знала, что время только-только за полдень, а дел у нее — прорва и еще четыре пропасти.

Пашка спал как младенец. Вполне себе живой, а не инкарнация графа Дракулы, который заскочил в этот мирок на процедуру омоложения. Рядом, на прохладном полу, не менее сладко сопела Тыря. Что характерно — пузом кверху. Оля едва не прослезилась от умиления — как есть щенок, только шипастый и тарахтящий, как газонокосилка. Тыр-тыр-тыр… Будить щену было жалко, но Оля не смогла удержаться. Нагладить, затискать, рассказать, какая ее кроха чудесная и умная. Такая любимая! Такая молодец! Пашу нашего спасла! И с Рашем помогала! И ее, Олю, утешала! Чудо чудное, а не собаконька! Но к Пашке на кровать все равно не лезь! Доктор велел ему спать! Ты тоже поспи. Надоело? Ну тогда пошли к Свапу. Вот только платье сменить нужно да душ принять.

М-да, платье менять надо. Про россыпь мелких дырочек от Тыриных боевых шипов можно не помнить в пылу скандала, а вот к подчиненным в таком точно выходить не стоит. Оля с сожалением стянула синий вариант рабочей униформы — коричневый был еще мрачнее. Не забыть травмированное платье к Юрне отволочь, та заделает дырьё, а может, еще и защиту наложит от износа. Теперь вколоть булавку с охлаждающим артефактом. Гребнем по волосам… Все, готова. А в душе шевельнулось что-то исконно женское, забытое. Вроде как не весь ритуал перед выходом на люди выполнила. Про пудру и помаду Ольга не вспомнила. Не только о том, что их нет как нет. Она вообще о них как-то запамятовала. Как о данности.