Анита замерла, пронзенная таким заявлением. Она крадет его сердце? Очень нетрудно было догадаться об истинном смысле этих слов, но неужели это может быть правдой? Анита густо покраснела. Она нравится Четану? Погрузившись в себя, она ненадолго забыла о присутствии Хоты. Ее начали раздирать противоречивые чувства. С одной стороны, она обрадовалась подобному предположению. Ее сердце застучало сильнее, а из груди вырвался взволнованный вздох. Что ж, она должна была признать перед самой собой, что он ей тоже нравился. Неужели такое возможно? Он же дикарь! Краснокожий! Его народ убил ее семью!!! Но… он был таким прекрасным! Он был очень-очень особенным…

Но, с другой стороны, все это было слишком страшно. Симпатия симпатией, но в реальной жизни все очень и очень сложно. Анита робко допустила мысль: а могла бы она представить Четана своим мужем? Мгновенно в ее разуме всплыли яркие картины, наполненные романтикой, но ей тут же стало стыдно и страшно, поэтому она тряхнула головой, пытаясь избавиться от этих неуместных образов. Нет, это не для нее! Она хочет жизни в одиночестве! Быть одной — это лучше!

Хота, наблюдавший все это время странные перемены в лице у Аниты, прервал ее мысли, слегка покашляв, как настоящий джентльмен. Девушка вздрогнула и вернулась в реальный мир.

Она поспешно протянула юноше еще несколько орехов, от которых тот не отказался.

Анита начала расспрашивать парня о его семье, и он с довольством рассказал, что у него три сестры, а он единственный сын в семье, что его отец великий охотник, а мать — знаменитая мастерица по выделке кожи. Аните было удивительно слушать этот рассказ. До сего момента все индейцы, кроме Четана, казались просто жестокими и недалекими дикарями, но родственники Хоты вдруг предстали перед нею, как хорошая дружная семья достойных людей. Значит, индейцы — тоже люди?

В ее разуме неожиданно всплыли слова, произнесенные однажды ее отцом: «Это глупость и предубежденность поделила людей на «расы». Все люди до одного — дети Небесного Отца. Расизм — это дьявольский обман…»

Анита затрепетала. Она совсем забыла о том, чему учил ее отец.

Общение с Хотой отрезвило ее ум. И хотя индейцы безжалостно убивали белых, но ведь и белые не отличались особыми добродетелями. Взаимная ненависть породила череду смертей. И это дела дьявола. А люди — будь то белые или индейцы — это просто люди, просто люди…

Анита посветлевшим взглядом посмотрела вокруг. Возможно, после этого осознания она не будет против провести здесь всю свою жизнь…

— Хота, а что означает твое имя? — наконец спросила девушка.

Парень отчего-то заколебался и опустил глаза в землю… Но потом он придал лицу равнодушное выражение и коротко бросил:

— Оно означает «Белый»…

Анита поняла, что юноша стыдился своего имени.

— Извини, что спрашиваю, но ведь ты родился у людей моего народа? — аккуратно проговорила Анита, испытывающе глядя в его смущенное лицо. Хота нахмурился, а потом резко вскочил на ноги. Его светло-зеленые яркие глаза, сильно выделяющиеся на смуглом красивом лице, сверкнули гневом.

— Я — воин апачей! Я не бледнолицый жалкий трус!

Юноша комично вздернул подбородок и сцепил руки на груди.

— Извини, извини… — поспешила сказать Анита, протягивая ему еще одну порцию орехов, — я больше не буду тебя тревожить! Ты очень мужественный и выглядишь могучим воином!

Успокаивающие слова Аниты подействовали благотворно, и гнев юноши начал стихать. Он как-то печально вздохнул, а потом тихо откровенно произнес:

— Да, я родился у белых людей, но они бросили меня, а апачи спасли меня и стали моим народом. Я теперь апач! Если бы не мои глаза…

Вот так просто Хота открыл ей свою большую боль. Он ненавидел то, чем отличался от индейцев. Видимо, он все равно чувствовал себя немножечко чужим. «Вот почему он пришел ко мне, — светлая догадка осветила ум девушки, — ему просто одиноко, потому что он все равно человек двух миров…»

Аните стало его сильно жаль. Родные оставили его, а этот народ еще до конца не признал. Тяжело быть чужим среди своих…

Она не знала, чем его утешить, поэтому просто произнесла:

— На небесах есть Бог — наш Отец. Я хочу сказать, что Он сильно любит тебя…

Хота удивленно вскинул брови.

— Ты говоришь, как Четан… — вдруг произнес он, и настала очередь Аниты удивляться.

— Четан? Он говорит о Небесном Отце?

Хота утвердительно кивнул. Тогда Анита взволнованно спросила:

— Скажи мне, а он может говорить на языке моего народа?

Но не успел юноша ответить, как чей-то окрик отвлек его внимание. Он обернулся и, увидев одну из своих старших сестер, поспешно вскочил на ноги. Не прощаясь, он умчался к своему «типи» …

Анита разочарованно вздохнула. Вокруг Четана собралось слишком много тайн. Почему он избегает общения с ней? Говорит ли он все-таки на ее языке? О каком Небесном Отце говорил он Хоте?

Девушка вернулась к своей работе с надеждою однажды получить ответы на свои вопросы…

Глава 8

Прошло еще несколько дней, но с каждым днем Четану становилось все труднее. Он знал, что должен окончательно проститься с Анитой и отправить ее домой. Но ему было трудно решиться на это. Он очень привязался к ней, и его сердце рвалось на части.

С каждым днем его чувства, казалось, усиливались, а душа все больше тосковала. Он еще никогда в жизни не испытывал ничего подобного, поэтому не мог себя контролировать. Он предпочитал сторониться Аниту, хотя в душе, наоборот, жаждал быть рядом с нею как можно дольше.

Но однажды вечером, молча и без сна лежа на своем спальном месте, он понял, что поступает неправильно. Его совесть уколола его и обвинила в трусости. Он должен поступить, как настоящий мужчина, настоящий воин и… настоящий христианин. Девушку нужно отпустить и позволить ей быть счастливой. Она спасла его жизнь, и теперь он не должен из-за своих чувств и слабостей быть неблагодарным.

— Господи, прости меня, — прошептал Четан и принял решение завтра же утром собираться в дорогу.

После этого решения чувство вины отпустило его, и он постепенно начал погружаться в сон. Однако вдруг он услышал странные звуки: Анита разговаривала во сне. Он присел. Ее речь неожиданно переросла в стоны, и юноша понял, что ей снится кошмар. Он ловко и бесшумно подскочил к ней и потряс за плечо, но ее сон был слишком крепким. Он потряс ее посильнее, но она еще больше закричала:

— Оставьте меня! Мама! Помогите!

Пытаясь во сне найти спасение, Анита