услышал гулкое хлопанье огромных крыльев прямо над собой, а потом в воздухе раздалось слитное, тонущее в шуме ветра «акер-р-ру…» – и жуткая птица с двумя извивающимися на длинных шеях орлиными головами устремилась на них сверху, тотчас же в клочья разрывая когтями неумолимо слабеющий щит.

О нападении не стоило больше даже и думать. Всё тело Навида, от затылка до кончика извивающегося полузмеиного хвоста, прошибло жгучей, как от удара кнутом, пронзительной болью, и щит стал таять – стремительно и неумолимо.

Он ощутил, как Искра, не замедляя движения, одновременно старается дотянуться до него, делясь силами, и с благодарностью принял хлынувший куда-то в подвздошье тёплый энергетический поток, пытаясь только не взять сразу слишком много. Блестящий защитный кокон вокруг них снова ярко засветился; внизу мелькнула бесконечно длинная береговая скалистая терраса, о которую бились пенные волны, потом на её месте показалась земля – то ржаво-красная, то охряная, как слежавшийся мокрый песок.

«По крайней мере, во время схватки нам хотя бы удалось сместиться вглубь континента, – мелькнуло на краю сознания. – Подальше от городов, подальше от тропического леса…»

Чёрный полумедведь спланировал ниже, уворачиваясь от льющихся сверху потоков огня, перемешенного с густым, как вулканическая лава, ядовито пахнущим дымом.

И в ту же секунду Навид заметил прямо под собой крошечную с этой высоты фигурку четвёртого тули-па.

Серебристая тварь, похожая на большую ящерицу с вытянутой мордой, почему-то замерла на задних лапах, глядя в небо, и Навид, не раздумывая, на лету набросил на неё чёрную парализующую сеть, не оставляя шанса напасть.

Зверюга рухнула на спину, судорожно дёргая лапами, когда их оплели колючие энергетические путы, и почти сразу же замерла неподвижно.

«Вот так-то лучше, поганец…»

Навид, а следом за ним и Искра одновременно опустились на рыжую потрескавшуюся землю, подняв клуб мелкой песчаной пыли, немедленно мучительно защекотавшей иссохшее горло.

Чёрная пума тут же вытянула лапы вверх и скрестила над головой запястья.

В следующий миг воздух над ними помутнел и потяжелел, затянутый быстро расползающимся в стороны чёрным облаком, похожим на множество сгустков то ли какой-то невесомой материи, то ли просто плотной чернильной гари.

– На какое-то время хватит… С-спасибо за силы, Искра. Ты в порядке? Ос-силишь скачок?

– Всё нормально, – не отпуская зверя, Диана замерла над лежащей на земле неподвижной фигурой, окутанной дрожью обратной трансформации. – Господи… ведь совсем ещё мальчишка…

Она опустилась рядом на колени.

– Он… он жив, Навид?

– Куда он денется… – тот тоже присел на корточки и коротко прижал тёмные когтистые пальцы к ямке у парнишки между ключиц.

Потом он положил обе ладони тому на виски, и бесчувственное тело окутала зыбкая, похожая на многослойную полупрозрачную ткань розовато-красная пелена.

– Что ты собираешься делать? – непонимающе спросила Диана.

– Забираем с собой. Он явно не из старшей касты, но… где фрукты не растут, там и свекла за апельсин сойдёт. Быс-стрее, помоги же, Искра, я не смогу прыгнуть с ним в одиночку!

* * *

Кейр успел только увидеть, как Аспид стремительно падает спиной вниз, а через пару секунд та, огнешкурая, ринулась на полуволка снова. Он не успел отпрянуть и отчаянно напряг все силы, пытаясь успеть сгенерировать хотя бы один силовой разряд, прежде чем острые, как бритвы, клыки снова прорежут ему шкуру – но тут второй из ни-шуур, тот, что походил на чёрного медведя с распахнутым капюшоном кобры, внезапно оказался прямо у Кейра за спиной, и спину ему обожгло болью, а потом оба противника почему-то одновременно рванули вниз.

Полуволк кинулся следом, пытаясь попасть в ещё не до конца погасший энергетический след, оставленный в воздухе Аспидом. Если эти двое решат сейчас напасть на того вдвоём, парнишке точно несдобровать…

От резкой перемены скорости тело окутало неожиданное ощущение невесомости. Под лапами распростёрлась стремительно приближающаяся полупустыня, песчаное плоскогорье с вкраплениями чёрных каменистых площадок. На красно-серой, сплошь покрытой какими-то выщерблинами и пятнами монолитной плите виднелась светлая лента вроде бы шоссе, змеящегося совсем рядом с обрывистым берегом.

Но след вёл ещё дальше.

И этот след был не вертикальным.

Как будто Аспид не падал, а совершенно намеренно уже улетал куда-то всё дальше от края каменного плато, в сторону от того места, где происходил бой…

«…почему, твою мать? Он что же, просто смыться хотел?»

Гигантская двухголовая птица спикировала к земле почти одновременно с Кейром – тот совершенно не заметил, когда Тео и Вильф успели совершить слияние. И в этот же момент полуволк понял, что землю ему перестало быть видно.

Вернее, там, где только что была земля, раскинулась теперь какая-то тёмная густая сеть, напоминающая грозовую тучу, но не мутную, а наоборот, лаково бликующую на солнце, словно краска на раме его байка.

Не успевший сбавить скорость Кейр по инерции с размаху врезался в эту сеть, и его тут же со звонким щелчком подбросило вверх, будто на батуте. Он попытался располосовать неожиданное препятствие тонким, почти невидимым на солнце энергетическим кинжалом, но следы от ударов тут же затягивались снова. Тогда Кейр прыгнул на растянувшуюся уже до самого горизонта сеть на все четыре лапы, стараясь порвать её длинными хрустальными когтями.

Ничего не получалось.

«Откройс-ся, юный воин, быс-стро!!» – оглушительно грохнул слитный, обжигающий голос-приказ в его ушах. Кейр судорожно сжал челюсти, но деваться было некуда, и он послушно развёл в стороны лапы, сосредотачиваясь:

«С-силы и кровь…»

Чёрт, сейчас бы только не заорать…

Когда собственной энергии не хватает для полноценного удара, во время битвы отдаёшь её тем своим соратникам, которые справляются с задачей лучше, – это закон. Кейр терпеть не мог находиться на подпитке у старших – благо, в учебных схватках такой необходимости почти никогда и не возникало. Снимать болевые блоки ему, что неудивительно, до сих пор удавалось гораздо хуже, чем их ставить (во время тренировок Тео использовал обычно методики довольно действенные, так что ставить-то блоки как раз после девяти сломанных пальцев самое позднее на десятом волей-неволей приходилось учиться автоматом).

Да и вообще приёмчик сам по себе был откровенно страшненьким. Открывшись, всякий раз поневоле опасаешься, что тебя, увлёкшись и случайно опустошив до дна, мимоходом угробят свои же… но тут уж ничего было не поделать. На кой, спрашивается, тули-па оруженосец, который не приносит ему пользы в бою?

А сейчас если у кого и выйдет дематериализовать эту чёртову тучу, так это у крылатых…

Тело, будто распятое на невидимом колесе, от кончиков одной лапы до кончиков другой пронзило острой, режущей болью. Кейр не удержался и всё-таки взвыл, словно подвешенный в петле