избегал камер. Сейчас же, когда камеры были выведены из строя, а виконт выдал своих хозяев, я решил подзаработать себе баллов к личному делу.

— Здесь я, — старец появился совсем рядом со мной, пожирая виконта кровожадным взглядом.

— Ты знаешь, что нужно делать… Не забудь сообщить кому нужно о моей сознательности.

На этих словах, я вышел вслед за довольной собой Катей. Она лучилась белоснежной улыбкой. Что ее так радовало? Заключение сделки? Мои действия? Или же все вкупе произвело на Залевскую должный эффект?

Так же отметил для себя недоверчивый взгляд Роксаны, косящейся на Молоха. Видимо, девушка посчитала его туманником и оценила ранг его дара. Я бы и сам хотел его узнать. Но Молох не был туманником.

Седовласого контролера я оставил на виконта не просто так. Пока я подыхал на кушетке, залитый гипсом и перетянутый бинтами, этот подонок (а иначе его не назовёшь) зачитывал мне «Положение Организации». Тогда я проклинал ненавистного мне мучителя, хотелось выть волком. Однако кое-какие вещи врезались в мою память. А там четко было сказано: «Члену Организации запрещено выдавать свою принадлежность к ней, а также раскрывать принадлежность к оной других имен в присутствии сторонних наблюдателей. Наказание — смерть».

Сторонними наблюдателями были девушки, находившиеся в тот момент в кабинете. По регламенту предписывалось избавиться и от них, но я был уверен в Молохе. Он уже не раз доказал мне свою полезность.

На улице нас дожидался Валентиныч, резвящийся со Стивом. Я пригляделся к палке которую он бросал. Это была кость. Свежеобглоданная берцовая кость, если меня не подводило зрение.

— Стивен, а ну, дай-ка мне игрушку.

Удостоверившись в своих предположениях, бросил ее в Неву.

— Будь умной собакой, не таскай за собой человеческие кости, — склонившись, назидательно дал ему наставления.

Услышав это, Валентиныч схватился за сердце (симулянт хренов). Обеспокоенная Катя бросилась к своему деду.

— На вот, хлебни, это поможет, — протянул ему свою фляжку.

— Не, не, не! — запротестовал дед и вмиг пришел в себя, — Знаю я, что у тебя там.

Я пожал плечами, сам отпил из нее и скомандовал ехать.

— А разве мы не должны дождаться Молоха? — поинтересовалась Роксана. Старец ее не на шутку заинтересовал.

— Он сейчас занят делом, доберется до усадьбы сам, — я прекрасно понимал возможности Молоха. Часть из них… Ему не требовался транспорт.

Мои мысли были заняты зверушками Стива. Мне срочно требовалось выяснить, какие еще изменения произошли в подземелье с последнего моего визита. Коняшке требовалось лечение, и я хотел отблагодарить его. Это было второе по значимости в списке моих дел.

Мне сыпались звонки, сообщения, письма на почту — от всего этого меня тошнило. Порой я заглядывал в телефон, но не увидев там чего-то действительно важного, равнодушно блокировал экран.

Действительно важным мог стать звонок от Аликперова или какого-нибудь князя.

Улыбнулся своим мыслям:

«Охреневший хронум со своими барскими замашками. Будто бы я сам — титулованная особа».

— Интересно, а какой титул будет у Олега, если женить его на княжне?

Мне и вправду стало интересно, и я задал этот вопрос вслух.

— Муж княжны, — буднично пожала плечиками Катя. — Если она откажется от фамилии, то лишится титула, сохранит девичью фамилию — останется княжной.

Видя мою задумчивость, Залевская театрально закатила глаза.

— Боже мой! Темнота-а-а! А ты знал, что Земля вращается вокруг солнца, а не наоборот? Или, что страусы не летают? А откуда дети берутся знаешь?

Салон «Ауруса» наполнился веселым женским смехом. Смеялась даже Роксана, только недавно покинувшая глухую тайгу (видимо, и она знала ответ). Я демонстративно отвернулся к окну, хотя меня самого забавляла эта ситуация. Не забивал я свою голову светской херней, хотя и мог назвать десять знаков после запятой у числа «Пи». Ну хоть Стивен мне не язвил, и то ладно.

Дома меня ждал сытный обед в исполнении Нонны Владленовны, затем была процедура забора крови и озвучены результаты прошлого анализа: «Клетки восстанавливаются с поразительной быстротой. Количество чужеродных примесей упало до восемнадцати процентов». Не знаю, как Матвей замерял процентовку чужеродных примесей, наверняка на ходу выдумывал.

Тот же Матвей просканировал мое тело, сообщив, что энергоядро и путеводные каналы не имеют аномалий.

— Вам следует отблагодарить Екатерину Залевскую, — пробурчал Матвей.

Вот только мне не нужно было говорить о таких простых вещах. Еще утром я позвонил в Тольятти и сделал спецзаказ на новенький электрокар. «Красненький».

По поводу существования этого цвета у нас с Катей был давний спор. Залевская убеждала меня, что он существует и находится где-то между инфракрасным и алым. Когда я описывал заводчанину свои хотелки, он долгое время тяжело дышал в трубку, обдумывая, что мне ответить. Послать своего работодателя директор завода не мог, но очень, видимо, хотел. В итоге выдал что-то невнятное, вроде: «Не обещаю, что получится подобрать нужный цвет, но постараюсь сделать все возможное».

Мой бизнес… Я совсем забыл о его существовании. Всем занималась Катя. И как она только справлялась? У нее, конечно, были подчиненные, но все же… Раньше эту ношу тянул Вертецкий, а тому опыта было не занимать. Мне требовалось срочно проехаться по городам нашего присутствия вместе с новым казначеем. И начать я планировал с табачного завода, на который посетовал князь Пожарский (мол, табак у тебя сырой).

Когда с лечебными процедурами было покончено, я пошел искать Стивена. Долго искать не пришлось. Он находился в беседке, беззаботно жевал конфеты с рук Залевской. Я позвал его с собой, и мы пошли к его берлоге.

Стивен украдкой бросал на меня виноватый взгляд. В ожидании ругани что ли? Хрен проссышь, что у собакена в голове. Что я мог требовать от твари, некогда живущей в аду? Человеческого отношения к своим питомцам? Не думаю, что в аду к нему самому относились по-человечески.

— Хозяин, там у меня… не прибрано. Может, завтра?

Я остановился. Но не из-за просьбы Стивена, а потому что шел с пустыми руками. Вернувшись в дом, собрал два пакета еды. Мясо, хлеб, молоко, овощи и фрукты, немного сладостей.

Стивен тем временем ушмыгнул в подземелье раньше меня. Вернувшись к зверодомику, я с любопытством рассматривал внешние его изменения.