Он заехал в Новый Орлеан, чтобы посмотреть на то, как живет столица хиппи. Город его удивил и поразил своей архаичностью. Если убрать из пейзажа машины, невозможно было сказать, в каком ты оказался веке, то ли в восемнадцатом, то ли в девятнадцатом. Деревянные двухэтажные здания, украшенные балками, бары, больше напоминающие салуны Дикого Запада, повсюду нищие и хиппи в цветастых одеждах. Тут даже были специальные стулья для чистки обуви, правда, вместо темнокожих детей этим занятием промышляли девушки с голой грудью. Вдобавок ко всему тут повсюду были разбросаны салоны гаданий и магазины амулетов, в которых за десять долларов можно было основательно отремонтировать будущее. Дэвиду стало жаль тратить на такое деньги, поэтому он выехал из дешевого мотеля в Новом Орлеане уже на следующее утро.

Билли жил в доме своей матери в Амарилло, небольшом городке неподалеку от Альбукерке, который славился своими невероятными стейками и так называемым ранчо «Кадиллаков». Прямо на въезде в город какой-то умник закопал десяток «Кадиллаков» в землю, поставив их вертикально. Десять исполинов, вырывающихся из земли, тут же стали привлекать к себе внимание туристов. С течением времени машины раскрасили граффити, и инсталляция превратилась в художественную галерею под открытым небом.

Дэвид встретился с приятелем в городе, который действительно напоминал большое ранчо. Паркер был рад видеть армейского приятеля. Он как будто вновь почувствовал себя таким же молодым, каким был в Корее. Дэвид как будто был живым доказательством того, что в жизни Билли была Корея с ее бедными деревнями и опиумными салонами. Здесь, в глуши Техаса, поверить в существование Кореи было так сложно, что уже и сам Билли сомневался в том, что все это было правдой. Он начал припоминать приятелю то, как тот не мог сдать экзамен по стрельбе и раз за разом проваливал все нормативы.

– Я научился стрелять, – смущенно и раздраженно заявил Дэвид.

– Тогда тебе нужен пистолет. Ты уже видел местные оружейные магазины? – подскочил приятель.

Техас всегда славился своим консерватизмом, основой которого служило оружие, которое носили, да и носят все при себе. В магазинах и барах повсюду висели таблички с просьбой сдавать оружие на входе, но никто, конечно, никогда не следовал этому правилу, поэтому очень часто пьяные драки превращались в перестрелки. «Наверное, поэтому тут так редко случаются драки», – сказали бы республиканцы.

Оружейных магазинов в Амарилло примерно столько же, сколько и продуктовых. Билли привел Дэвида в один из самых больших. Расположенный рядом с местной церковью магазин располагался в отдельно стоящем одноэтажном здании. По размерам он тоже напоминал продуктовый супермаркет, в котором, кажется, можно было купить абсолютно любое оружие, кроме ядерного. «А жаль», – сказали бы республиканцы.

Продавец в магазине наотрез отказался продавать Дэвиду оружие, так как тот не был жителем Техаса, и по закону продавец не имел права даже показывать ему оружие. Билли предложил купить револьвер на свое имя, но продавец отказался, сославшись на проверки, которые в последнее время случались все чаще, и посоветовал зайти в ломбард. Друзья отправились по указанному адресу в крупный ломбард на соседней улице. Здесь было три зала. В одном продавали ювелирные изделия, в другом – оружие, а в третьем – всякий хлам, который не попадал в эти две категории товаров. Скучающий продавец с радостью подскочил к клиентам и тут же начал консультировать. Билли, наученный прошлым опытом, сделал останавливающий жест Дэвиду и стал с интересом слушать россказни продавца. Когда дело дошло до револьверов, Дэвид сделал шаг вперед и вытянул голову. Один револьвер нестандартно большого 44-го калибра его особенно заинтересовал и он прошел по залу вперед, незаметно кивнув Билли.

– Беру этот, – тут же сориентировался друг Дэвида.

– 140 долларов, – с готовностью объявил продавец. Немного поторговавшись, они сошлись на 134 долларах, за которые Билли приобрел револьвер Charter Arms Bulldog. Еще двадцатка ушла на три коробки патронов. Продавца это не удивило. Револьвер редкого калибра, найти потом к нему патроны будет очень сложно.

Билли отдал Дэвиду оружие и патроны сразу, как только они вышли из магазина.

– Обещаю, ты почувствуешь себя другим человеком, – довольно сказал он. – Когда понимаешь, что в любой момент можешь убить, твое ощущение мира меняется на 180 градусов. Хотя 44 калибр – это перебор, парень.

– Ты же помнишь, как я сдавал экзамен по стрельбе? С таким калибром больше шансов попасть в цель, – пошутил Дэвид.

– Верно, конечно, – развеселился Билли. – Но лучше бы его не использовать.

Вечером мать Билли приготовила праздничный ужин, на котором случилась семейная перепалка матери Билли с его женой. Со стороны за всем этим было забавно наблюдать. Они производили впечатление простой и добродушной семьи, в которой все готовы убить друг друга, но и друг за друга они тоже готовы всех переубивать. Дэвид наслаждался ощущением причастности к этому семейному уюту по-техасски, который так сильно отличался от того типа отношений, к которому привык Дэвид в Нью-Йорке.

Спустя пару дней Дэвид отправился в обратный путь. По мере приближения к мегаполису он стал чувствовать, что шум в его голове усиливается, а вместе с ним приходят отчаяние и злость, которые требуют выхода. Уже вернувшись в Нью-Йорк, он приобрел еще одно оружие, винтовку Commando Mark III 45-го калибра. Купить ее удалось благодаря техасскому опыту. Ему и в голову не приходило покупать что-то в ломбарде, тем более он не знал, что там можно приобрести оружие. Оказалось, что ломбарды в Нью-Йорке мало чем отличаются от тех, что в Техасе, там тоже можно было купить абсолютно все что угодно, от серебряных ложек до армейской винтовки.

Июль 1976 г.

– Вы должны что-то сделать с этим! Я арендовал апартаменты «в тихом районе», так значилось в объявлении! – кричал Дэвид на владельца квартиры. Уже в тысячный раз он жаловался на шум от стройки напротив, от несносных собак и их владельцев и от невыносимых соседей.

– Вы хотите, чтобы я остановила строительство дома? – поинтересовалась квартирная хозяйка, изящно изогнув бровь. – За ваши пятьдесят долларов в неделю я должна остановить строительство муниципального дома и переселить всех других жителей района в Бруклин?

– Я требую достойных условий аренды!

– Мне странно это слышать, учитывая то, во что вы превратили апартаменты.

– Я разрываю контракт.

– Вы должны выехать в течение недели, – все так же невозмутимо ответила женщина. О том, что она в бешенстве, можно было догадаться только по тому, с какой силой она захлопнула за собой дверь.

Дэвид намеревался съехать из этого проклятого места сегодня же. Он в бешенстве стал листать газету с объявлениями, но оказалось, что на квартиру в Нью-Йорке ему рассчитывать не приходится. Оставалось только одно: покинуть родной мегаполис и опуститься на самое дно, в Йонкерс, город, про который очень любили шутить жители Нью-Йорка, считая его синонимом нищеты и криминала. Падать пришлось недалеко. Йонкерс располагался в трех милях от места, в котором сейчас жил Дэвид.