– Я согласен, – пробормотал Тим, пытаясь отодвинуться от пышного и горячего тела ключницы. Но уперся спиной в стену.

Марфа захихикала.

– Согласен он… Тут твоего согласия мало – хорошее снадобье дорогого стоит. Золото нужно, монеты. Понимаешь?

– Понимаю. Но у меня нет монет, ты же знаешь.

– Зато другое есть. Вот и заработай на лекарство.

– Как заработать? Я должен кого-нибудь завалить?

– Почему завалить? – глаза ключницы округлились.

– Ну, на арене. Я же гладиатор.

Марфа громко засмеялась. Потом сказала, вытирая выступившие на глазах слезы:

– С тобой, Тимка, не соскучишься. Ха… Нет, заваливать никого не надо. Ну, разве что меня. Пошли, боец, в каптерку, там все объясню. Нужно, кстати, твою рану глянуть – та, которая на бедре.

Тим не понял, что подразумевала ключница, когда предлагала себя завалить. Пошутила, что ли? Но решил пока промолчать, надеясь, что вскоре все прояснится. Вместо этого, видя, что женщина находится в хорошем настроении, спросил о другом:

– Марфа, а зачем к тебе Фрол приходил?

– Фрол? Да зачем он еще может приходить? Понятно, что за выпивкой. А тебе что до него?

– Да злой он какой-то. Хотя я ему ничего не делал.

– Злой, говоришь?.. – Ключница на секунду задумалась. – Это у него от горя в голове помутилось. Брат Иван его в городе сгинул вместе со всей группой сопровождения.

– А что они сопровождали?

– Обоз наш с товарами, который в общину «лесных» шел. В вашу, то есть, общину. Это еще полмесяца назад случилось. Понятно, что парни погибли. Вот Фрол и запил. Все тормознуть не может.

– Так он на всех такой злой?

– Нет, Тим, не на всех. Только на лесных людей.

Они остановились у дверей каптерки, и Марфа достала из напоясной сумки ключи.

– Фрол думает, что «лесные» караван грабанули, а всю охрану убили, чтобы свидетелей не оставлять. Но это вряд ли, ни к чему такое «лесным». На них самих в то время нео напали, а потом капитолийцы разорили острог подчистую.

– Капитолийцы?

– Они самые, – безразличным тоном отозвалась Марфа, открывая дверь. – Слышал о таких?

– Что-то, вроде, слышал. А вообще – не помню.

– Да уж, угораздило тебя память потерять. Ну, ничего. Может, оно к лучшему. Давай, проходи.

Тим перешагнул через порог и спросил:

– Чего ж хорошего, когда память теряешь?

Ключница ответила не сразу, зажигая на столе толстую свечу в подсвечнике.

– Готово. Да не стой ты на пороге, как истукан. Захлопни дверь и закрой на засов… А что касаемо памяти… Знаешь, Тимка, случаются в жизни такие вещи, о которых лучше забыть навсегда… Но у тебя, конечно, перебор произошел. Ежели, конечно, не врешь.

– Я вообще врать не умею, – почти искренне заявил Тим.

– Да ну?.. Сдается, мне, что ты из тех, кто врет и не краснеет. Хм… А вот скажи-ка мне, честный парень, бабы у тебя раньше были?

– Какие еще бабы? – На этот раз Тим был абсолютно искренен, насколько может быть искренен человек, почти напрочь лишенный долгосрочной памяти. Он даже несколько раз хлопнул густыми ресницами – от сильного удивления.

– Разные, – со вздохом отозвалась Марфа. – Ладно, проверим. А ну-ка, приспусти шорты до колен.

– Это еще зачем???

– Рану твою на ляжке гляну – не воспалилась ли? А то загноится… А ты о чем подумал?

– Ни о чем, – сказал Тим.

Он и вправду ни о чем не думал. Так, шевельнулось одно неясное подозрение, но ни во что конкретное не оформилось. Он расстегнул брезентовый ремень и выполнил распоряжение ключницы.

Та взяла со стола подсвечник и, наклонившись, начала осматривать «боевое ранение», нанесенное Тиму вормом ржавым копьем. И уже через несколько секунд присвистнула.

– Что, плохо? – озабоченно спросил Тим.

– Надо же… – пробормотала Марфа. – Чудеса какие-то… И впрямь, как на крысособаке.

– Так что там? Загноилось?

– Как раз все наоборот. Все засохло и почти затянулось. И никакой красноты. В первый раз такое вижу…

– Мазь у тебя, наверное, хорошая.

– Что?.. А, ну да, хорошая. Ну-ка, потерпи. – Она нажала на бедро Тима двумя пальцами и медленно, ощупывающими движениями, провела ими вокруг раны. – Больно?

– Нет. Ну, разве совсем чуть-чуть.

– Чуть-чуть у настоящего мужика не считается.

Ее пальцы ласково заскользили вверх – к паху.

– Щекотно, – сказал Тим. – Там же раны нет.

– Зато есть кое-что другое. Ты не забыл, что должен за снадобья отработать?

– Нет, не забыл.

– Ну так вот – сейчас и отработаешь, милок, – нараспев произнесла ключница.

– Как? – голос Тима внезапно осип.

– Молча, Тимка, молча. Ты, главное, слушайся меня. И все у нас получится…

* * *

Короткий полукрик-полувсхлип прорвался сквозь сжатые зубы и оборвался в ту самую секунду, когда Якуб отворил железную дверь допросной комнаты. Она, как и все тюремные помещения Капитолия, находилась на первом этаже бункера – ближе всего к поверхности земли. Этот уровень считался самым уязвимым с точки зрения безопасности во время ядерной войны. Сначала на нем размещались технические помещения, позже здесь стали селить обслугу и работников. И уже в современный период один из отсеков первого этажа отвели под тюрьму.

Пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкую притолоку, Великий Стратег вошел в комнату и остановился у порога. Здесь было темней, чем в коридоре, к тому же чадила жаровня с углями. Она предназначалась для накаливания пыточного инструмента – вроде бы и примитив, каменный век, но на подозреваемых действует безотказно. Психологический эффект, называется. А Якуб считал себя тонким психологом.

Слева от входа за деревянным столом сидел на табуретке начальник особого отдела Малюта. Настоящее его имя было Марк, но главного «особиста» Капитолия так называла лишь жена. А для всех остальных капитолийцев он давно стал Малютой – грозным и безжалостным «оком» Когорты Избранных Юпитером и, конечно же, Якуба. Впрочем, было у Малюты и еще одно прозвище – Крысопес.

Сейчас, при виде входящего Стратега, Малюта вскочил и замер около стола. Вся фигура, наклоненная вперед, выражала готовность к немедленному действию по указанию хозяина. Но Якуб смотрел не на него, а на рыжеволосую девушку у задней стены.

«Рыжая» почти висела над полом, опираясь на него кончиками вытянутых пальцев ног. Руки девушки были вздернуты вверх посредством специального хомута и веревки, перекинутой через стальной блок под потолком. Конец веревки крепился к барабану с ручкой-воротом. Крутанешь ручку в одну сторону – веревка потянет жертву вверх, выворачивая руки из плечевых суставов, ослабишь натяжение – жертва сможет опуститься вниз на полную ступню и чуток оклематься. Простенько, но эффективно.