Чтобы не утонуть в ткани, девушка упросила служанку принести ей пояс или веревку, чтобы подвязать талию и закрепить одежду на себе. Это помогло, но глубокий вырез никуда не делся.

После обеда за ней пришла Мивира, круглолицая улыбчивая служанка, ее огненно-рыжие волосы и темные веснушки поразили Наяду до глубины души. Ей захотелось запустить в кудрявую копну руку, чтобы убедиться, что волосы у этой девушки настоящие.

Мивира отвела новую господскую няньку в покои Мардара и тихо удалилась, будто ее вообще здесь не было.

Наяда осталась размышлять, как лучше начать разговор.

«Вы звали и вот я тут! Кушать подано?» или «Теперь, когда я похожа на человека, давайте приступим к самому главному, ради чего собрались. Ах да, мне пожалуйста, тарелку побольше».

— Чудесно выглядишь, — отозвался господин откуда-то из глубины покоев. — Проходи, не бойся.

Не то, чтобы Наяда его боялась, скорее опасалась, но пока не готова была открыто это признать и смело шагнула на голос.

— Господин, вам нужна моя помощь? — Поинтересовалась девушка, засовывая нос как всегда не в свое дело.

Мардар пытливо закряхтел, прикрывая дверь гардеробной.

— Эм…Нет, пожалуй, не стоит.

Девушка услышала смущение и чуть не рассмеялась, оказывается застесняться может не только женщина, любопытно.

Она почти просунулась в дверную щель, когда Мардар вышел наружу, прокручивая на руке серебряный браслет. Он удивился не меньше Наяды, но ничего не сказал на этот счет.

— Жаль, что тебе пришлось пробыть в тюрьме целых девять дней. — Он взял девушку за руку, поднесся ее к своей груди, на этот раз одетой. — Прости.

Наяда не совсем поняла, при чем тут господин, это же ей взбрело в голову кидаться на всех без разбора. Она сразу вспомнила и про сумку, и про пропавшие вещи, которые теперь ей никак не достать.

Ей хотелось спросить, почему общество так жестоко? Почему муж, убивший жену не будет казнен? И для чего законы, если действуют они лишь в одну сторону и не распространяются на знать. Девушка понурила взгляд.

— Мы обязательно поговорим об этом, но чуть позже, — Мардар печально улыбнулся и отпустил девушку. — А сейчас тебе не помешает отъесться.

Поразительно, в покоях младшего господина помещалась даже собственная столовая, не говоря уже о ванной комнате, гардеробе и личной библиотеке. Помещение больше походило на лабиринт, при входе что-то вроде гостиной для приема гостей, если пройти дальше за двустворчатую огромную дверь, попадаешь в спалю. Из нее можно выйти в библиотеку, на балкон или в ванную. В столовую можно попасть только из гостиной. Две оставшиеся двери для девушки остались загадкой.

Мардар рассказал, что ужинает обычно в кругу семьи, это что-то вроде небольшой традиции. Вся семья собирается в его столовой, чтобы показать, он не одинок, несмотря на недуг, у него осталась любящая семья. Эти ужины не отличались теплой атмосферой.

Сегодня младший господин уговорил лорда, позволить ему остаться одному на ужин, чтобы лучше познакомиться с Наядой.

Мардар много говорил за едой, он почти не ел, стараясь рассказать девушке все последние новости, а кроме того, изголодавшись по обычному общению, он с упоением рассказывал вещи, которых раньше Наяда не замечала.

Он рассказал об удивительном месте в лесу, там, куда Наяда одна заходить не рисковала. Словно ребенок, младший господин поведал, что там он нашел редких пестрых птичек, — нектарниц. Они совершенно не испугались его присутствия, скорее всего потому, что раньше не сталкивались с людьми. Мардар обещал обязательно показать ей это место.

Еще он рассказал, что после того, как Наяду арестовали, Хеуд не выходил из дома, он лично видел, что его пришлось уносить с площади двум горожанам. Господин предполагал, что Знатный не в самом лучшем состоянии и выглянет наружу еще нескоро. Эта новость несомненно потешила эго девушки.

Мардар рассказал ей о многом, постоянно подкладывая в тарелку девушки свежую порцию тушенного мяса. Наяда не имела ничего против, несмотря на то, что этикетом запрещено сидеть так близко друг другу. Она радостно занимала рот едой, надеясь, что самой разговаривать не потребуется.

Но вскоре поймала себя на мысли, что слушает господина с упоением, искренне улыбаясь его шуткам.

Решив промочить горло, Наяда потянулась к бокалу, который приглянулся ей с самого начала тем, что был наполнен до краев чем-то, что очень сильно напоминало девушке кровь. Ей хотелось испить из бокала и представить, что это кровь Хеуда, Мардар отодвинул бокал подальше, пояснив, что это вино, которое скорее всего после заключения в тюрьме вызовет у девушки изжогу или несварение.

— Я еще никогда не пробовала вино, — раскрепостившись, призналась Наяда.

— В другой раз, — пообещал господин.

Наяда не стала спорить, наевшись досыта, она откинулась на спинку стула и продолжила слушать упоительные рассказы Мардара.

Господин поделился, что, когда голоса отпускают его, он выходит в сад, чтобы потренироваться, именно за этим занятием она его и застала. Иногда он уезжает далеко за город, в лес, желая побыть один. Лорд и Дамир об этом не знают, иначе, заварили бы ворота Хорта.

— Вы однажды сказали, что я прогнала голоса, — насторожилась девушка, — вы были в этом уверены, милорд.

— Я и сейчас в этом уверен. Не знаю, от чего это зависит, но тебя они боятся.

Наяда сощурилась, всеми силами стараясь понять господина. Тогда Мардар пояснил ей.

Голоса появилась вдруг ночью. Он еще был мальчишкой, совершенно здоровым мальчишкой. Он проснулся от ужасной головной боли, не понимая, кто верещит и вопит так громко и душераздирающе. Мардар звал на помощь, пытаясь зажать уши, но крики от этого становились сильнее. На его молящий вопль сбежался весь дом. Перепуганная леди Эдиона пыталась докричаться до сына, чтобы объяснить, никаких голосов нет, она плакала и обнимала сына. Лорд Ивьенто прикрыл рот рукой, задумчиво меряя комнату младшего сына широкими шагами. А Дамир испугался. Он был первым, в глазах кого Мардар увидел неподдельный ужас.

Ничто так и не смогло успокоить Мардара. Лекари остались бессильны, успокоительные отвары не заставили голоса притихнуть. С тех пор, жизнь младшего сына лорда обречена на затворничество. С годами Мардар смирился с недугом и согласился с ролью безумца, стать тенью здорового сильного брата.

Он рос в Хорте, а не в столице, как Дамир, его учила матушка, а не столичные профессора. Постепенно он озлобился на всех из-за лишений, которые приходилось терпеть. Когда ему исполнилось двадцать пять, родители решили, что лучше всего, запереть его в поместье от любопытных глаз, но не вышло.

Несмотря на недуг, тело Мардара оставалось сильным, он превосходил в размерах старшего брата, поэтому не нашлось того, кто смог бы удержать его взаперти.

Тут смириться пришлось лорду, закусив гордость. Мардар его не винил, он понимал, отец любит его и до сих пор остается при делах только из-за него, иначе давно бы всё передал Дамиру.