Солдат, которого Наяда успела ударить, показал на свою челюсть.

— Я бы еще и кляп ей запихнул, — буркнул второй, тот, что нес ее на плече.

Наяда извивалась, как червяк, пытаясь хотя бы сесть, ее совсем не радовало, что мужчины смотрят на нее сверху вниз и смеются. Принесшие ее солдаты отсалютовали охране поместья и ушли.

Один мужчина присел перед Наядой и схватил ее за подбородок, заставляя смотреть на себя.

— Я развяжу тебя, а ты, — он похлопал девушку по щеке, — будешь умницей.

Наяде не оставалось ничего, кроме как подчиниться, она слабо кивнула. Мужчина развязал ее и за шиворот поднял на ноги, даже отряхнул, пусть и грубо.

— Лорд Ивьено ожидает тебя, — военный подхватил девушку и потащил за собой внутрь поместья.

Наяда слабо улыбнулась, по пути отмечая, что с того момента, как она была тут последний раз, ничего не изменилось, даже молчаливые слуги, тенями снующие по поместью.

Военный втащил Наяду по лестнице, придерживая ее, когда она начала спотыкаться, не поспевая за ним, проволок по коридору и сквозь комнату, которую леди Эдиона называла малой гостиной, и затормозил у кабинета.

— Да, сынок, ты прав, но все равно, жалко ее.

Наяда услышала голос лорда и замерла.

— Других вариантов нет, кандидатуры закончились, а ее не жалко, если что. И потом, не придется кому-то платить, верно? Это экономия все же.

Наяда ахнула, узнав голос Дамира. Таким жестоким и властным она его еще ни разу не слышала. Девушке очень хотелось дослушать их разговор в приоткрытую дверь, но военный громко кашлянул, (Наяда чуть не цыкнула на него), объявляя об их присутствии.

— Пусть зайдет.

Наяда не поняла, кто именно это сказал, но задуматься не успела, военный втиснул ее в проход и захлопнул за ней дверь. Девушка попятилась обратно, она отказывалась верить в происходящее. Меньше часа назад ее должны были казнить. Так что же она делает в поместье лорда? Наяда спиной прижалась к двери, мечтая иметь возможность ходить сквозь стены.

Если ее не казнили, а отправили к лорду, значит так рассчитывали воздать ей наказание пострашнее смерти. Наяда выругалась про себя, ей совсем не нравилось происходящее. Она тяжело вздохнула, заставляя себя опустить взгляд в пол, делать это теперь было до отвращения неприятно, и согнула колени, изображая реверанс. Все это девушка проделала, не отлипая спиной от двери.

Дамир притворно засмеялся, становясь рядом с отцом и разглядывая девушку с головы до ног. Наяда представляла, как ужасно сейчас выглядит. Измятая одежда, растрепанные волосы. Вся в грызи и пыли. О запахе, исходящем от ее тела, можно было только догадываться. Ей стало невыносимо стыдно, она надеялась, что господин Дамир никогда не увидит ее такой.

Наконец груз последних дней в полной мере осел на ее плечи, угрожая продавить под собой. Наяда вдруг осознала, что напала на Знатного господина, двух солдат, тюремщика и точно не помнила, но могла треснуть и господина Мардара в запале. Девять дней она провела в тюрьме, ожидая казни и ни разу по-настоящему не прочувствовала того, что ей предстояло. Все ее мысли были заняты совершенно ненужными вещами, не имеющими теперь смысла, воспоминаниями, бичеванием себя любимой, злобой. Но только не осознанием, в каком дерьме она вдруг очутилась по своей вине и ничьей больше.

— Присядь, — господин Дамир брезгливо указал на стул.

— Я очень…грязная, милорд, — жалко промямлила девушка, ссутулив плечи.

— Поверь, это я вижу, — хмыкнул он, закатывая глаза. — Пол за тобой будут отдирать еще неделю.

Наяда была готова провалиться на месте, только бы не слышать эти слова. Она неуверенно прошла по кабинету, оставляя за собой следы грязи и неохотно присела на предложенный стул напротив стола лорда.

Мужчины переглянулись и посмотрели на девушку.

Наяда хотела заговорить первой, сказать, что раскаивается в совершенном, но это означало, соврать. Она могла бы признаться, что мечтает сломать Хеуду хребет и обязательно сделает это, если ее отпустят, но и эти слова заставила себя проглотить. Могла попытаться зарыдать, хоть бы от стыда, чтобы выглядеть виноватой. Она просто сидела, сложа руки на коленях и ждала. В голове неприятно гудело и сжимало виски от недавнего столкновения с землей.

— Ты наделала много скверных глупостей, Наяда, — начал господин Дамир, сверля девушку взглядом. — Не знаю, что на тебя нашло, но больше мы этого не потерпим. Еще одна оплошность, и я лично придушу тебя.

Девушка вздрогнула, будто господин уже схватился за ее горло и всхлипнула.

— Места в городе для тебя больше нет. — Его слова стали настоящий ударом для Наяды, из ее легких разом вышел весь воздух. — В Хорте подобное поведение неприемлемо.

Изгнание? Неужели ее решили просто выкинуть из города? Наяда с трудом удержала себя на стуле, чтобы не подпрыгнуть от радости. Если ее решили так наказать, то она будет целовать господину ноги за подаренную свободу.

— Но мой отец, лорд Ивьенто, решил пощадить тебя. И дарует тебе место в поместье.

Сердце девушки замерло, она подняла голову и посмотрела на господина Дамира, не желая верить в услышанное. Нет! Нет и еще раз нет! Ее обязательно должны вышвырнуть из города ко всем чертям!

— Будешь служанкой моего больного брата. На этом все, — отрезал наследник.

Наяда не двинулась с места.

Первым порывом было, вскочить, злобно прошипеть заветное «нет» и выйти из кабинет старого лорда, пусть сами возятся с душевнобольным сыночком. Девушка сжала руки в кулаки, борясь с собой. Сколько раз ей еще повезет? Скорее всего удача уже вильнула хвостом и послала ее в далекое пешее путешествие, отказываясь снова и снова вытаскивать строптивую дуру из дерьма.

— Когда ты появилась в Хорте, — начал лорд, потирая седую бороду, — мы тебя приняли. Мардар был по-своему добр к тебе.

Наяда подняла взгляд на лорда Ивьенто, поджав нижнюю губу, чтобы изо рта не полился фонтан проклятий. Ее ужасно достал этот город, со всеми его жителями и проблемами. Она ощутила невыносимую усталость от жизни в Хорте и желание убраться как можно дальше. Она устала нищенствовать, ковыряться в земле ради пропитания, подчиняться и играть роль скромной послушной девушки, готовой лобзать пятки любому, кто окажет хоть малейшую милость. А самое главное, она не понимала, зачем все это?

Она жила почти честно, никому не делала зла и оказалась у Хеуда. Снова поступив по чести, решив отомстить за смерть леди Эванлин, оказалась в тюрьме. Смирившись с неизбежностью скорой смерти и приняв то наказание, которое предстоит, сидит теперь перед лордом. Куда судьба заведет ее завтра?

Наяда усмехнулась, откидываясь на спинку стула. Скорей всего предмет мебели после такого столкновения с грязью сожгут, словно чумной.

— Господин Мардар взрослый мальчик, — прошипела девушка, снова испытывая судьбу на милость, — ему нужна не служанка.