– Как Петровна умерла, так и здесь никто не живёт. Скоро кругом одни заборы будут.

– Сказал тот, кто выстроил вокруг своего дома стену, – попыталась сыронизировать Лана, правда, настроение было не слишком подходящее.

– Время такое, – непонятно ответил Сизых. Тоже посмотрел на пустырь, смотрел долгим взглядом и молчал. После чего с тем же всколыхнувшимся недовольством переспросил: – Зачем ты здесь сидишь?

– Я тебе уже сказала.

– Это просто пустота. Всё бурьяном поросло.

Лана кивнула, а потом задала неприятный для него вопрос:

– Ты на кладбище к нему ездишь?

Иван горько усмехнулся.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

– Правду.

– Тебе эта правда не нужна была десять лет. А сейчас ты сидишь здесь, льёшь слёзы…

– Я не лью слёзы!

– Значит, будешь. Ночь длинная.

– Он был нашим другом, Ваня. Твоим лучшим другом.

– Мой лучший друг увёл у меня жену. Ты забыла? Я дружбу несколько по-другому понимаю.

Они посмотрели друг другу в глаза, после чего Лана сокрушённо качнула головой и отвернулась.

– А его родители наверняка так и винят нас с тобой.

– В чём? В том, что этот идиот по пьяни открыл газ и лёг спать с сигаретой? Я в этом точно не виноват. – Иван вдруг вскочил. Снова смотрел на пустырь, а на душе тяжесть. И хотя говорил ей, что не считает себя виноватым, искренне не считал, но внутри жгло. Поэтому он никогда не ездил этой дорогой. Не хотел смотреть на пустырь и вспоминать. – Ты же помнишь, каким он был. Море по колено. Я уверен, что он не собирался умирать. Пашка бессмертный был. Дурак, правда. Он просто решил всех попугать. Тебя в первую очередь. Чтобы утром приехали родители, ужаснулись незакрытому вентилю котла, а он бы после хохотал, рассказывая эту историю. О том, что он бессмертный!

Лана глаза закрыла, гладила рукой будто отполированное годами дерево скамьи. Не знала, что сказать. Когда-то она была уверена, что они с Ваней виноваты в смерти друга, что у Пашки сдали нервы, и он совершил эту глупость. Она открыто обвинила и себя, и мужа, и принимала все упрёки оставшихся без любимого сына, родителей. Себя заклеймила, несдержанный и упрямый характер Вани, и, в конце концов, уехала отсюда. А вот теперь, слушая Сизыха, понимала, что согласна с ним. Пашка, с его заводным характером, и любовью к бессмысленному риску и бахвальству, вполне мог так поступить. Он жил с уверенностью, что с ним ничего никогда не случится. Что он из любой ситуации выйдет невредимым. И от этой своей уверенности, даже самоуверенности, погиб так глупо. Из-за желания что-то ей доказать. Да и не только ей, а всем вокруг.

– Почему ты приехала сюда именно сегодня?

– Я не знаю. А ты?

– Тебя увидел.

– Врёшь. Ты уехал от Шохиных вслед за мной. Как я понимаю, один. И пришёл сюда.

– Я ненавижу это место.

– Но продолжаешь здесь жить.

Иван ткнул пальцем в пустырь.

– Я ненавижу это место. Но не понимаю, почему я должен менять всю свою жизнь, из-за глупости, которую даже не я совершил.

– Вань, а вдруг мы на самом деле виноваты? – спросила она. – Мы отнекиваемся, стараемся не думать, но вдруг виноваты? Ведь однажды нам выставят счёт.

– Так ты поэтому пришла? Считаешь, что высшие силы решили тебя покарать? Это смешно, Лана.

Она кивнула, правда, в глубине души не спеша с ним соглашаться.

– Пусть так.

Иван стоял в паре шагов от неё, сунул руки в карманы брюк, и радовался тому, что темнота скрывает его мрачное выражение лица. Правда, темнота скрывала и выражение глаз Ланы, а он бы хотел сейчас в них заглянуть. Увидеть, узнать, попробовать угадать, о чем она думает. В итоге головой мотнул и предложил:

– Иди спать.

– А ты?

– А я посижу. – Вдруг усмехнулся. – Тебя ведь не нужно провожать домой?

Лана с лавки поднялась, головой покачала.

– Не нужно.

Она пошла по дороге в сторону своего дома, забыв вернуть ему пиджак, а Иван снова присел на лавку и достал из кармана сигареты. Чёрт бы побрал курение. Несколько месяцев борьбы с собой. Но в такие моменты больше всего хотелось закурить. Он чиркнул зажигалкой, и одно короткое мгновение смотрел на пустырь сквозь яркое пламя. Во рту появилась горечь, а в голове мелькнула безумная мысль о том, что если Пашка его сейчас видит, то наверняка злорадно ухмыляется. И все черти в аду вместе с ним.

Из-за чего распадаются браки? Из-за кучи вещей. Порой даже из-за мелочей. Когда люди не могут смириться, вытерпеть, привыкнуть к манере общения, повседневности, узнают о любимом человеке нечто, по их мнению, нелицеприятное, чего раньше, в пылу чувств, не замечали или не хотели замечать. Ранние браки обычно полны страсти, сумасшествия, что молодые и влюблённые принимают за истинные чувства и вечную любовь. И оттого так сильно разочарование, когда отношения начинают портиться. Возникающие, как снежный ком, проблемы, вызывают непонимание и оторопь, и совершенно не ясно, что с ними делать, а уж тем более, как их решать.

Лана помнила свой первый брак именно таким. Отношения с Ваней в самом начале казались светом в окне. После того, как мама вышла замуж за Пронина, и все её мысли и чувства стали адресоваться ему, Лана поневоле почувствовала себя если не лишней в собственном доме, то помехой. Ей вечно требовалось внимание матери, она привыкла разговаривать с ней, делиться новостями, проводить с ней время и заниматься чем-то вместе. И хотя новость о замужестве восприняла стойко и даже понимающе, то таких кардинальных перемен в их жизни не ждала. А отчим занял, кажется, всё пространство в их жизни – физически и эмоционально. И тут в жизни молодой девушки появился герой. Он был взрослее, казался разумнее и спокойнее, и его отношение к ней никого не пугало. Ни её маму, ни Ваниных родителей. Они с Ваней были знакомы с детства, они жили через дорогу, но до определённого дня никто не мог подумать, что между Иваном Сизыхом, повзрослевшим и неожиданно возмужавшим, и ею, девчонкой, которую ещё год назад все вокруг считали малявкой, вспыхнет любовь. А она именно вспыхнула, как пламя из одной короткой искры, и поглотила всё вокруг. Стало легче жить, легче дышать и смириться с происходящим. Лана даже решила в какой-то момент, что понимает свою маму, от чего вдруг с той приключилось подобное чувственное помешательство. Правда, время от времени приглядываясь к отчиму, Лана находила все основания удивиться. Но сердцу ведь не прикажешь, и влезать в чужие взаимоотношения, выносить вердикты, кому кого любить, нельзя. И она решила примириться с тем, что есть. Детство закончилось, и канючить у маминой юбки она больше никогда не будет.

Семья Сизых на их улице была уважаема. Родители Вани были людьми порядочными, серьёзными, и в то же время общительными. В те времена на их улице было большинство таких жителей. Двадцать домов, и все друг друга знали. Все ходили друг к другу в гости и обращались за помощью в трудные минуты. Поэтому новость о том, что Ваня Сизых сделал предложение Лане Вольцовой, облетела улицу, и удивления, а уж тем более непонимания, не вызвала. К тому времени они встречались год, Ваня успел отслужить в армии и поступить в институт, а Лана отпраздновать своё совершеннолетие. Идеальный возраст для двух влюблённых молодых людей, которые знают друг друга с детства и встречаются довольно длительный отрезок времени, сделать шаг вперёд и создать семью. Лана, если честно, была уверена, что родители, когда они с Ваней объявят о своём решении, попытаются их отговорить, хотя бы подождать ещё год, но все, кажется, только обрадовались. Всё складывалось чересчур идеально, она поняла это ещё тогда, через пелену чувственного волнения. Но эти мысли были столь странными, что легче было от них отмахнуться.