– Должно быть, мисс Стюарт неплохо оплачивала ваши услуги.

– Да, конечно. На деньги она не скупилась, да и на остальное тоже…

Новая пауза была довольно красноречива, но, видимо, у их собеседника язык не поворачивался рассказать всё. Рэндал Хейз опять уперся взглядом в пол. Воображаемая дыра под ботинками превращалась в такой глубокий провал, что, возможно, он мог углядеть в нем звездное небо на другом краю света.

– Еще несколько вопросов, и вы свободны. Как на ваш взгляд, в доме ничего не пропало?

Этот вопрос Буррони задал из чистой проформы. И он, и Джордан отлично понимали, что шансов на убийство с целью ограбления практически никаких. Быть может, вопрос был всего лишь попыткой свернуть разговор с неловкой темы.

– Вроде ничего. По-моему, все на месте.

– А в последнее время вы ничего странного, подозрительного не замечали?

– Нет, если не считать странностью то, о чем я только что рассказал.

Джордан воспользовался паузой, чтобы задать мучивший его вопрос:

– Вы не знаете, мисс Стюарт случайно не была знакома с неким Джеральдом Марсалисом? Он больше известен под псевдонимом Джерри Хо.

– А-а, с сыном мэра, которого недавно убили? Я видел его фотографии в газетах. Нет, про это мне ничего не известно. То есть я однажды сопровождал ее в «Пангию», на дискотеку, и он там был. Они помахали друг другу издали, так что, вероятно, были знакомы, но за все время, что я на нее работал, мне ни разу не приходилось слышать его имени, не говоря уже о посещениях.

Джордан едва заметно кивнул Буррони. Детектив сунул руку в карман, достал визитную карточку и протянул сидевшему в кресле человеку.

– Ну что ж, мистер Хейз, пожалуй, пока на этом закончим. Но мне бы хотелось видеть вас сегодня после обеда на Полис-Плаза, один. Приедете и спросите меня.

Рэндал Хейз взял карточку и опустил ее в карман пиджака. Затем легко поднялся и вышел, пожелав им доброй ночи, хотя оба знали, что этому пожеланию не суждено сбыться.

Они подождали, пока за безработным ныне телохранителем Шандели Стюарт закроется дверь, потом детектив отстегнул от пояса карманную рацию.

– Это Буррони. Сейчас к вам спустится человек. Прилизанные волосы, темно-серый костюм. Зовут Рэндал Хейз. Возьмите его под круглосуточное наблюдение. Только так, чтоб он ничего не заметил, это стреляный воробей.

Они поднялись и молча прошагали назад весь путь, каким пришли в кабинет. Шли, погруженные в свои мысли, пока не добрались до гостиной, откуда уже убрали труп. На лакированной поверхности рояля остались следы клея и обрисованные мелом контуры, где находились локти убитой.

– Ну, Джордан, что теперь скажешь?

– То же, что и раньше: ничего хорошего. На нас повисли два трупа, обе жертвы крайне сомнительны с моральной точки зрения, обе принадлежали к высокопоставленным семействам. Преступления выстроены по одному и тому же принципу. И мы пока ничего существенного не раскопали. Как думаешь, когда вся эта история выплывет наружу, включая мою причастность к расследованию?

– Я думаю, нам надо пошевеливаться.

– Именно. По многим причинам. Главная – если не пошевелимся, у нас будут три жертвы.

– А как тебе этот Рэндал Хейз?

– Наружку за ним, конечно, надо было пустить, но вот увидишь, ничего она не даст. Он из той же породы, что и Лафайет Джонсон.

– Черт возьми, чего только люди не делают ради денег.

Джордан покачал головой и некоторое время смотрел на рояль, еще хранивший память о смертном концерте, коему он только что был свидетелем.

– Похоже, в данном случае деньги большого значения не имеют. Жизнь – странная штука, Джеймс, ей-богу, странная.

У Буррони опять возникло ощущение, что Джордан Марсалис разговаривает сам с собой.

– Хочешь верь, хочешь не верь, но после всего, что мы от него услышали, я почти уверен, что Рэндал Хейз любил Шандель Стюарт.

Детектив недоверчиво обернулся к Джордану.

Тот стоял посреди гостиной, перед огромным полотном на стене и смотрел на «Плот Медузы», словно только сейчас осознал, что на нем появился новый пассажир.

Несколько полицейских вошли в лифт с картонными коробками, полными вещдоков. Эксперты перерыли всю квартиру и собрали все, что могло представлять интерес для следствия. Это были повседневные вещи, фрагменты жизни, независимо от их цены. Ежедневники, календари, дискеты, DVD и прочие атрибуты, способные раскрыть тайну нелепой жизни, а может быть, и столь же нелепой смерти.

Рация на поясе у Буррони два раза пискнула. Джеймс отцепил ее и поднес ко рту.

– Детектив Буррони.

Джордан немного отстал и услышал только помехи и несколько слов, прорвавшихся сквозь некачественный микрофон.

– Ладно, мы спускаемся.

Буррони повесил рацию на место и оглянулся на Джордана.

– Прибыл начальник охраны Стюарт-Билдинг. Будешь с ним говорить?

– Нет, ступай один. А я задержусь тут на минутку, если ты не против.

Буррони кивнул. Он хотя и не до конца понимал, но принимал методы Марсалиса. Чутье ему подсказывало, что тут не просто опыт и природная склонность, а настоящий талант. Теперь ему было ясно, что свою славу Джордан снискал отнюдь не благодаря родственным связям. Трудно сказать, кто больше потеряет от его ухода из полиции – он или полиция. Детектив вошел в лифт и, пока двери бесшумно не закрылись, продолжал глядеть на погруженного в свои мысли Джордана.

Джордан остался один в квартире, ожидая, что она заговорит с ним. По горячим следам на месте преступления что-то непременно витает в воздухе – какой-нибудь невидимый знак, который нельзя снять вместе с пылью, отпечатками и прочими следами, имеющимися в распоряжении экспертов научно-технического отдела. Джордан нередко ловил такие знаки, и всякий раз при этом его охватывал озноб. Смерть – тщеславная особа, она не упустит случая сорвать последние, заслуженные аплодисменты. Он хотел поискать такой знак и в мастерской Джеральда, но не удалось: слишком много народу, слишком много личных воспоминаний.

В той обстановке дом Джерри Хо не сказал бы ему правды.

А тут он спокойно, без спешки, призывая на помощь логику, вопреки всякой логике вновь дошел до кабинета, где они допрашивали Рэндала Хейза. По дороге заходил во все комнаты и слушал сообщения дома, историю крайней нищеты духа там, где все вопило о богатстве, скуке, болезни и проигранной битве против всего мира. После нескольких минут праздношатания он добрался до кабинета, где Хейз поведал им о тайной жизни мисс Стюарт.

Джордана что-то укололо в беседе с телохранителем, но он никак не мог вспомнить – что. Вот почему вернулся сюда в ожидании ответа, который мог расслышать только он. Вошел, уселся в то же самое кресло и обвел глазами комнату.