– Это прекрасная идея, – заметил отец Лаббе. – Чем больше времени мы проводим на природе, тем лучше.

Аманде нравилось играть роль идеальной невесты. Однажды она встречалась с басистом из группы, который утверждал, что у них подписан контракт с «Сони». Тогда она играла роль верной фанатки.

– Что обсудим? – спросил отец Лаббе, когда суп был съеден наполовину.

– Нулевую банковскую ставку? – предложил Самир.

– Лучше ничего придумать не мог? – пробурчал Себастиан.

– Это шутка, – отрезал Самир холодным как лед голосом. – Знаешь, что это такое?

– Смешная шутка, – отметил Лаббе. – Обхохочешься. У меня от всей этой хрени, которой вы с папой занимаетесь, уже голова болит. Я чувствую себя идиотом, когда вы говорите о всех этих тенденциях и изменения. Я правда идиот, или в этом всем нет смысла?

– Не переживай, – ответил Самир. – Я больше не буду.

– Вот и хорошо, – похлопала Самира по руке Маргарета. – Не стоит обсуждать такие вещи за столом, правда, Ларс Габриэль?

Родители Лаббе никогда не звали его Лаббе, но я ни разу не слышала, чтобы Маргарета звала его полным именем. Оно больше подошло бы актеру. Может, так она хотела дать сыну понять, что ждет ответственного поведения в присутствии гостей. Но Лаббе ничего не заметил. Георг тоже решил внести свою лепту.

– Никто не считает тебя идиотом. С тех пор как ты переехал в Сигтуну, ты демонстрируешь поразительные успехи. – Он сунул кусок хлеба в рот. – Мы тебе очень благодарны, Самми, за всю ту помощь, которую ты нам оказал.

– Два экзамена, – сказал Лаббе, показывая два пальца. – Два. Первый я не сдал. Я получил «С» и «B». И выговор от Самми, потому что для него годится только «А».

– Я не понимаю, как тебя могут устраивать оценки ниже, чем «А», – сказал Самир. – Но твой папа прав. Ты не идиот.

Он выделил голосом слово «ты», и все поняли, что он имеет в виду. «В отличие от Себастиана ты не идиот».

– Я знаю, что можно обсудить, – вызвалась Аманда, но слишком поздно.

– Сколько они тебе платят? – спросил Себастиан, глядя прямо на Самира. – Достаточно?

Георг и Маргарета приняли невозмутимый вид. В этом им не было равных. Лаббе еще не освоил этот полезный навык. Но когда Георг показывал собрание семейных портретов в «господском доме» и рассказывал о своих предках – предателях родины, изменщиках и отцах внебрачных детей, Лаббе пошутил, что умение сохранять невозмутимость можно было бы запечатлеть на фамильном гербе. И теперь нам представился шанс увидеть это умение в действии. Их лица совершенно ничего не выражали. Они даже в сторону Себастиана не смотрели.

Самир растерянно покачал головой, взгляд его заметался между Георгом и Маргаретой, но не нашел встречного движения. А Себастиан не сдавался. Он повторил свой вопрос медленно и с выражением, словно говорил с дураком.

– Сколько. Они. Тебе. Платят? Сколько ты зарабатываешь на уроках с Лаббе?

– Себастиан, – спокойным нейтральным тоном сказала Маргарета, – ешь свой суп.

Георг протянул корзинку с хлебом Лаббе. Тот покачал головой.

– Простите меня, – взмахнул руками в-я-сдаюсь-жесте Себастиан. – Неправильный вопрос. Забудьте. Я ничего не говорил.

Он понизил голос и сказал, обращаясь только к родителям Лаббе, но, разумеется, все слышали:

– Это не мое дело, кого вы нанимаете на работу.

Не помню, о чем мы говорили после этого. Но Маргарета нашла тему, пока Георг доедал суп. Виртуозно менять тему было другим семейным умением. А остальные сделали все, чтобы поддержать разговор. Доев суп, Георг начал убирать со стола. Все, кроме Себастиана, предложили помощь, от которой он отказался.

Поставив на стол кастрюлю с горячим, Маргарета накрыла своей ладонью руку Самира и попросила:

– Расскажи нам, как дела у твоих родителей, Самир?

Мне задали тот же вопрос час назад. Аманде пришлось рассказывать о родителях еще по пути с парковки в западное крыло, где нас разместили. Маргарета всегда расспрашивала одноклассников сына, как дела у их родителей, вне зависимости от того, знала она их или нет. Себастиана спросили, как дела у Лукаса в США. Маргарета всегда была в курсе жизни семей друзей сына. При этом маловероятно, что она видела родителей Самира где-то, кроме родительского собрания.

– Где сейчас работает твоя мама?

– В больнице «Худдинге».

– Правда? – воскликнула Маргарета, и они с Георгом переглянулись. – Так с ее документами все разрешилось? Мы так рады.

– Нет, – ответил Самир, вытирая рот. Он сглотнул и поспешно продолжил: – Она работает медсестрой, пока ждет подтверждения диплома. Но ей нравится работать в сфере здравоохранения.

Георг покачал головой.

– Поразительно, что наша страна не умеет найти применения людским ресурсам. Просто невероятно.

– Поразительно? Что тут такого поразительного? – пробурчал Себастиан. – И мне казалось, что Самир говорил, что его мама работает адвокатом. Лаббе, – повернулся он к другу. – Разве ты не говорил мне, что Самир всем в школе рассказывал, что его мамаша адвокат?

Себастиан произнес это, делая акцент на каждом слове. Не получив ответа от Лаббе, он снова повернулся к Самиру.

– Но, может, у нее два диплома. Впечатляет, Самми.

Себастиан не был пьян. И наркотиков он тоже не принимал. Но в его устах имя Самира прозвучало, как ругательство. Только Лаббе и его родители так называли Самира. Себастиан же произнес его так, словно это была кличка раба.

– Мой отец адвокат. А мать врач.

– Вот как, – ухмыльнулся Себастиан. – Ну, разумеется. А твой отец-адвокат чем занимается в Швеции?

Самир не ответил.

– Водит такси? – продолжил Себастиан.

Он снова повернулся к Лаббе.

– Помнишь, как ты подумал, что это папаша Самира везет нас домой со Стуреплан месяц назад?

Лаббе по-прежнему молчал, а Самир весь побелел.

– Но будь добр, объясни мне, дорогой Сэм, как так получается, что все эмигранты, приезжающие сюда, работают машинистами метро и уборщицами – прости, таксистами и медсестрами, при том, что у себя на родине были врачами, инженерами и физиками-ядерщиками? Причем все. Твоя мама – врач, – Себастиан изобразил в воздухе знак кавычек, – в хорошей компании. – В этом городе нет ни одного уборщика, который работал бы на родине уборщиком. Если, конечно, верить всему, что люди говорят. Хоть кто-нибудь из иммигрантов сидел за кассой в супермаркете в Сирии или собирал мусор в парке в Иране? Ни одна собака. Все инженеры, врачи, адвокаты…

– Достаточно, Себастиан, – тихо сказал Георг, которому, видимо, надоело делать вид, что ничего не происходит.

Но Себастиан его не слушал. Он взмахнул рукой и сделал такую мину, какую я у него никогда еще не видела.