– Вы об этом никогда не задумывались?

Молчание. Он снова повернулся к Самиру.

– Что мы делаем с людьми без университетского диплома? Расстреливаем, чтобы они не украли наши рабочие места?

Клаес Фагерман, подумала я. Сейчас он вылитый отец.

Самир вскочил, но Маргарета схватила его за руку и знаком велела сидеть. Потом повернулась к Себастиану.

– Себастиан, – начала она. – Маргарета занимала руководящий пост в Министерстве иностранных дел. Я не помню, в каком отделе она работала, но теперь она готова была продемонстрировать нам навыки деловых переговоров. Маска заботливой матери спала. Видимо, она поняла, что ситуация зашла в тупик и нужно ее вмешательство.

– Слушай внимательно, – медленно произнесла она. – Есть вещи, которые с трудом поддаются пониманию. Например, нам сложно понять, что большинство из беженцев, которым удалось попасть в Европу, такие же… – Она сделала паузу. Мне показалось, что Маргарета хотела сказать «такие же люди, как мы с тобой», но передумала. – Не всегда, но часто, это люди с высшим образованием, у которых на родине была вполне хорошая жизнь. Почему? – Вопрос был риторический. – Потому что это люди, у которых были деньги на то, чтобы бежать из страны и добраться до Швеции. И все ради того, чтобы дать своим детям лучшее будущее. Для этого нужны деньги. Не большие, по твоим меркам, Себастиан, но ты понимаешь, о чем я. У тебя сложилось представление, что все беженцы имеют высшее образование. Это неверно. Так же неверно, как и твое предположение, что беженцы лгут о своем прошлом на родине. Большинство иммигрантов – высокообразованные люди, потому что самым бедным редко удается бежать из страны, вовлеченной в военный конфликт. Это печально, но не дает тебе право так себя вести и говорить вещи, о которых ты не имеешь никакого понятия.

– Конечно, – покорно ответил Себастиан, делая вид, что не заметил нотки презрения в голосе Маргареты. – Швеции повезло, что такие люди сюда приезжают. А те интеллигенты, что попытались разбить палаточный лагерь в Хумлегорден, явно на родине принадлежали к элите общества.

Маргарета прокашлялась.

– Я знаю тебя всю жизнь, Себастиан, и отказываюсь верить, что ты настолько примитивен.

Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. И тут в разговор вступил отец Лаббе. Он убрал салфетку с колен и спокойным тоном сообщил:

– Мы с Себастианом пройдемся. – Он вытер губы краешком салфетки и повернулся к Себастиану. – Ты идешь?

Он ничем не выдал своего неудовольствием тем, что ему пришлось прервать ужин, но на лице его была заметна усталость. Но когда он встал позади Себастиана, чтобы показать, что ждет, когда тот встанет, я заметила, как напряжены у него челюсти.

– Какого черта? – рассмеялся Себастиан. Видно было, что он зол. – Мне придется уйти? А этот подлиза Самир останется здесь лгать вам в лицо?

– Не усугубляй ситуацию, – попросил Георг, взял Себастиан за предплечье и потянул вверх. Он решительно вывел его из комнаты и через несколько минут вернулся один. Не помню, что мы делали в это время. Помню, что Лаббе сидел, уставившись в стол. У Аманды на глазах были слезы. Маргарета что-то шептала Самиру. Я их не слушала. Я бы ушла, если бы колени не тряслись так сильно.

– Себастиан сказал, что ему нужно домой, – сообщил Георг, садясь за стол, и, повернувшись ко мне, добавил: – А тебе, Майя, разумнее будет остаться. Я кивнула.

– Себастиан не в состоянии сейчас общаться ни с кем, – продолжил он, снова приступая к еде, – особенно с тобой. В этом мы с его отцом согласны.

Я кивнула. Я была по-прежнему в состоянии шока.

– Как он доберется до дома? – спросила Маргарета, поднимаясь из-за стола.

– Я попросил Джона отвезти его.

Мы с Лаббе вместе учились пару лет, пока он не перешел в другую школу. Я не раз слышала, как она таким же тоном говорила с директором школы, классным руководителем, учителями и другими родителями. Я представляла, как она таким тоном наставляет премьер-министра. Много раз мы с родителями наблюдали, как Маргарета настаивает на своем, не важно, касалось ли это школьного расписания (не совпадавшего с расписанием автобусов), или учебного плана (не соответствующего ее ожиданиям) или погоды в день турнира по лапте. Настаивала Маргарета с таким видом, словно просит оказать ей крошечную услугу. Мне кажется, могла бы даже позвонить королю и сказать: «Не окажешь мне услугу?» И королю и в голову не придет отказать ей. Никто не в силах отказать Маргарете. Она не знала слова «нет».

Я хочу, чтобы Маргарета поговорила с Клаесом, подумала я. Он ее послушает. Мне хотелось взять ее за руку и попросить поговорить с ним. Но я ничего не сказала. Я сидела, и мне было стыдно. Впервые мне было стыдно за то, что я девушка Себастиана.

– Хорошо, что тебе удалось связаться с его отцом, – пробормотала Маргарета. – И что на все это сказал наш дорогой Клаес?

Она произнесла это таким тоном, что сразу стало ясно – Маргарета его недолюбливает.

Георг небрежно пожал плечами. Это движение означало не «мне плевать», а скорее «ты и сама знаешь ответ» или «а ты чего ожидала, и что тут можно поделать».

Георг тоже презирает Клаеса.

– Обсудим это позже, Магс.

Я по-прежнему сидела молча и отводила глаза. Старалась не встретиться глазами с Самиром.

– Кто будет итальянские меренги с домашним мороженым? – спросила Маргарета.

Все выразили энтузиазм по поводу мороженого.

Мне пришлось заставить себя есть. Я совала в рот ложку за ложкой и с трудом сглатывала, мучимая мыслями о том, почему Себастиан так себя вел. Ревновал меня к Самиру? Видел в нем угрозу? Что заставило его сказать все эти слова? Я так быстро ела, что у меня заболела голова.

Я помню, что Аманда сказала Самиру, чтобы тот не обращал внимания на Себастиана. Потом мы обсуждали поездку родителей Лаббе в молодости на рок-фестиваль в Дании. Шел дождь, им не удалось поставить палатку среди размякшей глины. Потом разговор перешел на одного парня из пансиона Лаббе, который ходил во сне.

– По меньшей мере, три раза в неделю он спускается из спальни в столовую, залезает на стол для важных гостей и спит там.

Мы много смеялись, и с каждым разом смех был все расслабленней, все естественнее. Многие попросили добавку мороженого. Потом мы поблагодарили за ужин и помогли убрать посуду. Себастиана никто не упоминал. Моего парня.

Все притворялись, как будто ничего не случилось.

Но что мне было делать?

Двумя часами позже, когда мы смотрели фильм в гостиной, Георг пришел передать нам извинения Себастиана. Я не помню, что это был за фильм. Но помню, что мы не отключили звук, когда Георг говорил.

Себастиан «благополучно добрался до дома», Георг говорил с ним по телефону, и он «просил» передать нам его извинения. Он не стал вдаваться в подробности, но все равно голос его звучал натянуто, как у человека, забывшего поздравить друга с днем рождения.