Я рассказала об этом Аманде. Что не знаю, люблю ли его по-прежнему. Мы обсудили это. Она сказала: «Скоро все наладится». Они с Лаббе старались не лезть в наши отношения.

И к тому же после того уик-энда в загородном доме вели себя странно. Тот ужин резко изменил их поведение. Они стали общаться с Самиром наедине, не приглашая нас. И я видела, что они считают Себастиана проблемным. Но когда им хотелось потусить, они тут же о нас вспоминали, потому что не хотели стоять в очереди на вход в клуб. Мы с ним.

По ночам я много об этом думала. Размышляла, лежа рядом с Себастианом, который во сне потел и дергался, поворачивался ко мне, сжимал в объятиях.

Есть слова, которые чувствуешь всем телом. Слова, которые задействуют зоны мозга, о которых ты даже не подозреваешь. Добрые слова дают ощущение тепла. Мамино «шшш», когда я в детстве не могла заснуть («моя девочка… шшш… спи, милая»). Или папино «Майя», когда он хотел, чтобы все слышали и знали, что я его малышка, что мы одно целое – он и я. Бабушкин голос, когда она читала сказку («жили-были…»). Себастиана «я люблю тебя» на выдохе перед тем, как заснуть.

Я не знаю. Эти слова причиняли мне дискомфорт. Его отец должен что-то сделать, как-то сказала Аманда. Она сказала это мне наедине. Себастиану нужна помощь.

Аманда считала, что все дело в наркотиках и что стоит Себастиану снизить дозу, как любовь вернется с прежней силой. Аманда права, думала я. Разумеется, Аманда права. Я по-прежнему люблю Себастиана.

Ничего не делай. Ничего не говори. Поговори с ним. Помоги ему.

Я мучилась сомнениями, но ничего не могла поделать. Никто ничего не мог поделать. Что тут можно было поделать? Я хотела уехать. Хотела сбежать. Себастиан безумен. Совершенно безумен. Он болен. Надо что-то сделать. Ему нужна помощь.

Я его люблю. Конечно, я его люблю.

Аманда спала на стуле рядом. Мишура сползла ей на плечи, а колготки были порваны на коленке. На сцене актового зала стояла женщина в туфлях на высоких каблуках с гигантскими наручными часами на запястье и бриллиантовыми гвоздиками в ушах. Черные как вороново крыло волосы аккуратно уложены в гладкую прическу. Кристер представил ее нам как главного редактора самой читаемой деловой газеты в мире.

– Вы изучаете международную экономику, так?

Мы закивали головами, хотя большинство в зале изучали другие дисциплины. Зал был битком набит учениками и родителями (в основном отцами), видимо, желавшими прогулять празднование Святой Люсии со своими детьми.

Родителям было велено не задавать вопросы и не занимать сидячие места, так что они стояли вдоль стен. Через каждые десять метров попадался широкоплечий мужчина в темном костюме с наушником из числа американских охранников.

– А те, кто не изучает, все равно сталкивается с ней каждый день.

Мы сделали вид, что смеемся над шуткой, а улыбка американки была шире въезда на автомобильный паром.

Даже Себастиан был здесь. В пять утра мы с Амандой пели для него песни в честь Дня святой Люсии, и потом он пригласил нас и пару приятелей на завтрак. Когда я отказалась ехать с ним в школу на машине, он рассердился и теперь сидел на другом конце зала. «Анонимный благотворитель» проспонсировал эту лекцию. Я спросила Себастиана, не Клаес ли это, но тот только посмотрел на меня как на идиотку. По слухам, лекция обошлась в 350 000 крон, но, естественно, учителя держали рот на замке.

Шеф-редактор американского журнала имела докторскую степень по экономике и входила в список самых влиятельных медиаперсон в мире, составленный журналом «Тайм». Известной ее сделали ролики на «Ютьюбе», в которых она объясняла экономические вопросы на примере Барби, Кена, дома Барби и машины Кена. Самый популярный ролик был посвящен финансовому кризису в Америке. Барби «Блэк» была одинокой матерью троих детей, выставленной из дома за просроченные платежи по ипотеке. Кену досталась роль начальника в «Лемман Бразэрс». Когда куклы говорили, Кен вел себя высокомерно и сдержанно, черная Барби ругалась и говорила на таком примитивном английском, что даже дети в шведском детском саду говорят лучше. Особенно если мечтают стать рэп-звездами. Но обвинять ее в расизме никому и в голову бы не пришло. Она сама была похожа на черную Барби. Критики считали ее слишком радикальной, и она сильно упрощала свои примеры, чтобы они вписывались в ее концепцию. Я же думала о том, что кто-то должен намекнуть ей на смену концепции ее макияжа. Выбрать накладные ресницы покороче, например.

Сегодняшняя лекция была о будущем мировой экономики. Рост или крах – так звучал подзаголовок, но вопреки ожиданиям без знака вопроса.

– Есть тут кто-то, кто ненавидит экономику и мечтает заняться более важными вещами? – (Усмешка). – Верное решение. Экономистам нельзя доверять. (Громкий смех.)

Она обвела зал рукой.

– Назовите опасного экономиста.

– Карл Маркс, – донеслось с задних рядов.

Она кивнула.

– Милтон Фридман, – крикнул Самир, сидевший в самом первом ряду. Американка довольно улыбнулась.

– Верно. – Лекторша достала пластиковую бутылочку с водой и сделала глоток. – Экономисты смертельно опасны уже по одной той причине, что мировая экономика затрагивает каждого из нас. Так что, изучаете вы экономику или нет, считаете деньги смыслом жизни или нет, советую вам внимательно слушать то, что я сейчас расскажу. Эта лекция о вас.

Барби обвела публику пальцем, свет приглушили, и на сцене за ее спиной появился гигантский экран. Лекторша без лишних прелюдий начала пересказывать экономическую историю последнего столетия: цифры, исторические события, всеобщие выборы, Первая мировая война, Вторая мировая война, экономический бум. На сцене тем временем вырастали объемные диаграммы, вращающиеся 3D-кубы и круги, демонстрирующие рост населения, среднего заработка и продолжительности жизни. Теперь стало ясно, почему актовый зал был закрыт на неделю перед этой лекцией. Эта сцена была словно из фильма про Бонда. У американки даже была голограмма Рузвельта. Пару секунд он стоял рядом с ней на сцене и читал фрагмент из «Нового курса». Даже Аманда, обычно дремавшая на таких лекциях, с интересом следила за происходящим.

Барби стрекотала быстрее спортивного комментатора. Кристер одобрительно кивал, войдя в ее ритм. Кивок-кивок-кивок-кивок, его шея словно потеряла шарнир, скреплявший ее с остальным телом. Видно было, что он пребывает в состоянии учительского экстаза, когда мозг отключается от всего остального.

– Многие считают, что экономика подчиняется законам вроде закона притяжения. Доходы и расходы. Успех и банкротство. Если уронить стакан, он упадет на пол и разобьется. Если тратить больше, чем зарабатываешь, тебя ждет крах.

Барби перевела взгляд на родителей в деловых костюмах, стоящих вдоль стены, потом обвела взглядом учеников и продолжила рассказ.

Когда наступил черед вопросов и ответов, Кристер забегал по залу с беспроводным микрофоном.