Одной из обязательных практик подготовки диверсантов было привыкание к крови и личное лишение жизни живых существ, козы с опытов были отправлены на камбуз (после таких опытов животное все равно не выживало).

Акваланг был предоставлен комиссии и тут же отправлен для патентования на мое имя. Теперь можно начинать планирование подготовки морских пехотинцев – уже трех десятков – к обращению с аквалангами. В распоряжении флотилии два десятка подготовленных к работе с ребзилером (тип ИСА) и три десятка аквалангистов становились новым секретным оружием дунайцев. По замыслу должно было хватить на атаку румынских мониторов и захват части из них, оставшиеся силы флотилии можно было заминировать. Потом можно начать планирование и атаки стратегических объектов типа черноморских портов и мостов на Дунае, надеюсь, это уже будут делать без моего участия. Главное – сдвинуть камень, а лавина далее покатится сама.

Конец января не только ознаменовался первыми успехами с морским спецназом. Удалось создать и отстрелять новые зенитные системы артиллерийского вооружения. На двух «полуторках» установили: тумбу зенитной установки спаренных 20-миллиметровых пушек ШВАК на базе лафета Леннера; зенитную установку спаренных 12,7-миллиметровых пулеметов ШВАК и токаревской счетверенной 7,62-миллиметровой пулеметной установки М-4; на специальной тумбе, имитирующей башню 41-к, каретку со спаренными 12,7-миллиметровыми пулеметами ШВАК. Была представлена и зенитная прожекторная станция на базе корабельного боевого прожектора.

Еще ранее отстрел зенитных установок в виде подготовительных стрельб мы совместно с батареей Кашина выполняли по китайским воздушным фонарикам, с привязанными к ним, лентами с грузиком. Фонарик, сделанный из бумаги и камыша (вместо бамбука), довольно медленно поднимается и движется. Нет нужды заказывать самолет-буксировщик, тянущий за собой конус-цель. Медленная воздушная цель достаточно легко ловится и сопровождается, а когда в нее попадали, то падающий шлейф ленты с грузиком неплохо имитировал пикирующую цель.

Отработав подготовительные стрельбы новых зениток и наладив взаимодействие с расчетами зенитной батареи, я доложил о готовности представить новые средства ПВО на обозрение командующему флотилии Абрамову. Там же решили с Зайцевым показать кое-что из возможностей взвода разведки Дунайской флотилии.

В наше время все знают воздушные бумажные светящиеся фонарики, хотя еще в начале третьего тысячелетия европейцы об их почти двух тысячелетней истории использования даже не подозревали. Теперь в Измаиле и области пошла буквально мода запускать небесные фонарики на празднествах и свадьбах. Я и ранее собирался использовать их как имитаторы воздушных целей, но начал немного ранее.

На моем корабле командиром БЧ-4 служит старший лейтенант Араков Дмитрий Васильевич, татарин по национальности, этот подчиненный был действительно хорошим сослуживцем, душой компании и экипажа, классным специалистом. Безотказная душа на службе.

«Дмитрий, заступи дежурить, мне очень надо сегодня на берег…» – просит сослуживец, и как итог, наш связист заступает. Можно было бы подумать, что он всегда с повязкой на рукаве находится в части. Сегодня он дежурит по дивизиону, завтра в патруле или начальником караула заступит, старший на корабле – пожалуйста. И этому была причина – он жил на корабле, так как был холост. А на вопрос, когда же ты женишься, отвечал: «У меня в роду так всегда было, отец и его отец после тридцати жену себе брали».

Никто не должен думать, что Дмитрий был холодным мужчиной, он любил вторую половину человечества и даже очень. Просто родители ему еще не говорили – женись. Вот он и не женился в прямом смысле этого слова.

Однако мужское естество брало свое, и вот Дмитрий раз в месяц срывался с катушек, в прямом смысле этого слова. Как-нибудь, после очередной смены с дежурства, или со старшинства по кораблю, или корабельного боевого дежурства Васильевич, взяв с собой зарплату, шел в припортовый ресторанчик, где и становился душой компании. Вечер в ресторанчике, без ограничений в напитках и еде, тогда стоил где-то около 1/30 оклада, а так как семейные затраты у связиста отсутствовали, форма одежды бесплатная и питание на корабле, то с пятницы по воскресенье включительно наш герой мог себе безбедно отдыхать. Как своего рода завсегдатай в этих заведениях даже получил своего рода кредит доверия и денег. Соответственно и подруги у него там тоже быстро появлялись. Оказывается, у моего подчиненного, имелась еще одна «фишка», проявляющаяся примерно раз в три месяца. Араков решал жениться.

Сойдя в пятницу на берег, наш хитрый татарин окунулся в гнездо порока и разврата, в припортовом кабачке. Как обычно, сошелся с новой подружкой и к понедельнику стал готовым продлить время личного общения и наслаждения. Кто из двоих влюбленных был более наивным – она или он, не мне судить. Но в понедельник главный корабельный связист берет и пишет заявление на двухнедельный отпуск – хочу, мол, жениться. Так как до следующего боевого дежурства три недели, а наряды ему должны все, то наивно даю добро на отпуск и спрашиваю, когда же мы будем приглашены на официальное мероприятие в эту честь. Под всеми подразумеваются корабельные сослуживцы.

– В пятницу жду всех в ресторане. Я пошел. – Отдал честь и был таков.

Спустя пять минут ко мне подходит Кринов, наш комдив, и спрашивает:

– А куда это твой Араков с утра полетел?

– Жениться собрался. Взял отпуск на две недели по семейному.

– И ты его отпустил?

– А почему нет? Имеет же право. Остепенится, может.

– Ты что забыл, что было в прошлый раз? Нельзя же его отпускать с понедельника, а тем более жениться.

И тут я понял, что как командир корабля сделал что-то не то, в общем, попал впросак.

– А что же мне с ним делать? На цепь посадить, запретить жениться или отпуск по семейному в начале года не дать? Ведь он право имеет.

– Право-то имеет, а отпускать нельзя.

– Всеволод Александрович, так что же делать будем, посылать за ним оповестителя? Он, кажется, серьезно. Сказал, что всех в пятницу ждет в ресторане.

– Даже так, а денег, интересно, до пятницы ему хватит? Ладно, не впервой. Надо будет только старшину-сверхсрочника отправить посмотреть, по местным точкам пробежаться. Узнать, где он засел. Не забудь срочно его рапорт в приказ внести.

Комдив развернулся и пошел обратно на пирс.

Обеспокоенный происходящим, я пошел к моим командирам, всех троих вместе с боцманом нашел в кают-компании, рассказал о рапорте связиста.

– Командир, что вы наделали, это же теперь, пока все деньги не спустит и в долг не наберет, не успокоится. От последней невесты с братьями – только в сентябре всем дивизионом отбивались, – выдал боцман.

– Та еще забота теперь на нашу голову. И не могли вы его, под каким-нибудь предлогом, к нам в тамбур спровадить. Мы бы его тут спеленали как-нибудь. Доктор какую-нибудь микстуру бы выдал. Глядишь, через денек связист бы и успокоился, а там мы бы его на дежурство определили. Вот так незадача теперь, – посетовал механик.