Человеческая жизнь не стоит ровным счетом ничего. Несколько снайперов, и горстку наемников уложат в один залп.

Подобный план легко осуществим. И в замке, и на границе у бунтовщиков есть свои люди.

Путешественники бесследно исчезнут в мендонских лесах. О них никто и не вспомнит.

Несмотря на испытываемые опасения, друзья были готовы принять предложение унимийцев.

Тщательно взвесив свои шансы, воины пришли к выводу, что покинуть страну без посторонней помощи они действительно не сумеют. Даже если удастся выбраться из столицы, отряд станет легкой добычей преследователей.

Чужеземцев сразу обвинят в шпионаже и организуют погоню. А прорваться силой через пограничные кордоны, вряд ли удастся. Да и не нужны такие сложности…

Неизвестно, чем бы закончилось покушение, но ситуация изменилась в один миг.

Хорошо выспавшись и приведя себя в порядок, земляне отправились в ресторан на завтрак. Они настолько обленились, что раньше десяти часов утра уже не вставали.

Обычно к этому времени зал заполнялся примерно наполовину. Однако сегодня в помещении оказалось непривычно мало посетителей.

Официанты столпились чуть в стороне и бурно обсуждали какие-то события. Лишь после призывного жеста Воржихи один из них устремился к наемникам.

— Вам как обычно? — услужливо спросил тасконец.

— Да, — утвердительно кивнул головой поляк. — И скажи, любезный, что случилось? Где все люди? Может, мы пропустили важный государственный праздник?

— А вы разве не слышали? — удивленно вымолвил молодой человек.

— О чем? — нетерпеливо произнес Вацлав, беря в руку вилку.

— Ранним утром бонтонцы перешли границу и вторглись на нашу территорию. Говорят, их армия насчитывает не меньше пятнадцати тысяч солдат. Враг еще никогда не собирал столь могущественные силы. Все защитные заслоны уничтожены, а крепости сожжены. Армия Мендона отступает. Это война! И признаться честно, никто не верит в победу…

— У тебя панические настроения, приятель, — снисходительно заметил Тино.

— Если бы только у меня, — тяжело вздохнув, сказал унимиец. — Выйдите на улицу и посмотрите, что творится в городе. Противник еще в четырехстах километрах от столицы, а паника уже охватила людей. Многие собирают свое барахло и бегут в южные леса, надеясь там переждать тяжелые времена. Святая наивность! Если Мендон падет, бонтонцы начнут грабеж по всей стране.

— Откуда такая ненависть к соседям? — поинтересовался властелин.

— Десятилетия вражды не проходят бесследно, — развел руками его собеседник.

Тасконец быстро ушел, а Карс задумчиво вымолвил:

— Похоже, здесь начинается настоящее веселье. Мы совсем забыли, что у герцогства есть сильные противники. Они сами напомнили о себе…

— Теперь о плане Кидсона можно забыть, — произнес Олесь. — Убийство Стонжа подорвет устои власти и ослабит моральный дух мендонцев. Заговорщики наверняка отложат операцию до лучших времен.

— И нам снова придется ждать, — возмущенно сказал Воржиха. — А сколько продлится кровавая бойня? Кто в ней победит? Отряд в очередной раз очутился в самом центре событий. Скоро в столице будет жарко. Ведь даже мальчишка из ресторана знает о плачевном состоянии полков Альберта. Армия бежит, бросая одну позицию за другой.

— Что верно, то верно, — согласился самурай. — Сбываются худшие прогнозы начальника штаба. Обескровленные репрессиями войска герцога не в состоянии оказать достойного сопротивления бонтонцам. При таких темпах продвижения враг приступит к осаде города уже декады через две.

— Мы опять стоим перед дилеммой: помогать ли мендонцам? — проговорил русич. — Оставаясь сторонними наблюдателями, наш отряд идет по пути наименьшего риска. Ни боев, ни обстрелов, ни яростных стычек. Но разумно ли это? При победе Альберта, в которой я лично очень сомневаюсь, статус чужаков совершенно не изменится. Мы — заложники дворцовых интриг, а они лишь усилятся. Отряд ни при каких обстоятельствах не выпустят из столицы.

Храбров сделал глоток вина и после паузы продолжил:

— А если город падет? Сюда ворвутся тысячи озлобленных, жаждущих крови солдат. Начнется дикая, ужасная резня. Погибнут женщины, старики, дети. Неужели несчастные люди в чем-то виноваты? А каковы наши шансы на спасение?

— Невелики, — вставил Аято. — Вырваться из осажденного замка будет нелегко. Кроме того, я не удивлюсь, если начальник тайной полиции предусмотрел подобный вариант, и группу прикончат сами мендонцы. Соглядатаи Стонжа с иноземцев глаз не спустят…

— Я согласен с Тино, — вымолвил Храбров. — Вывод напрашивается сам собой: отсидеться за высокими стенами отряду не удастся.

— Господи! — огорченно воскликнул поляк. — Снова воевать. Когда же это безумие прекратится? Всюду кровь, боль и смерть. Мы путешествуем по городам, странам, материкам, и везде одно и то же.

— Боюсь, страшная болезнь поразила весь мир, — произнес японец. — Власть, ненависть, жажда наживы… Да разве мало у разумных существ пороков, заставляющих их браться за оружие! История любой страны — цепь нескончаемых войн и конфликтов. Создавая человека, Бог определенно где-то ошибся.

— К дьяволу ваши переживания! — вмешался мутант. — Я готов хоть сейчас вступить в драку. Признаюсь честно, местная скука мне порядком надоела. Хорошая битва будоражит кровь и обостряет чувства. Гораздо больше меня волнует другой вопрос. Какой прок мендонцам от маленькой кучки бродяг? Кроме красивой сказки о собственной стране, мы ведь ничего предложить не можем. Четыре сильных бойца бесследно растворятся в огромной армии герцога. Наши знания и умения здесь неприменимы. К чужакам никто прислушиваться не будет.

— Пожалуй, ты прав, — сказал Олесь. — Однако подставлять головы под пули и стрелы противника в передовых рядах мы тоже не станем. Много ума для этого не надо. Главное, правильно организовать оборону и подготовиться к предстоящим сражениям. Вот, когда опыт оливийских походов обязательно пригодится. А умирать за подлеца Альберта у меня желания нет.

— Кто же подпустит иностранцев к командованию войсками? Вы болтаете ерунду, — проговорил Вацлав.

— А я в полководцы и не рвусь, — усмехнулся русич. — Несколько советов, пара рекомендаций, кое-какие пожелания. Ну, а чтобы получить доступ к штабным документам, придется пошевелить полковника Кидсона. У него от союзников секретов быть не должно.

Сразу после завтрака друзья направились в военное ведомство. На улице действительно творилось нечто невообразимое.

То и дело мимо проезжали коляски и кареты, нагруженные доверху различным скарбом. В окнах экипажей мелькали испуганные лица женщин и детей.

Ситуация скорее напоминала не панику, а массовое бегство. Наверняка в остальной части города обстановка ничуть не лучше.

Люди разбегались из Мендона, словно крысы с тонущего корабля. Еще одно неоспоримое подтверждение скорой гибели государства.