class="p1">Одной этой мысли почти достаточно, чтобы заставить меня сделать это.

Наконец, он вытаскивает свой телефон из кармана, и он падает на пол вместе с остальными.

— Отпусти его, красавица. — Я делаю, как он говорит, но не убираю пистолет. — Иди встань со своими тупыми друзьями вон там.

Деймон подходит ко мне и шокирует меня до смерти, когда его рука резко сжимает мой затылок и он облизывает щеку.

— Ты чертовски возбуждаешь меня, Ангел. У тебя в руках этот пистолет. Черт, — ворчит он мне на ухо. — Однажды я увижу, как ты вышибешь мозги какому-нибудь ублюдку, прежде чем заставлю тебя закричать прямо здесь и сейчас.

Мне удается уловить всхлип желания, который вырывается у меня из горла, прежде чем вырваться на свободу.

Трое парней, стоящих по другую сторону кухни, смотрят на нас так, как будто мы не можем быть настоящими, и моя грудь раздувается от власти, которой мы обладаем над ними троими.

— Я хочу, чтобы ваши удостоверения личности были там вместе с вашими телефонами.

На этот раз они не колеблются.

— К черту это. Просто брось все. Мы с моей девочкой с удовольствием устроим небольшой костер со всем вашим дерьмом, как только вы уберетесь.

Они делают то, что им сказано, за секунду до того, как на джинсах парня, которого я держала, появляется подозрительно выглядящее мокрое пятно.

— Прямо сейчас выглядишь как большой мужчина, да? — Бормочу я. — Держу пари, всем девчонкам нравится твой член, пахнущий мочой.

Деймон сдерживает смех над моими словами, вытирая пистолет, который он взял у меня из рук.

— Передавайте это по кругу, убедитесь, что вы все хорошо к этому прикасаетесь.

И снова они делают то, что им сказали, и Деймон забирает его обратно, используя кухонное полотенце, теперь оно покрыто их отпечатками.

— Ладно, я просто пойду дальше и предположу, что вы всего лишь несколько слабаков, наркоманов-неудачников, которые чертовски боятся того, что случится с вашими тугими задницами, если мы вызовем копов и отдадим им это, — говорит Деймон, указывая на маленькую куча улик, которые он поручил им собрать для нас. — И я также собираюсь предположить, что вы выйдите отсюда и забудете, что все это когда-либо происходило.

Он тянется ко мне и притягивает к своему телу, обнимая за талию и вдыхая мой аромат.

— Я предлагаю вам отвести его в неотложку и сказать, что вы все попали в аварию, когда были под кайфом — и чертовски глупы — и подлатать его, пока он не истек кровью до смерти. И если все будет хорошо, мы больше никогда не будем иметь ничего общего друг с другом. Вам понятно?

Они все кивают. Мне с трудом удается подавить улыбку, которая хочет расползтись по моему лицу от того, как быстро они превратились из опасных подражателей в испуганных маленьких кисок из-за нас двоих. Ладно, из-за Деймона, но я с радостью приму на себя часть этой заслуги, потому что, в конце концов, именно у меня был пистолет.

— Хорошо. А теперь убирайтесь нахуй, пока я не был вынужден убить вас всех и выбросить ваши задницы в океан на съедение рыбам.

Они убегают так быстро, что это действительно вызывает жалость, и они даже закрывают за собой дверь, которая, конечно, больше не закрывается должным образом из-за их неудачной попытки взлома.

— Сейчас, — рычит Деймон, хватая меня сзади за шею и толкая вперед через кровавую бойню, которой является кухня.

— Что ты— Мои слова обрываются, когда он наклоняет меня, другой рукой возвращая мою задницу именно туда, куда он хочет.

— Держись за стойку. Сцепи локти. Это не будет нежно.

О, черт.

Жар разливается между моих бедер от грязных обещаний того, что должно произойти.

Его пальцы хватаются за пояс моих леггинсов, прежде чем он грубо стягивает их вниз по моим бедрам и оставляет чуть выше колен, как только достигает, чего хочет.

Треск.

— Срань господня, — ахаю я, когда его ладонь обжигает мою задницу.

— Ты, блядь, понятия не имеешь, не так ли, Ангел?

— Я-я… э-э…

— Вижу тебя с этим пистолетом. Вижу, как ты угрожаешь жизни этого ублюдка. Мне никогда в жизни не было так чертовски тяжело. Ты чертовски жестокая, красивая, и на это чертовски умопомрачительно смотреть.

— Да, — кричу я, когда он снова шлепает меня.

— Мне нужно тебя трахнуть.

— О, Боже.

— Это ни в коем случае не будет мягким, или нежным, или любящим. Это будет грубо, жестоко и, вероятно, будет больно, — предупреждает он, как будто я собираюсь отступить и убежать от него сейчас.

— Да. Все это, да.

— Черт, ты идеальна, — стонет он, прежде чем потереться головкой члена о мою киску. — И ты такая чертовски влажная для меня. Насилие возбуждает тебя так же, как и меня?

— Похоже на то, — бормочу я, выгибая спину в надежде, что он даст мне больше, чем просто будет дразнить мой клитор своим членом. — Николас.

— Отчаянная маленькая шлюха, не так ли, Ангел? Скажи мне, как сильно ты нуждаешься во мне, наполняющем тебя прямо сейчас.

— Так сильно. Пожалуйста, Николас. Мне нужен твой— да, — кричу я, когда он, наконец, толкается вперед, заполняя меня до отказа и почти заставляя меня врезаться в стойку, которую я должна была держать.

— Сцепи руки, — ворчит он, прежде чем выйти почти до конца. Он не дает мне ни секунды, чтобы отдышаться, он просто врывается обратно, трахая меня до тех пор, пока мы оба не становимся потными, тяжело дышащими, которые едва могут держаться на ногах.

16

ДЕЙМОН

Калли все еще спит, пока я собираю остальную часть кухни обратно. Я запер дверь, прежде чем отнести ее в душ, и попытался выкинуть из головы образ того, как она приставляет пистолет к голове этого ублюдка. Это было принятие желаемого за действительное. Оказывается, каждый гребаный раз, когда я думаю об этом, я снова становлюсь твердым, как гвоздь.

Вытащить свою задницу из постели, чтобы прийти и разобраться в этом беспорядке, вместо того, чтобы разбудить мою девочку и снова овладеть ею, было тяжело. Намеренный каламбур.

Но, несмотря на мою бесконечную потребность в ней, я оставил ее отдыхать.

Я был груб с ней прошлой ночью. Слишком груб. Если она сможет нормально ходить сегодня, я буду поражен.

Чувство вины захлестывает меня, когда я вспоминаю, как сильно мои пальцы впились в ее бедра, как сильно я взял ее. Я знаю, что она не стеклянная, и я сделаю все, что смогу, чтобы доказать ей, что я не вижу в ней какую-то невинную, бесполезную маленькую принцессу, как это делают другие. Но даже сейчас. Я зашел слишком далеко.

Я возвращаюсь в дом после того, как