Перехватываю его в полете, левой рукой хватаюсь за нижнюю часть пасти, правой — за верхнюю. Направляю поток энергии к верхним конечностям и развожу руки в сторону, разрывая голову монстра пополам. Этого мало, они живучие. Отпускаю тело вендиго и свожу руки вместе, превращая черепушку монстра с его мозгами в кровавое желе. А вот этого вполне хватит.

Кикиморы с диким смехом выползают из-под земли и взлетают за мной. Считают, что их бесплотная форма дает им неоспоримое преимущество? Полнейшая глупость, ведь они сами превратили себя в сгустки энергии, тем самым отдав себя в мои руки.

Не пришлось даже пользоваться щупами. Я лишь направил руки в их сторону и сделал несколько круговых вращений кистями, перемешивая и взбалтывая летящую ко мне силу.

На землю упадут лишь два трупа, которые я бы не советовал осматривать трезвым патологоанатомам. Очень сильно можно удивиться, обнаружив причудливое перемешивание всех органов и частей тел мертвых кикимор. К одной из них, если я правильно успел разглядеть все за те доли секунд, что у меня были, теперь в полной мере можно применить выражение: «Руки из жопы», причем сама задница расположилась на месте головы…

Дерево прямо по курсу! Отталкиваюсь от него и приземляюсь около первого минотавра. Этому существу надо секунд пять, чтобы осознать, что сейчас произошло. Не просто так они оказались на грани вымирания, а своей «Красной книги» у нас нет, да и под защиту их точно никто не возьмет.

Развожу руки в стороны — из всего моего тело вырываются сотни щупов, которые пронзают врезающегося в меня монстра с головой быка на плечах. Они разрывают кожу, проникают в мышцы и кости, моментально вытягивая из них всю имеющуюся энергию и передавая мне.

Пара мгновений — и я стою не перед огромным существом с рельефной мускулатурой, а перед иссушенной мумией, которая весит раз в сто меньше своего топора. Жаль, что не успел высосать из него все до того, как он в меня врежется. Не отлетел я в сторону только из-за поддержки щупов, которые проникли глубоко в землю, удерживая меня на месте, но ощущение такое, словно в меня только что въехал грузовик.

Опасность! Братец минотавра оказался рядом, а его топор — ещё ближе. Я словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как острое лезвие пролетает в считанных миллиметрах от моего плеча, срезая рукав куртки. Повезло, успел увернуться…

Бум!

Твою мать, а вот удар дубиной циклопа заметить не получилось. Благо, что кто-то решил мне помочь и амортизировал падение своими мягкими телами.

— Ну и куда вы претесь, идиоты? — я с трудом поднялся и перевел взгляд на молодых послушников церкви, которые только стояли и огромными глазами смотрели на меня.

Не все стояли, трое с неестественно вывернутыми шеями лежали там, куда я упал. Не берегут себя ребятки во имя борьбы против адских созданий, совсем не берегут.

— Отойдите подальше… На меня такое не действует, — скептически сказал я в ответ на прилетевшее в лицо распятие, за которым последовал разорвавшийся ещё в воздухе пакетик со святой водой.

Ладно, не мои проблемы. Их сюда никто не приглашал, сами виноваты. Надо остальных увести обратно в центр… И это не из-за человеколюбия я подобное сделаю. Не хочу, чтобы они их сожрали и сил набрались, у меня-то они потихоньку начинают уже заканчиваться, а ещё шесть противников осталось. Причем самых умных, возрастных и грамотных. Пустили идиотов вперед, чтобы побольше сил из меня вытянуть, а сами в тылу отсиживались. Друидов вообще с начала боя не видел, поди, пойми, чем они там занимаются…

Неспешно начинаю двигаться в сторону разбитого защитного круга. Ускоряться больно, что-то прищемил себе во время падения. Не зря говорят — старость не в радость, а уж такая древность…

Да, вот они, собрались вместе гады и что-то обсуждают. Парочка злыдней, столько же друидов, пьяный в хлам сатир, слегка побитый леший, последний оборотень…

Стоп, не понял. Откуда ещё один медведь сюда идет? Так не по правилам, нельзя дополнительных… А, это не оборотень, а самый настоящий живой медведь. Причем очень злой из-за того, что он только спать завалился, а его разбудили. Интересно, откуда в этих краях вообще можно такого зверя вытянуть? Вот про белок ещё понимаю, несколько сотен начинает кружиться по окружающим меня деревьям… Вижу тройку худеньких волков, которые больше напоминают полудохлых собак, пятерку лисиц, штук двадцать зайцев… О, собачий лай, значит ещё и песиков сюда привести пытаетесь.

Друиды вытянули из ножен клинки и с силой резанули себя по венам, пуская тонкий струйки крови прямо на землю. Черт, надо было их первыми кончать, сейчас такое начнется, блин…

Глава 20

Друидам плевать, что потом с этими животными будет, хотя они сами себя и нарекли хранителями лесов и животных. Обычное лицемерие, ничего больше. Всех тех зверей, которых они вытащили сюда, ждет лишь одно — страшная смерть от мучений, вызванных преобразованиями в их теле.

Кровь друидов тоненькими ручейками начала падать на землю. Та впитывала их силы и передавала животным. Белки начали расти в размерах и изменяться, ускоряя свой метаболизм, повышая скорость и получая в оружие длинные и очень острые когти. Медведь, который до этого момента выглядел очень блеклым, раздался вширь и бешено взревел, обещая смерть тому, на кого его натравят. И такие преобразование происходят со всеми животными в округе, до которых друиды смогли дотянуться.

Вперёд выходят злыдни и пытаются запулить в меня сразу несколькими десятками проклятий, которые способны проесть ауру и поселиться в подкорке человеческого мозга. Их главная проблема в том, что для меня это лишь самая обычная энергия, которая легко впитывается и переваривается.

Старые твари поняли, что все идёт совсем не по их плану и перестали кормить меня дармовой силой, направив её вместо этого в себя, усиливая свои тела, превращаясь в некое подобие древних славянских воинов. Грубые деревянные щиты, неказистые одноручные клинки, кожаные доспехи. Кого-то это могло развеселить, но я в курсе, что это лишь внешний облик. Такие артефакты передаются из поколения в поколение, их накачивают силой и укрепляют. Так что не факт, что эту истерзанную кожанку можно сейчас из винтовки пробить.

Оборотень тоже решил не стоять без дела, превратился в волка и скалится на меня, пуская тонны слюней из своей пасти на землю. Но не рвет вперед, опасается.

Леший что-то мутит, но опасности от него я не ощущаю, зато сатир продолжает своё любимое дело — заливается вином из какой-то картонной коробки. Редкий гад, и чего ему в Греции не сиделось? Все его ближайшие родичи там от цирроза померли лет пятьсот назад, их даже убивать не пришлось.

Ладно, пора заканчивать, а то мне что-то на ногах тяжело уже держаться. Вроде совсем немного времени прошло, а кучу энергии пришлось потратить. Ещё и клятые ведьмы заблокировали боевую форму, в ней я мало кого мог бы опасаться.

На долю секунды нырнул в глубины своего разума, чтобы оценить количество оставшихся сил — осталось около девяти процентов от полного резерва. Эх, маловато будет. А ведь это я ещё и из темного бога умудрился чутка вытянуть, прежде чем он обрубил этот канал.

Раз так, то выбираем эффективность, хотя эффектность от этого совершенно не пострадает.

Рывок! Разум выходит из тела… Тут у меня гораздо больше времени, чем в реальном мире, потому что возможности мыслить не ограничены слабыми нейронными связями и всякой другой фигней, которая находится в мозге.

Я быстро начал раскидывать выходящие из рук энергетические щупы в сторону окружающих меня животных, присасываясь к их ауре. Один щуп не видно, два — тоже, три… Зато, когда их от каждой руки начинает исходить под полсотни, то само пространство начинает возмущаться и пестреть в этой области.

Вроде во всех всадил, хорошо. Теперь возвращаюсь в тело и…

Изо всех сил свожу вместе руки, которые до этого момента были раскиданы в сторону.

Одновременный рев боли полутора сотен зверей оглушил даже меня, зато потом наступила блаженная тишина, которая прерывалась лишь глухими шлепками мертвых тел, падающих с деревьев.

Нет, я не высасывал из них энергию. Всего-лишь в несколько сотен раз ускорил все те процессы, что в них пробудили друиды.