что все они смотрели на Брендона. Я надеялась, что он этого не заметил. То, что не так очевидно, что именно он больше всего привлек внимание моей семьи.

Но воздух в помещение однозначно стал тяжелее. В разы.

Ко мне наклонился Курт. Так, что я ощутила его подавляющий запах, который для меня являлся родным и успокаивающим. Склонившись к моему уху, брат спросил:

— Это отец Дерека?

— Да.

Больше уточнять не пришлось. Учитывая внешнюю абсолютную схожесть Брендона и Дерека, все остальные вопросы отпадали.

Альфа прошел к столу и сел практически напротив меня. Отрывая взгляд от меня, он мрачно посмотрел на Криса, который вальяжно сидел справа от меня, положив руку на спинку моего стула. Таким образом, практически приобнимая.

И, в тот момент, когда они посмотрели друг на друга, воздух полыхнул чем-то животным. Будто бы переполненным чернотой.

— Давно не виделись, — мрачно сказал Брендон Крису, а я еле сдержалась, чтобы вопросительно не приподнять бровь.

— Да, Брен, давно, — не менее мрачно сказал Крис. — Пять лет.

То, что они были знакомы явно стало удивлением не только для меня. Например, так же и для Хораса, Дастина и Лойда. Алес и Айрис их крайне короткого разговора не услышали.

Явно почувствовав, что мне нужны были ответы, Саймон передал мне свой телефон. Из-за того, что он был глухонемым, мы общались на языке жестов. Но это редко. В основном он писал на телефоне.

Сейчас на экране я увидела:

«Они учились вместе. Тогда дружили»

Желание вопросительно приподнять бровь усилилось.

Я ниже написала вопрос:

«Насколько сильно дружили?»

Ответом было: «Достаточно сильно»

Я нахмурилась. По их короткому диалогу можно было понять, что они не виделись около пяти лет. При этом, если они где-то и могли вместе учиться, то только в закрытом мужском колледже. Перерывая свои мысли, я вспомнила о том, что Крис учился в каком-то подобном учреждении, но оно для брата таковым не являлось, так как параллельно он так же посещал столичный университет.

Учеба Криса состояла таким образом, что лишь три месяца в году он проводил в закрытом колледже и то лишь для сдачи экзаменов.

Большая часть моих мыслей являлась лишь предположением и я решила, что позже расспрошу об этом брата.

Возможно, Крис что-то почувствовал, так как положил свою огромную грубую ладонь на мои волосы и, слегка растрепывая их, наклонился к моему уху и сказал:

— Не загоняйся.

— Ты мне опять прическу испортил, — хмуро сказала. Естественно злилась не серьезно.

Крис приподнял один уголок губ и опять начал медленно одной рукой перебирать мои волосы, поправляя их. А я, не сдержалась и все же зажмурилась.

При этом, прожигающий взгляд Брендона я ощущала прямо слишком отчетливо.

Открыв глаза, я приподнялась и очень тихо, Криса на ухо спросила:

— Почему ты не рассказал, что вы раньше дружили?

— Потому, что, как только я узнал, что он с тобой сделал, дружбы больше не было, — мрачно сказал Крис, все так же бережно перебирая мои волосы той рукой, которую он держал на спинке моего стула. Мои волосы уже давно были в порядке, но брат все равно не убирал ладонь.

К этому моменту уже все сели за стол и я услышала голос Айрис.

— Вы уверены, что Элис ваша дочь? — спросила она. Женщина держала ладони на столе перед собой и все еще смотрела то на Алану, то на меня. Во взгляде женщины более чем отчетливо ощущалась взволнованность. — И как такое вообще может быть? То есть… при прошлой нашей встрече Элис сказала, что в роддоме перепутали не двух омег, а трех, но это ведь невозможно.

— В том, что Элис мой ребенок, можете не сомневаться, — ответила Алана.

— Если честно, я сразу растерялась и до сих пор полностью не могу прийти в себя, но смотря на вас, возникает понимание, что никакие тесты ДНК не нужны, — Айрис глубоко вдохнула и улыбнулась. Сделала это мягко. Дружелюбно. — А как вы воссоединились? Как узнали, что перепутали трех омег?

— Пять лет назад Норма Емвер рассказала мне об этом, — на эти ее вопросы ответила я. — Уезжая из этого города, я заехала к ней. Норме было совсем плохо и, судя по всему, думая, что умирает, она поведала мне эту тайну.

— Емвер знала? Как? — Айрис округлила глаза и даже подалась вперед. — Почему она не рассказала?

— Потому, что боялась последствий своих действий, — сказала Алана. — Она являлась причиной подмены детей. Емвер хотела забрать себе мою дочь, а нечто такое для нее могло плохо кончиться. Конечно, если бы я узнала об этом.

После этих слов, преобладающая тишина рухнула. Послышались голоса, обсуждающие эту новость. Пока что короткими фразами, ведь иначе можно было пропустить нечто важное в продолжающемся разговоре.

— Так это из-за этой женщины все произошло? Какой ужас. Она хотела вас шантажировать? — Айрис разомкнула губы. Поерзала на стуле и сжала ладони в кулаки. — Где она сейчас? Боже, я так зла. Вы же в полицию заявляли? Из-за нее и наша семья пострадала. Мне бы хотелось, чтобы она получила максимальный возможный срок.

— Она мертва, — Айрис поднесла к губам чашку с кофе. Сделала глоток.

— Так Емвер все-таки умерла от какой-то болезни? — Айрис поджала губы. — Очень жаль, что она не успела поплатиться за свои грехи.

— Она покончила с жизнью, миссис Дилан.

Айрис вздохнула и опустила взгляд.

— Я благодарна вам за то, что вы рассказали мне про это, мисс Фокс. Так получилось, что наши семьи поразила одна и та же боль. К счастью, Емвер хоть как-то, но поплатилась. Хотя, конечно, для нее и такого будет мало. Надеюсь, она будет гореть в аду. И все равно боль остается болью. По вине этой женщины мы столько лет не видели наших дочерей. Вам повезло, что со всеми этими подменами Элис попала именно в нашу добропорядочную семью. Диланы очень многое ей дали. И мы всячески пытались за ней присматривать.

— Неужели? — Алана спросила об этом настолько холодно, что Айрис вздрогнула и закусила губу. Опять кинула на меня взгляд. Очень быстрый. Если бы я не наблюдала за ней настолько тщательно, то вовсе его не заметила бы.

— Элис была трудным ребенком, — грустно сказала Айрис. — Я пыталась дать ей все, но мы все равно не могли найти с ней общий язык. Как бы я не пыталась, но…

— В каких именно моментах я была трудным ребенком, миссис Дилан? — я спросила у нее, чувствуя, как внутри просыпалась злость. Как она смела такое говорить Алане? — Или неблагодарным? Когда именно я вам