– Странно, – голос Лизы был немного удивлен и совсем немного потеплел, или, может, мне показалось?

– Что?

– То, что это все приключилось именно с тобой. Но еще более странно, что ты это сейчас обсуждаешь со мной. С “мисс Пигги Пиг”, с “мечтой диетолога”, со “свинаркой”…

– Хватит! – это было…мерзко, мерзко и противно осознавать собственную черствость и гнусность, – Я не… Я не знаю, что сказать. Просто…извини.

Лиза застыла, и, немного подумав, кивнула.

– Извинения приняты.

Я не поняла такого ответа.

– И что будет дальше?

– Как всегда, ты будешь не замечать меня, я постараюсь убедить себя, что произошедшее – лишь плод моего воображения, – Лиза как ни в чем не бывало пожала плечами, – Обычное дело. Так о чем ты собираешься нам сказать в своей президентской речи?

Голос девушки звучал вполне миролюбиво, и она намеренно резко сменила тему. Если бы я была не Евой Вишневской, то решила бы даже, что Лиза пытается меня отвлечь от тяжелых мыслей. Это было в духе той Лизы, которую я помнила.

– Зачем мне сочинять глупую речь, если я не собираюсь быть президентом? – я улыбнулась, – Лучше вязать шарики и попытаться стать человеком в глазах остальных, а не высокомерной выскочкой.

Бывшая подруга смотрела на меня прищурено, как будто пыталась проникнуть мне в голову и разгадать мою загадку.

– Бредятина какая–то. Люди просто так не меняются. Когда пришло озарение? Случайно не после удара головой об пол?

– Просто однажды утром, слава Богу, пришлось проснуться другим человеком.

Лиза округлила глаза.

– Только не говори мне, что ты еще и в Бога веришь.

– А что в этом такого?

– Только не ты…

После всего происходящего я и правда начинала верить в какие–то высшие силы, на которые обычный среднестатистический человек повлиять не может.

– Человеческие решения – не последняя инстанция, вот то, во что я верю.

– Кажется, я тоже начинаю в это верить…

– Когда у тебя день рождения?

Я подпрыгнула не столько от неожиданности вопроса, сколько от неожиданности появления Одиночки прямо перед моими глазами стоило мне только выбраться из спортзала. Сумка рухнула на пол с глухим звуком, и все содержимое из карманов разлетелось в стороны. В том числе и телефон.

– Что, прости?

– Число и месяц рождения назови, пожалуйста, – Леша говорил серьезно, будто сейчас это имело крайне важное значение.

– Восемнадцатое апреля, это сейчас так важно?

– Овен… Странно… – парень пожевал губу, что–то обдумывая, – Астрология говорит, что ты вступила в море спокойствия и умиротворения. Бредовая наука.

Леша попытался улыбнуться.

– Я больше не буду сбегать, – я собрала рассыпавшиеся тетради и закинула сумку на плечо. Ясное дело, Бредни про астрологию должны были меня отвлечь от реальных проблем.

– Успокоила, – Леша усмехнулся.

– Этот день когда–нибудь закончится? – я прикрыла веки и сделала глубокий вдох. Мысли путались, в ушах звенело…

– Закончится, – Одиночка положил руку мне на плечо и вытащил из моих пальцев телефон, – Осталось всего одиннадцать часов и твое желание сбудется. Идем. Тебе нужно умыться. И не спорь.

Я и не спорила. Просто по привычке, выработанной за утро, схватилась за руку Одиночки, и поплелась за ним, провожаемая многозначительными взглядами. Смотрели с удивлением, шоком, с любопытством, а некоторые даже с жалостью. Но подойти никто не решался. Похоже, что репутация Евы Вишневской сыграла сегодня мне на руку. Потому что сейчас совершенно не хотелось никакого общения, тем более сочувственно–удивленного.

За путь до туалета равный двум коридорам и одному лестничному пролету я не проронила ни слова, но Леша и не настаивал на диалоге. Он просто говорил, говорил и говорил… А на меня вообще вдруг навалилось какое–то странное ощущение спокойствия. Мой уставший после бессонной ночи мозг отказывался обрабатывать все эти нахлынувшие терабайты информации. Будто это все происходило не со мной, я была лишь спокойным наблюдателем.

Зеркало в дамской комнате отразило если не сестру графа Дракулы, то уж точно его дальнюю родственницу.

Красные глаза почти светились на фоне почти белой кожи, а волосы срочно нуждались в расческе. И в кого я превратилась всего за сутки из первой школьной красавицы? В лицо без определенного места жительства. Причем не только внешне, так как вопрос о том, где повести следующую ночь оставался открытым. Хотя это был далеко не самый важный вопрос.

Если бы был переключатель… И опять это дурацкое словосочетание! Но, если бы мне сейчас предложили переключить канал на жизнь Евы Серовой, я бы не согласилась. И даже несмотря на то, что здесь все отношения Евы Вишневской с людьми были построены на лжи, зависти и лицемерии, а я сама в глазах людей казалась дурой набитой. У Евы Вишневской по определению не могло быть стоящих друзей, настоящего серьезного молодого человека и спокойствия в семье, да и вообще спокойствием тут и не пахло, взять хотя бы последние пару дней.

Что происходит здесь и сейчас? От матери нет никаких вестей, отец под следствием и еще имеется одно неудавшееся покушение на мою свободу. НО! В этой реальности моей любимой маме не приходилось драить грязные полы, выискивать деньги на оплату коммунальных услуг и думать что нужнее – зимние сапоги или пальто. Здесь родители были вместе, хоть и фиктивно. Но я была уверена, что все можно изменить. Не зря же я здесь очутилась. Я не Ева Вишневская, я смогу все исправить.

– … не в своем уме, да и вообще, будто ты не знаешь, – громкий голос Марины оповестил меня о том, что сейчас в туалете у меня появится компания, поэтому не раздумывая, я нырнула в свободную кабинку, – Об этом все уже знают. Вик, дай помаду, – шуршание, – Ага, отлично. Так вот, все идет своим чередом.

– Это не правильно, – Вика казалась встревоженной, – Она была нашей подругой…

Ага, значит речь пойдет обо мне…

– Ты все еще так думаешь? – Марина фыркнула, – У нее мозг размером с горошину, разве ты этого не замечала? Ее поведение…недопустимо, и ей же будет хуже!

Зашумела вода.

– Но это же ты с Ромой поспорила… – Вика никак не унималась.

– А кто как не я подтолкнул бы этих двух тормознутых к порогу взрослой жизни?! – Марина была крайне не довольна, я бы даже сказала, в бешенстве, – Кто ж знал, что эта дура будет мстить за такую ерунду.

– Ей надо рассказать.

– Что?! Вик ты не в себе?!

– Я не хочу наблюдать сцену из “Кэрри”! Она наша подруга, и если Рома…

– Не лезь! – Маринка шикнула, – Это их дело, не твое! Или ты хочешь общаться с дочкой уголовника? Ее папашу так точно засадят…