Паузу заполнило шуршание рвущейся бумаги, усиленное микрофоном. Сейчас наступит финал этой нелепой игры и все эти громкие слова о доверии, уважении и справедливости так и останутся словами. По–другому и быть не может. Или…

– С перевесом всего в один голос, – брови директрисы дернулись вверх, – в шестых школьных выборах победу одерживает Чибисова Алиса.

Зал взорвался аплодисментами, а сама Алиса подпрыгнула со стула и побежала к помосту, смешно размахивая руками.

Один голос. А может, это все не игра? Может мое отношение ко всему происходящему основано лишь на нескольких неудачных примерах? И Стивена Кинга придумало мое больное воображение. Все почти закончилось. Скоро я буду дома, пусть даже и не совсем уверена в его местонахождении. Ведь дом там, где родные и близкие, так?

– Алиса, прошу, – директриса с неизменной улыбкой жестом пригласила светящуюся от счастья победительницу подняться на трибуну.

И…ничего не случилось. Я облегченно выдохнула и все же расслабилась. Сейчас, когда все внимание, наконец, было приковано не к моей персоне, мне стало спокойнее. Появилась маленькая надежда на то, что сегодняшний день станет переломной точкой и все, к счастью, войдет в привычное русло.

– Спасибо, – голос Алисы, разившийся по залу, немного дрожал, – Это было неожиданно, правда. Я даже речь не написала.

Зал зааплодировал в поддержку.

– Шутка, – девушка заговорила увереннее и улыбнулась еще шире, – Моя сегодняшняя победа доказала, что даже один голос решает многое. Очень хочется верить и в то, что я, как президент, смогу добиться доверия и тех, кто был со мною не согласен, – девушка прочистила горло и, шагнув ближе к микрофону, продолжила, – Моя программа называется “Все, для счастливого будущего” и, наверное, не каждому понятен истинный смысл этих слов. Давайте подумаем вместе, на что каждый готов пойти, чтобы завтра было светлым? Готовы ли мы к дополнительным занятиям? К факультативам? К учебе по субботам? К контрольным и экзаменам? – откуда–то послышался свист, но Алиса стойко продолжила, – Да, мы готовы! Ведь именно эти тяжелые для нас, школьников вещи помогут нам в будущем, закаляют наш мозг и делают процесс обучения эффективным.

Несогласных с такими доводами было предостаточно. Я краем глаза замечала скривившиеся лица и недовольные смешки. Алиса же вошла в свою роль и заговорила более уверено, отложив увесистую папку со своими заметками на трибуну. Мой взгляд зацепился за какое–то движение.

– Мы все, – девушка обвела рукой зал, – пришли сюда получать знания, учиться чему–то новому, я думаю, все со мной в этом согласятся. Тем же, у кого в голове нет этого понимания, могу сказать только одно – эра прогульщиков и разгильдяев подошла к концу.

Под властью эмоций наш новый президент двумя кулаками стукнула по трибуне, видимо привлекая внимание тех самых разгильдяев, но привлекла лишь меня. Потому что арка начала рушиться.

Первыми полетели вниз шары, закрепленные на макушке и, примерно представляя, что сейчас должно произойти, я, что есть сил, рванула к трибуне. О чем я думала? Не знаю. Просто не хотелось, чтобы из–за меня пострадал кто–то другой.

Возле Алисы я оказалась за секунду и сдернула ее, ошалевшую от такой наглости, с помоста в самый подходящий момент, в момент, когда злосчастный горшок все же опрокинулся, и из него полетело серое нечто. Видимо вода не подошла для акта мести, а бычью кровь, как в оригинале книги, найти оказалось проблематичней чем можно было подумать. Именно по этой причине мы сейчас рухнули всего лишь на грязный пол, а не вымокли в отвратительной жиже.

Я приподнялась и потянула за собой онемевшую Алису, что было крайне проблематично, так как она, по–моему, вообще не поняла, что произошло.

– Ты как? – мой осипший голос по какой–то неведомой причине разнесся по всему залу.

Рука Алисы, все еще сжимавшей микрофон, разжалась, и устройство покатилось по полу, оглушая всех вокруг. Мгновение – и микрофон в моих руках.

– Н–нормально, – девушка, наконец, приняла вертикальное положение, и принялась ошарашенно разглядывать злосчастную трибуну.

Мой же взгляд метнулся на всех тех, кто наблюдал за “представлением”. Малышня в испуге подскочила со своих мест, одноклассники шушукались и направляли на нас камеры телефонов, одним выпускникам не было никакого дела до происходящего вокруг. Учителя поспешно усаживали детей на места, кто–то кричал, чтобы вызвали уборщицу. В общей суматохе я не сразу нашла Маринку, и она улыбалась. Самодовольно, надменно и конечно же шушукалась с забитой Викой, лицо которой выражало испуг. Наши глаза встретились и это развеселило девушку еще больше.

– Доброго всем дня! – порываясь внезапному порыву и все еще сверля взглядом Колосову, я поднесла микрофон к губам, и мой голос разнесся по спортивному залу, заставляя всех замолчать, – Человек, задумавший эту злую шутку сейчас находится в этом зале, поэтому позвольте мне высказаться, ведь эта тонна грязи должна была обрушиться именно на мою голову. Но был один голос, изменивший ход этой истории. Место президента заняла Алиса, а значит, акт мести должен был несправедливо обрушиться на нее только потому, что она оказалась не в том месте и не в то время. И все это смеха ради. Очень хочется верить, что смешно было только организаторам этого безобразия. Называть имена сейчас я не стану, достаточно было разоблачений. Скажу одно, я за честность справедливость и не могу допустить безнаказанности, поэтому это все просто так не закончится. Я все сказала, спасибо.

Дрожь в руке никак не хотела униматься, поэтому микрофон ошалевшей Алисе я передала без лишней грации. В этот момент в зале раздались одинокие хлопки, которые через секунду подхватили еще несколько человек, а в момент, когда я подняла глаза на зал, аплодировали почти все. Кажется, в этой реальности не все так плохо. Видимо нужно было просто видеть дальше круга общения Евы Вишневской.

– Тихо, – голос директрисы разнесся по залу, но аплодисменты не стихали, – Прошу тишины! Это происшествие, безусловно, не останется безнаказанным! Я лично беру на контроль вопрос об исключении учеников, устроивших это безобразие. А сегодняшний вечер прошу считать оконченным…

По залу пролетела волна возмущения.

– Ксения Сергеевна, – голос Алисы был полон решительности, – Очень прошу вас не останавливать торжество по случаю выборов. Это же традиция…

– Нет, – ответ директрисы был однозначным.

– Но мы все совершенно не виноваты в произошедшем, – девушка не собиралась отступать, – Виновного мы обязательно найдем и накажем, даю вам честное слово. Тем более, что песок уже убран… Традиция школьного бала поддерживалась уже пять лет, неужели какой–то шутник может вот так взять и оборвать такое важное мероприятие?

Зал одобрительно загудел. Отовсюду летело “пожалуйста” и “очень просим”. Неужели всем так важно остаться в школе еще на пару часов, пусть и дрыгаясь под современную попсу?

– Только из уважения к традициям… – директриса явно не одобряла такого решения, – Но виновный будет наказан со всей строгостью!