Я со всей дури вмазала ему пощечину.

Но улыбка не сошла с его лица.

И снова он молчал. Молчание это меня бесило еще больше, чем если бы он попытался хоть что-нибудь объяснить.

– Ты же меня предал! Обвинил! И по счастливой случайности я всего лишь снова вернулась в свой родной мир, так как была не отсюда! Была бы здешней, наверное, уже была бы мертва.

Он на секунду посерьезнел.

– Все не так, ты не понимаешь.

– Понимаю! Это ты не понимаешь, – продолжала кричать я.

Он снова заулыбался.

– Малышка, я виноват, прости меня.

Его улыбка даже показалась, действительно, немного виноватой, как у нашкодившего котика.

– Ты издеваешься? – спросила я. – Сначала поверил этим придуркам. И ладно бы отпустил. Так снова устроил гонки с препятствием.

И смотрит на меня так обаятельно.

Ох, я уже готова была простить его.

– Ты, правда, раскаиваешься? – смилостивилась я.

– Да, Дорогая. – отвечал он. – Я наделал много ошибок. Но не дай мне сделать еще одну. Будь моей Королевой. Мне даже никто не нужен, только ты, Алевтина. Я поверил им, отправил тебя домой, но без тебя – все не то. Даже Адалина не могла скрасить мне грусть и тоску. Я пытался забыться с ней, но она даже не старалась утешить меня. Говорит, что, теперь со всеми так поступишь? Да, мы трахались с ней, Алевтина, но она даже ни единого стона не издала. Для тебя – все мы – игрушки, – говорила она.

Что-то мне расхотелось его прощать.

– А разве не так, Северин? – спросила я его строго. – Разве не игрушки? Я тебе больше скажу. Для тебя все игрушки. И твои девушки, и твои люди, и весь твой гребанный мир. Да, ты можешь сказать, а чем другие мужики лучше? Для любого мужика его женщина – игрушка. Да, скажешь ты, игрушки. И да, соглашусь я. И у женщин свои игры есть. И я играю. И ты. И мой муж, Павлик, и он играет. У него вообще компьютерные игрушки есть. Я все сетовала, что он мне мало внимания уделяет. Так он хотя бы другим людям своими «игрушками»  жизнь не портит, а ты играешь живыми людьми. И если Павлик поиграет со мной чуть-чуть, я тоже поиграю с ним. Я даже буду не против. Но то, что ты сотворил, Северин, это уму непостижимо.

– И ты так считаешь? – спросил он. – Может, ты и права. Вот и Адалина так сказала.

– Ну, Адалина – ладно. А как же Авива и Кейла?

– А они и сами как игрушки. И им это нравится. А я, Тина, я хочу настоящей жизни, настоящих чувств.

– Вот как заговорил. И только ради этого притащил сюда, чтобы поиграть в неигрушечные игрушки, изобразить, что все по-настоящему, стало быть так?

– Нет, Алевтина, я осознал свои ошибки. Я прошу простить меня. Я поступил глупо, неумно, мне нет оправдания. Но я постараюсь исправить. Я лично явился за тобой, лично выкрал.

– Лично? А не Милина и Марфа, которые побили меня? До сих пор тело от веревок болит.

– Боль уймет мой лекарь. А выкрал я тебя сам. Хотя и понадобилась мне небольшая помощь. Уж не мог сам явиться во дворец, чтобы все меня узнали. Так что помог мой человек.

– Какая же ты, все-таки, Северин, скотина, – ответила ему я. – Ни перед чем не остановишься.

– Обзывайся как знаешь. Понимаю. Ведь ты столько всего испытала.

Прозвучало как издевка.

И я снова отвесила оплеуху.

– И даже на это не обижусь. Я все прекрасно понимаю. Но Алевтина, я люблю тебя. Ни одна женщина не сможет скрасить мою тоску, как ты. Ты – свет зари моей, лучи судьбы, которые само мироздание послало для меня. Если бы я мог тебя придумать, я придумал бы тебя такой, какая ты есть. Такой непокорной, своевольной, имеющей свое мнение, ничего не боящейся. Способной ударить даже меня, Повелителя Мироздания.

Все-таки он великолепный мерзавец. Так красиво говорит. И я пытаюсь дать ему еще один шанс. Последний.

– Скажи, Северин, а почему ты решил меня простить? Уже не потому ли, что я такая великолепная, что тебе без меня пусто, даже если я тебя предала?

– Нет. Предательство я не простил бы. И долго грустил. С одной стороны, предательницу надо было наказать. С другой, – а вдруг все не так. Потому, когда я узнал, что ты снова на Седне, решил тебя проверить. И мне доносили о твоих шагах и о действиях Велимира. Да, я знаю, вы там трахались. Но это меня не смущает. А вот то, что вы оба могли быть предателями, – терзало мое сердце. И когда Велимир вступился за Глейма, когда он убил заговорщика Кефеуса, я понял что ни он, ни ты – не виновны. И тогда я сам решил исправить ошибку и вернуть тебя.

С каждым его словом моя благостная улыбка таяла.

– И это все? – только и проговорила я. – Нет, Северин, мне не нужны никакие оправдания. Приговорил, так приговорил. Я не хочу быть в этом мире.

Последнее, что я увидела, – его растерянное и беспомощное лицо.

Рядом сидела мама и смотрела телевизор. Обычная, земная, без всяких сюрпризов и сумасшествий жизнь.

– Мама, а долго меня не было? Надеюсь, ты не волновалась? Папа предупредил, что я у него в гостях? – спросила я маму.

– Тина, о чем ты? Я папу не видела с тех пор, как ты поступала.

– Вот негодяй, – думаю я, – папаша тоже мне. «Не волнуйся, дочка, я маму предупрежу». Щаз. Как же он так мог? Обещал ведь! А мама нервничай, одна, да с Павликом. Павлик – ладно, пропади дорогая женушка, даже может, за танками своими и не заметит. Но мама точно забеспокоится.

– Ну ладно, говорю я, а как долго я пропадала?

– Где пропадала?

– Ну, в отъезде.

– Когда?

– Вот и я хочу узнать когда. – я уже начинала злиться, неужели мама меня разыгрывает. Или правда, тоже не заметила? Как так? Не может быть!

Ладно, попытка номер два. Если мама не заметила, что я отсутствовала, то точно на вопрос не ответит: Мама, а что я вчера делала?

– К бабке Руте ездила. Вопросы у тебя были. По поводу сновидений.

– И что она мне ответила?

– Тина, ты чего? Тебе же ответила. Что ничего особенного она не обнаружила. Так вчера ты мне и сказала.

– Ах, ну да. Только я не вчера ездила, а три дня назад.

– Какое три, ты вчера приехала. Доча, ты хорошо себя чувствуешь? Может скорую вызвать.

– Нет, хорошо, спасибо, не надо.

Чувствовала я себя и правда, бодро. Как заново родилась.

Часть 1

– Мама, а где Паша?

– На работе…

– А я спала? Даже не проводила?

– Утром встала и проводила. Потом сказала, еще полежу.

Что за чертовщина? Сомнамбулизм? Может, мне и правда к врачу. Какие-то странные сны мне снились. А может, нет? – стала я прокручивать события. Там было три дня. Здесь – прошла одна ночь. Вроде бы можно все списать на сон. Но мне снился сон. Потрясающий, волшебный, эротичный сон. А потом ах… и он – мерзавец, подлец, извиняться надумал, сволочь. Лучше бы и остался в своем сне. Фантазия, а не мужчина. Просто – ночной бред. Хозяин… тоже мне. И тут в голове промелькнула догадка. А может, я – раздвоилась? Одна там, другая тут. Слышала же что-то про параллельные вселенные. Вот и перемещаюсь так, что никто тут и не заметил. Только вот… там замечают. Ох, и Велимир значит заметил. Скучает, небось. Или нет?