– Я сделал то, что должен был сделать. – Сердце снова забилось часто. Андрей не пытался себя обмануть, он знал, что Рона нравится ему.

– Все равно, – улыбнулась капрал, – спасибо.

От лагеря в сторону полицейских выдвинулись три броневика.

– Наши поехали! – воскликнул водитель. Он тоже взял себя в руки и сейчас был полностью спокоен. – Будут брать того урода! Жаль Билла, помер ни за что.

Райдел помрачнела, улыбка сползла с красивого лица.

– Рядовой Макнамон погиб мгновенно, – сказала капрал. – Его тактическая система переключилась на летальный режим сразу.

– Да уж, – произнес водитель, – плохо Шутник кончил.

– Уже доложила первому лейтенанту Вирстону об обстоятельствах его смерти, – сказала капрал. – Сначала отвезем его тело в госпиталь. Потом перенаправим на базу.

– Я помогу погрузить в машину, – предложил Андрей.

Снайпера обезвредили через полчаса. Сначала заткнулись полицейские сирены, а еще через несколько минут Ливадов и медики получили уведомление об отмене предыдущего приказа. Лагерь ожил, там снова шумно, принимают грузы и ставят палатки. Андрей и морпех-водитель поместили тело убитого в грузовой отсек, и после новых слов благодарности от капрала Райдел санитарная машина оставила Ливадова наедине с коробкой сухпайка и окровавленной упаковкой с тремя литровыми пластиковыми бутылками.

– Не из брезгливых, – пробормотал Андрей.

Ливадов разорвал внешний полиэтилен и достал ближайшую бутылку. Пить допускается без разрешения непосредственного начальства. Главное, не забыть потом опустить визор, а то влетит от дриллов по первое число. Еще бы поесть – и поесть прямо сейчас, в животе давно пусто… но придется ждать. Голос комендор-сержанта Дюбува раздался в динамике примерно через час, когда уже начались сумерки.

– Русский!

– Рекрут Ливадов, сэр!

– Вскрывай сухпай! У тебя двадцать минут. Если через двадцать одну минуту в динамике услышу, что ты не закончил с обедом, то сам знаешь, что с тобой будет.

– Сэр! Разрешите доложить!

– Докладывай!

– Ужин, сэр!

– Что? Не понял. Ты это, Русский… вздумал в мозги мне нагадить?

– Нет, сэр! Просто сейчас время ужина, а не обеда.

– Не умничай, рекрут. У тебя уже девятнадцать минут! Время идет! Отключаюсь.

Андрей устроился на земле и открыл картонную коробку. Девятнадцать минут? Более чем достаточно для русского солдата… Андрей замер. Он подумал о себе как о русском солдате?

– Ну а какой же я?! – с неожиданной злостью произнес Ливадов.

Он рекрут-раб, он здесь только для того, чтобы получить свободу и найти потом Женьку. Как он это сделает? Андрей не знал. Он будет решать проблемы по мере их поступления. К черту все! Он здесь не ради мечты стать американским морским пехотинцем… Сейчас требуется поесть и уложиться менее чем в треть часа.

Андрей легко справился с нормативом, это совсем не сложно, когда проголодался до боли в животе. Затолкал саморазогревающиеся упаковки в картонную коробку и поднялся. Стоять на посту нужно в буквальном смысле, то есть стоять на ногах. В экзоброне вовсе не трудно: экзоконструкция поддерживает и не позволяет устать. Ну, самую малость устаешь; несравнимо, если бы проторчал полдня и целую ночь на своих двоих.

Время потекло медленно, тягуче. Периодически комендор-сержант или второй лейтенант выходили на связь через коммуникационную систему, и рекрут Ливадов докладывал обстановку. Кратко и одними и теми же словами.

– Обстановка спокойная. Происшествий нет. Посторонних лиц не зафиксировано.

Полевой лагерь морпехов продолжал прием и десантных и транспортных машин; и, судя по взятому темпу, разгрузочные работы и обустройство временной базы продолжатся ночью. Силы и средства накапливаются нешуточные.

Авиаудары начались ровно в полночь, к этому часу морпехи 73-го полка и полицейский спецназ полностью оцепили мятежные районы. Высотные беспилотники начали бить высокоточными ракетами.

– Неслабо бахают, – произнес Андрей после первых взрывов.

Они пришлись на кварталы в непосредственной близости от гудящего лагеря. Зачистка начинается с северной стороны. Визор спроецировал окно, в котором в реальном времени показывались удары по террористам, засевшим в фавелах – все как обещал второй лейтенант Ричард Шелли.

Ролики обязательно поднимут боевой дух морпехов перед входом в жилую застройку, потому как мятежникам отвечать на авиаудары нечем. Они несут потери, гибнут от взрывов и даже не могут передислоцироваться. Движение вооруженных групп будет зафиксировано, и сразу прилетит ракета. По данным разведки, часть которых доступна рекрутам от командира взвода, подземных тоннелей тоже нет, не успели вырыть – и лучше террористу сидеть и не отсвечивать да ждать доблестных морских пехотинцев.

Застройка тоже не позволяет скрытно передвигаться, она не такая уж плотная на большей части территории мятежных фавел. Трущобы со жмущимися друг к другу лачугами и извилистыми тропами вместо дорог занимают совсем небольшую часть – процентов десять от оцепленного сектора. Там у штурмовых отрядов будет самая жара.

На посту между лагерем и парковкой с полицейскими машинами, считай, курорт, только скукотища невероятная. Смена пришла утром, их заменило третье отделение, которое счастливо проспало целую ночь. Парни из второго оказались задействованы на разгрузочных работах до трех часов ночи и сейчас видели сны под отзвуки бомбежки мятежных фавел.

Теперь право на отдых появилось у первого отделения. Восемь рекрутов вместе со старшим дриллом учебного взвода выстроились около палатки, поставленной для их взвода. Андрей представил, что сейчас растянется на койке и сможет закрыть глаза, чтобы подремать пару часиков до завтрака, и не смог сдержать глупой улыбки. Хорошо, что второй лейтенант не заметил его ухмылки. Ричард Шелли принимал доклад комендор-сержанта, хмурясь и поглядывая в сторону мятежной зоны.

– …потерь нет. – Зак Дюбува закончил устный отчет.

– Рекрут Лива…

Грохот взрыва прервал командира взвода на полуслове. К разрывам за ночь в общем-то привыкли, но сейчас бахнули по террористам чем-то существеннее, чем обычно. Шелли оглянулся на оцепленный район, одобрительно покачал головой и затем снова обратил взор на Андрея.

– Рекрут Ливадов.

Командир взвода потребовал, чтоб Андрей и Дюбува остались с ним, а остальных отправил в палатку.

– Снаряжение не снимать! Через полтора часа – на завтрак, потом ко мне, – бросил вдогонку Шелли. Слова комвзвода не сулили заслужившему отдых отделению ничего хорошего. Все надеялись, что дадут поспать хотя бы четыре-пять часов.

– Ты был около санитарной машины, когда снайпер убил медика? – зачем-то спросил Шелли. Он ведь точно знал, кто из рекрутов оказался под обстрелом.