Он бросился, злобный, на врагов,

/112б/ Вспомоществуемый счастьем божественной силы.

Так был воинственен тот славный [витязь],

Как взволнованный лев в битве.

Всюду, куда он устремлялся,

Ты сказал бы, [глядя на него], что это огонь падает на [сухой] камыш.

Острие [его] меча в [своем] вращении сверкало, как сияние луны.

А копье сада [его] злобы источало кровавые слезы.

Когда витязи победоносного войска увидели чудеса храбрости этих двух эмиров, они также стали в битве отважными и домогающимися ее и подняли пыль с простора сечи до апогея неба. Каждый из молодых и поседелых в боях бухарских воинов[175], поименное перечисление коих заняло бы много места, проявлял самоотверженность. Продолжая в тот день все время бой, они скрыли [в таком состоянии] лицо освещающего мир солнца под покровом завесы. Большинство из мятежников достигло арены погибели, многие попали в плен, а те, которым удалось уйти из боя смерти направились [обратно] в крепость и у них не стало мощи и /113а/ силы сражаться; [так что] они [вынуждены были] проводить время [лишь в пассивной] обороне крепости. Счастливый государь приказал поделить [крепостные] ворота между витязями и молодежью войска, назначив к [операциям] против каждых ворот по одному эмиру и по нескольку молодых людей с зычными голосами.

О ПОСЫЛКЕ ГОСУДАРЕМ ИЗ ЦЕНТРА АРМИИ ПРИКАЗА К КАТАГАНАМ И [ПЛЕМЕНАМ] ПРАВОЙ И ЛЕВОЙ СТОРОНЫ

Когда весть о злодействе банд правой и левой стороны распространилось в центре армии и кровожадность их перешла [все] границы, был послан следующий приказ: “известно стало, что Касим и Ир-Назар, пребывая в Термезе, не выступали [оттуда]. Мы благополучно и счастливо поделили [балхские] ворота между витязями войска. Узи Тимур бию диванбеги и Худаяру парваначи надлежит забрать все войско, [идти сюда], расположиться в селении Асияйи Ригак и, действуя осмотрительно, вести операции против ворот Ходжа Аккаша и Уштурихар, которые мы при дележе назначили им”. Когда упомянутые эмиры /113б/ ознакомились с содержанием этого приказа, то с сердцем, подобным холодному железу, соображаясь со временем, с [разными] ухищрениями и предлогами [повернули обратно] свои недисциплинированные [отряды]. Совершив переход и оставив лагери в назначенном месте, сами одноконные с сборищем катаганов и [племен] правой и левой стороны, подобно муравьям и саранче, погнали [своих] коней к воротам Балха и искусно захватили и угнали в виде рациона часть овец и коров, которые паслись в окрестностях крепости в районе города. Разбивши в ту же ночь свою ставку в Асияйи Ригаке [Узи Тимур бий и Худаяр парваначи] совершили набег на окрестности Балха и захватили все то, что было пощажено и оставлено нерасхищенным ханским войском. Эмиры и приближенные к высочайшему двору поняли, что наиболее целесообразным будет пребывание этих наглецов в составе войска [осажденного Балха], а не вне его, поэтому был отдан приказ о присоединении их к нему.

О ПОСЫЛКЕ ПРИКАЗА К КАТАГАНАМ И [ПЛЕМЕНАМ] ПРАВОЙ И ЛЕВОЙ СТОРОН С ТРЕБОВАНИЕМ И ПОДТВЕРЖДЕНИЕМ [ПРИСОЕДИНЕНИЯ ИХ К АВГУСТЕЙШЕМУ ВОЙСКУ] И О ВЫСТУПЛЕНИИ НЕКОТОРЫХ ИЗ ПЛЕМЕН ПРАВОЙ И ЛЕВОЙ СТОРОНЫ В НАПРАВЛЕНИИ БАЛХА НА ПОМОЩЬ ЗЛОСЧАСТНОМУ МАХМУДУ

Когда послали с Дин Мухаммедом мангытом к катаганам и племенам правой и левой стороны приказ, чтобы они незамедлительно /114а/ прибыли в августейший лагерь, то с получением этого приказа у этого скопища получился большой разброд в мыслях. Они пришли в смятение и стали [всячески] отвиливать от выступления [на соединение с бухарскими войсками]. Тот день они провели в гадании и в совещании, идти ли им, а на следующий день из [ханского] лагеря прибыл Надир Лулу и сделал такое подтверждение: “его величество, победоносный хан, ожидая [вас], приказывает, чтобы Узи Тимур бий диванбеги. Худаяр парваначи, Нияз ишикакабаши, Ходжакули мирахур и Султан курчи баши, остановивши в том же месте свои войска, каждый в сопровождении одного подручного явились к победоносному стремени, чтобы устроить совещание и испросить у бога [взятие] крепости”. Эти слова вселили во все их члены страх и ужас, они затряслись, как ртуть. В силу /114б/ необходимости Шахим бий с группою [упомянутых лиц], полные растерянности и страха, покорно и с разбитыми сердцами медленно направились в [ханскую] армию. Следом за ними поехал Надир чагатай беги катаган и присоединился [к ним]. Надир Лулу, желая показать свое чистосердечие[176], сказал чагатайбеги: “его величество потребовал лишь этих лиц, а вам было приказано оставаться на своем месте”. При этих словах Нияз ишикакабаши, который был напуган больше других, заметил: “Лулу, если настала пора сказать последнее прости молодости, то наши жизненные наслаждения подошли к концу. Скажи это ясно!” — “Да, да, это верно!” отвечал Лулу. Вдруг всеми ехавшими овладело смятение и растерянность, они разделились на группы: Узи Тимур бий и Худаяр бий выразили желание ехать к победоносному [ханскому] войску, а Нияз ишикакабаши, Ходжа Кул мирахур, Султан, Тагма, Абдуссамад, Ходжиберды кенегес, Мухаммед кули мангыт и другие с двумя тысячами пятьюстами людей из [племен] правой и левой сторон, перейдя р. Исфаган[177], /115а/ отправились по направлению Балха на помощь Махмуду. Существует выражение: что делает всевышний и всепрославленный господь, про то человеку неизвестно. Услышав об этом необычайном событии, его величество, храбрый государь, подобно свирепому льву, стал вне себя от беспокойства и нетерпения. Он немедленно написал [к ушедшим] милостивое письмо, подкрепленное обещаниями [своей] дружбы и надеждами на его милости и расположение, и послал его с мехтером Хаджи Сияхом, выделявшимся среди войска своею чернотою. [Хан] желал вернуть с ошибочного пути ушедшую массу, однако это не удалось. В конце концов, во исполнение высочайшего повеления Узи Тимур бий диванбеги, этот старый опытный волк, с тысячью хитростей и уловок повернул Нияза ишикакабаши и Ходжакула мирахура и привел их в [ханскую] ставку. Так как чаша несчастий племен правой и левой сторон наполнилась, то они, ведомые злополучным и несчастным руководительством, попав на ложную дорогу, потащились к воротам [Балха].

/115б/ Да будет известно [просвещенным] мыслям умных и рассудительных людей, что судьбою предначертано было это для того, чтобы аллаху совершить событие, *какому должно совершиться[178]. Судья судилища вечности вынес нижеследующие решение и определение: пусть [их] переселят из района безопасности и с арены покоя в темницу лишения [всего] и в теснину оставления на произвол судьбы, пусть они, невоздержные в грехах, охваченные жадностью к сладострастью и высокомерию, сойдут в колодец горести и несчастья и в подземелье погибели и пусть в