— Ничего особенного. — Я укуталась в прохладную ткань и присела на кровати, прижав колени к груди.

Странное состояние. Я не могла понять, удовлетворена я или нет. Самойлов брал меня четыре раза, два из которых были вполне себе такими нежными, но почему-то меня не покидала странная горечь, что все это неправильно. Так же, как и девять лет назад.

Тишина давила, я кожей чувствовала прожигающий взгляд Виталия, и мне хотелось закутаться в покрывало с головой, словно спрятаться в домик. От всех.

— Вот, — наконец произнес мужчина, он был опять чем-то раздражен.

— Что? — не сдержалась и передразнила его тон.

На кровать рядом со мной полетело что-то увесистое, и тут же зажегся светильник на прикроватной тумбе. Я бросила взгляд к ногам, там лежал большой альбом с фотографиями. Подтянула его ближе к себе, затем взяла руки.

— И?

— А ты открой, посмотри. — Мужчина опять отошел и встал у окна.

Ну что же. Я открыла первую страницу и ощутила, как меня с головой накрывает волна паники. На форзаце альбома было фото Виталия, лет так в шесть-семь, скорее всего, первый класс.

Он был младше Евы, но… Но одного этого фото было достаточно, чтобы не смотреть дальше. Я захлопнула альбом и покачала головой.

Нет, так не бывает.

— А что же ты не смотришь дальше? — язвительно поинтересовался мужчина и шагнул в сторону кровати, а я почему-то только сейчас заметила, что он был абсолютно голым. — Смотри, Вика.

— Виталий…

— Я сказал, смотри, — прорычал он сквозь сжатые зубы, и я, вздрогнув, открыла альбом на середине.

Переворачивала листы, не поднимая головы, и смотрела на бесконечное число фотографий маленького Вета, который и правда был копией моей Евы. Абсурд какой-то.

Сейчас же они не похожи, да и вообще…

— Какая у тебя группа крови?

— Что, прости? — усмехнувшись, произнес Вет, и я поняла, что его терпение достигло своего предела.

— Какая у тебя группа крови? — четко, практически по слогам, повторила я свой вопрос. — Первая, вторая, треть…

— Третья! Какая разница, Вика? — мужчина все же повысил голос, не сильно, но это было так ему не свойственно.

Он резко опустился на кровать и уперся ладонями в матрас по сторонам от меня.

— Ты понимаешь, что ты сделала? А? — Он отнял правую руку от матраса, провел пальцами по моей ладони, затем вверх от запястья к плечу, медленно так. И смотрел при этом на свои пальцы, словно они были не его, чьи-то чужеродные и вытворяли черт знает что. — Хоть на чуть-чуть представляешь, каково это? А?

— Вет, — тихо, одними губами произнесла я и тут же почувствовала, как его рука переместилась с моего плеча на шею.

— Вет, это какая-то ошибка, понимаешь. — Мужчина сдавил пальцы крепче.

— Что ошибка? То, что ты меня наебать решила? С самого начала или только когда я сам все решил?

Каким же страшным был его взгляд, сумасшедшим. Я не выдержала и закрыла глаза, по щекам тут же потекли слезинки, просившиеся все это время наружу.

— У нее четвертая, — хрипло сказала я не потому, что задыхалась, нет, Самойлов хоть и держал меня за шею, но не причинял мне никакого дискомфорта, кроме морального. Говорила я хрипло, потому что окончательно потерялась в этом мире и самой себе. — У Евы четвертая группа крови, — повторила я, не открывая глаз, потому что видеть его укор и это безумное желание меня убить я не могла, — Так же как и у Антона — четвертая, Вет. Это какая-то странность, я не знаю.

— Не части. — Он чуть ослабил хватку и погладил большим пальцем мою шею, а затем переместил ладонь мне на затылок и притянул к себе.

Я расплакалась опять, не сдерживаясь. Я не понимала, что за чертовщина происходила в моей жизни, да и воспринимала я сейчас все чересчур. Я была по-настоящему оголена перед Самойловым. То, что было между нами этой ночью, не смыть и не забыть. И после такого хорошо бы выспаться в объятиях надежного мужчины, а не пытаться понять, в какой именно момент собственная жизнь пошла под откос.

Самойлов зарылся пальцами в мои волосы и, больно натянув их, заставил отстранить от него голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что еще? Кроме крови? — Сейчас в его глазах не было того сумасшествия. Было видно, что он о чем-то размышлял, и как же я надеялась на то, что размышлял он адекватно. — Ну, Вика, ты же не глупая женщина?

— Ничего. Ничего. Глаза голубые, как у Антона, группа крови, как у Антона. Боже, Виталий, да разве нужно что-то еще, — я частила, на ходу глотая окончания слов, потому что боялась, что не успею сказать все, что хотела, что Виталий меня заткнет и отправит вон, на обочину его жизни. — Он был моим мужем! С которым я постоянно спала, я его так достала со своим маниакальным желанием иметь детей, что последнее время он бегал от меня и не хотел меня трахать, но разве меня это могло остановить? Я лезла к нему по три раза в день. А с тобой мы спали один раз, Самойлов! Один! Ты вырубился сразу же!

Я не заметила, как закипал мужчина, пока я произносила речь, мне вдруг стало все равно на него и на его злость

— Так что прекрати меня в чем-то обвинять и включи уже голову! Это какое-то странное совпадение, я не понимаю, почему вы так похожи, но кровь, кровь же…

— Молчи, — перебил он меня. — Знаешь, иногда женщине и правда лучше молчать.

— Да что ты? — Я стукнула ладонью по его груди, затем еще раз, подняла вторую ладонь и проделала то же самое. Мужчина ничего не предпринимал, лишь продолжал держать меня за волосы. — Что ты о себе возомнил? А? Что? Быком-осеменителем решил стать? Так, прости, не всем это удается, словно раз плюнуть.

— Ты права, — сказал он спокойно и потянул меня за волосы, давая этим самым понять, чтобы я наконец-то успокоилась.

Его шоколадный взгляд был таким снисходительным, словно я была каким-то досадным недоразумением.

— Ты права, заделать бабе ребенка не так-то уж и просто. Что такое? — Он заметил, как округлились мои глаза от его грубости. — Непривычно? Так не ты ли только что тут на всю комнату кричала, как часто тебя трахал Курков?

Он серьезно запомнил только это?