Затем он достал из сумки лезвие бритвы.

— Остроглазый судмедэксперт может заметить след от укола, поэтому нам нужно сделать вот что.

Он сделал бритвой маленький порез в том самом месте, где в шею вошла игла. На коже выступила крошечная капелька крови. Убрав бритву в сумку, Джексон достал пластырь. Аккуратно залепив свежий порез, он откинулся назад, с улыбкой изучая творение рук своих.

— Я сожалею, что дело дошло до этого, поскольку ваши услуги, возможно, пригодились бы мне в будущем. — Взяв обмякшую правую руку Романелло, он перекрестил ею ему грудь. — Мне известно, мистер Романелло, что вы с детства воспитывались в духе римско-католической церкви, — назидательно произнес он, — хотя, несомненно, и отбились от учения церкви. Боюсь, не может быть и речи о том, чтобы пригласить священника, который соборовал бы вас. Впрочем, полагаю, там, куда вы сейчас отправитесь, это не имеет особого значения. А вы что думаете на этот счет? В конце концов, понятие Чистилища — это такая глупость…

Подобрав выпавший из руки Романелло нож, Джексон вернул его в ножны на лодыжке.

Он уже собирался встать, когда его внимание привлек уголок газеты, торчащий из внутреннего кармана куртки Романелло. Джексон осторожно вытащил ее. Когда он прочитал заметку, подробно рассказывающую о двух убийствах, наркотиках, исчезновении Лу-Энн и о том, что ее разыскивает полиция, его лицо стало мрачным. Это многое объясняло. Романелло шантажировал Лу-Энн. Или пытался шантажировать. Если б Джексон узнал все это днем раньше, его решение было бы простым: он без колебаний расправился бы с Лу-Энн Тайлер. Теперь же он не мог этого сделать — и был крайне недоволен тем, что ситуация частично выбилась из-под контроля. Управление лотереями уже подтвердило, что выиграла именно она. Меньше чем через двадцать четыре часа Лу-Энн должна предстать перед всем миром как очередной победитель лотереи. Да, теперь становились понятны ее просьбы… Сложив газетную вырезку, Джексон убрал ее в карман. Нравится ему это или нет, он накрепко связан с Лу-Энн Тайлер, такой, какая она есть. Это был вызов, а Джексон, что бы там ни было, любил, когда ему бросают вызов. Однако он обязательно вернет в свои руки контроль над ситуацией. Он скажет Лу-Энн, что и как та должна делать, и если она не выполнит в точности все его распоряжения, он устранит ее сразу же после того, как она получит свой выигрыш.

Джексон тщательно подобрал нарезанную газету и разорванный пакет курьерской службы. Черный костюм, в котором он был, слетел прочь после рывков за определенные его части, и вместе с открывшимися теперь накладками на тело, придававшими Джексону полноту, все это отправилось в большую сумку, какими пользуются разносчики пиццы, лежавшую в углу гостиной. Под черным костюмом оказался другой, значительно более стройный Джексон, одетый в белую с голубым форменную куртку сотрудника компании «Доминос пицца». Достав из кармана прочную нитку, он аккуратно поднес ее к накладке на носу, одним движением снял эту накладку и убрал ее в сумку. Аналогичным способом были удалены бородавка, бородка и накладки на ушах. Затем Джексон тщательно промокнул лицо спиртом из флакона, смывая тени и морщины, состарившие его лицо. После многих лет практики движения его рук были быстрыми и методичными. Наконец он смочил волосы гелем, начисто удалившим проседь, и изучил в зеркале на стене свою измененную внешность, после чего этот пейзаж-хамелеон был быстро подправлен с помощью маленьких усиков, приклеенных на верхнюю губу, и фальшивых волос, забранных в длинный хвост, выбивающийся из-под бейсболки с логотипом «Нью-Йорк янкиз». Темные очки скрыли глаза Джексона; лакированные штиблеты сменились на кроссовки. Он снова изучил свою внешность: совершенно другой человек. Помимо воли Джексон улыбнулся. Это самый настоящий талант.

Когда через несколько минут он бесшумно выходил из здания, черты лица Романелло уже были расслабленными, умиротворенными. Такими им и суждено было остаться.

— Все будет в полном порядке, Лу-Энн, — потрепав молодую женщину по руке, сказал Роджер Дэвис, молодой симпатичный мужчина, объявлявший выигрышные номера во время тиража. — Понимаю, вы немного нервничаете, но я буду рядом с вами. Даю вам слово, мы сделаем все как можно более безболезненным для вас, — галантно добавил он.

Они находились в роскошно обставленной комнате здания управления лотерей, рядом с просторным залом, в котором журналисты и просто зрители ждали появления победителя последнего тиража лотереи. Лу-Энн была в бледно-голубом платье до колен и туфлях в тон ему, ее прическа и косметика были безупречными благодаря собственным специалистам управления. Порез на подбородке затянулся, и она отказалась от пластыря и ограничилась гримом.

— Вы выглядите просто восхитительно, Лу-Энн, — продолжал Дэвис. — На моей памяти ни один победитель еще не выглядел так потрясающе. Это я вам честно говорю. — Он подсел к ней, прикоснувшись ногой к ее колену.

Улыбнувшись, Лу-Энн отодвинулась на пару дюймов и обратила свое внимание на Лизу.

— Я не хочу, чтобы моя дочка появлялась там. Все эти прожектора и обилие народу напугают ее до смерти.

— Ничего страшного. Она может остаться здесь. Разумеется, кто-нибудь будет за ней присматривать, не отходя ни на минуту. Как вы сами понимаете, меры безопасности строжайшие. — Остановившись, Дэвис снова окинул взглядом соблазнительные формы Лу-Энн. — Но мы объявим о том, что у вас есть дочь. Вот почему ваша история такая замечательная. Молодая мать и ее дочь, и на них свалилось такое состояние! Вы должны быть бесконечно счастливы.

Похлопав ее по колену, он задержал руку чуть дольше, затем отдернул ее. У Лу-Энн снова мелькнула мысль, не замешан ли он во всем этом. Известно ли ему, что она выиграла целое состояние за счет мошенничества? Лу-Энн пришла к выводу, что Дэвис как раз из тех, кто ради денег готов на все. Она предположила, что за такую крупную махинацию ему должны были очень щедро заплатить.

— Долго нам еще ждать здесь? — спросила Лу-Энн.

— Минут десять. — Еще раз улыбнувшись, Дэвис добавил как можно небрежнее: — Э… вы не совсем ясно выразились насчет своего супружеского положения. Ваш муж…

— Я не замужем, — быстро сказала Лу-Энн.

— А… ну… будет ли присутствовать отец вашего ребенка? Нам просто нужно знать, чтобы лучше все подготовить.

— Нет, не будет. — Лу-Энн посмотрела ему прямо в лицо.

Дэвис самоуверенно улыбнулся, снова придвигаясь к ней.

— Понимаю. Гм… — Он сплел пальцы и поднес их к губам, затем небрежно закинул руку на спинку кресла. — Ну, не знаю, какие у вас планы, но если вам будет нужен человек, чтобы показать город, я абсолютно к вашим услугам, Лу-Энн, двадцать четыре часа в сутки. Я прекрасно понимаю, что для вас, прожившей всю свою жизнь в маленьком провинциальном городке, этот огромный мегаполис, — Дэвис театрально поднял руку к потолку, — кажется просто необъятным. Но я знаю его как свои пять пальцев. Лучшие рестораны, театры, магазины… Мы могли бы прекрасно провести время.

Он придвинулся еще ближе, пожирая взглядом обводы тела Лу-Энн, и его пальцы как бы сами собой поползли к ее плечу.