— О, сожалею, мистер Дэвис, кажется, вы меня не так поняли. Лизиного отца не будет на пресс-конференции, но он подъедет позже. Его не сразу отпустили в увольнение.

— В увольнение?

— Он служит на флоте. В «морских котиках»[3]. — Тряхнув головой, Лу-Энн уставилась вдаль, словно копаясь в шокирующих воспоминаниях. — Честно вам признаюсь, порой от его рассказов я просто в ужас прихожу. Но, по крайней мере, Фрэнк может постоять за себя. Представляете себе, однажды в баре он избил до полусмерти шестерых типов, увивавшихся за мной. Наверное, он прикончил бы их, если б его не оттащили полицейские, а справились они с ним только впятером, сильные, здоровенные парни…

У Дэвиса отвисла нижняя челюсть. Он поспешно отодвинулся от Лу-Энн.

— Боже милосердный!

— О, мистер Дэвис, но только не говорите об этом ни слова на пресс-конференции! Фрэнк выполняет совершенно секретные задания, и он будет зол, если вы что-нибудь скажете. Очень зол! — Она выразительно посмотрела на Дэвиса, наблюдая за волнами страха, искажающими его привлекательное мальчишеское лицо.

Дэвис порывисто вскочил с места.

— Нет, конечно же, ни единого слова. Клянусь! — Облизнув губы, он провел трясущейся рукой по набриолиненным волосам. — Я должен сходить посмотреть, Лу-Энн, как там дела.

Слабо улыбнувшись, он неубедительно показал большой палец.

Лу-Энн ответила ему тем же.

— Огромное спасибо за понимание, мистер Дэвис. — После того как он ушел, она повернулась к Лизе: — Тебе никогда не придется так поступать, моя куколка. И очень скоро твоей маме также больше не нужно будет так поступать.

Прижав Лизу к груди, Лу-Энн уставилась на часы на стене, следя за убегающими минутами.

* * *

Оглядывая заполненный до отказа зал, Чарли пробирался к сцене. Наконец он остановился там, откуда ему все было видно, и стал ждать. С большим удовольствием мужчина поднялся бы на сцену вместе с Лу-Энн, чтобы обеспечивать ей моральную поддержку, в которой, как прекрасно понимал Чарли, она очень нуждалась. Однако об этом не могло быть и речи. Он должен был оставаться на заднем плане; одним из главных требований его работы было не привлекать к себе внимания. Он увидится с Лу-Энн после завершения пресс-конференции. И выскажет свое решение на ее предложение отправиться вместе с ней. Вся беда заключалась в том, что Чарли до сих пор не определился. Сунув руку в карман, он нащупал пачку сигарет, но затем вспомнил, что курение в здании запрещено. Чарли жаждал успокаивающего действия табака, и у него даже мелькнула мысль выбраться на улицу и быстро курнуть, однако времени на это не было.

Вздохнув, Чарли опустил свои широкие плечи. Почти всю свою жизнь он кочевал с места на место, не имея ничего похожего на долгосрочные планы на будущее. Он обожал детей, но у него не было возможности завести своих собственных. Ему хорошо платили, но хотя деньги существенно улучшили его быт, в действительности они не сделали его счастливым. Чарли смирился с тем, что в его возрасте ему уже больше не на что рассчитывать. Кривые дорожки, по которым он ходил в молодости, в значительной степени предопределили то, какими будут оставшиеся годы его жизни. Так обстояли дела до сих пор. Лу-Энн Тайлер предложила ему выход из этого тупика. У него не было никаких заблуждений на тот счет, что он интересует ее в сексуальном отношении, и, перед холодным лицом реальности, вдали от естественного и в то же время невероятно соблазнительного присутствия Лу-Энн, Чарли пришел к выводу, что и сам этого тоже не хочет. Но ему была нужна искренняя дружба Лу-Энн, ее доброта — то, чего ему отчаянно не хватало в жизни. И это возвращало его к необходимости сделать выбор. Согласиться на ее предложение или нет? Чарли не сомневался, что если он поедет вместе с Лу-Энн и Лизой, они будут счастливы, и к этому нужно также добавить то, что он заменит девочке отца. По крайней мере, на несколько лет. Но Чарли провел бессонную ночь, размышляя, что будет по прошествии этих первых нескольких лет.

Красавица Лу-Энн со своим новоприобретенным богатством и всеми теми прелестями, которые оно принесет, неизбежно станет заветной целью десятков самых желанных мужчин на свете. Она еще очень молода, у нее всего один ребенок, и она захочет других. Лу-Энн выйдет замуж за одного из этих мужчин. И тот возьмет на себя обязанности быть отцом Лизе по праву. Он станет главным мужчиной в жизни Лу-Энн. И с чем останется Чарли? Протиснувшись вперед между двумя телеоператорами, он снова задумался об этом. В какой-то момент — и тут не могло быть никаких сомнений — он вынужден будет покинуть Лу-Энн. Оставаться с ней дальше станет просто неудобно. Он ведь ей не родственник. И когда этот момент наступит, ему будет больно, очень больно, гораздо больнее, чем было в молодости, когда его использовали в качестве боксерской груши. Проведя с Лу-Энн и ее дочерью всего несколько дней, Чарли чувствовал, что между ними уже возникли такие узы, какие ему не удалось создать за десять лет жизни вместе со своей бывшей женой. А что будет после трех или четырех совместно прожитых лет? Сможет ли он спокойно расстаться с Лизой и ее матерью, не разбив непоправимо свое сердце, не испортив вконец психику? Чарли покачал головой. Вот как все сложно оказалось… Он едва знаком с этими простыми людьми с Юга, а сейчас ему предстоит принять жизненно важное решение, последствия которого будут ощущаться еще долгие годы.

Какая-то часть Чарли подсказывала просто воспользоваться случаем и радоваться жизни. Быть может, он через год умрет от инфаркта — так какая разница, черт возьми? Однако верх неумолимо одерживала другая его часть. Чарли понимал, что сможет до конца жизни оставаться другом Лу-Энн, но он не знал, выдержит ли, близко общаясь с ней изо дня в день и в то же время сознавая, что все это может внезапно закончиться.

— Проклятье! — пробормотал Чарли.

Он рассудил, что в конечном счете все свелось к чистой зависти. Если б он был всего на двадцать — мужчина пожал плечами — ну хорошо, на тридцать лет моложе! Зависть к тому типу, который в конце концов завоюет Лу-Энн. Завоюет ее любовь, которая, Чарли не сомневался, продлится вечно, по крайней мере с ее стороны. Но тому, кто предаст Лу-Энн, несдобровать. Она — настоящая ведьма, это легко понять. Огненный ураган с золотым сердцем, но именно в этом и заключается ее притягательность: полярные противоположности в одной хрупкой оболочке из кожи и плоти и обнаженные нервные окончания — такое нужно еще поискать…

Отбросив размышления, Чарли устремил взгляд на сцену. Вся толпа разом напряглась, словно сжавшийся бицепс. Объективы телекамер нацелились на Лу-Энн, высокую, царственную, спокойную, грациозно вышедшую вперед. Чарли зачарованно покачал головой.

— Черт! — пробормотал он едва слышно.

Только что Лу-Энн сделала решение, которое ему предстояло принять, еще более трудным.