Это было прекрасно, удивительно, правильно, и самое лучшее в этом было, если я не ошибаюсь, он хотел дать мне это.

Я снова открыла глаза, когда он продолжил говорить.

– Мне очень жаль, что пришлось ждать так долго, но ты должна знать, что я здесь. Вот почему я отошел от пустой киски и вечеринок и искал что-то, что означало хоть что-то. Проблема была в том, что я нашел тебя за месяц до того, как у нас с Розали появилось нечто, что что-то значило. Я просто не думал, что ты хочешь меня таким образом, и мне нравилось проводить с тобой достаточно времени, я хотел взять то, что ты могла мне дать, – его глаза потеплели. – Теперь ты хочешь дать мне больше, и я возьму это.

Достаточно сказать, что я была готова дать больше Шаю, но он знал это, и мне пришлось повторить некоторые из более важных вещей, которые он сказал.

Поэтому я начала это делать.

– Ты ушел из-за меня? – тихо спросила я и получила улыбку в ответ, когда его лицо наклонилось ближе.

– Мы с тобой, может, и не были близки с того дня, как впервые увидели друг друга, но разве я из тех парней, которые слоняются вокруг, слушая, как сучки стонут о работе, и портят ужин, который я должен съесть? – спросил он.

Нет, он был абсолютно не таким парнем.

В животе у меня потеплело, и.

– Нет, – прошептала я.

Его глаза снова скользнули по моему лицу, прежде чем они встретились с моими, и он прошептал в ответ.

– Все для тебя.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Да, это было правильно.

– Милая, посмотри на меня, – мягко приказала Шай, и я открыла глаза. – Давай пройдемся по всему этому. Ты не Розали. То дерьмо, что произошло с ней, не произойдет с тобой. В этом, детка, я даю тебе слово. Когда станет ясно, что мы – это мы, мы столкнемся с дерьмом из клуба. Как это произойдет, я не знаю, но я подозреваю, что это будет от твоего отца, даже от Черри, и мы должны быть сильными и доказать им, что это то, что есть. И последнее и самое главное, чтобы выстоять и доказать это им и самим себе, мы должны собраться и выйти из этой модели, где ты уходишь в свою голову и замораживаешь меня, а я злюсь и говорю дерьмо, которое выходит за рамки. Это значит, что ты должна смириться с тем, что я разгребаю твое дерьмо, и ты должна быть готова разгребать мое. Ты со мной во всем этом?

Я молча кивнула.

После того, как кивнула, я обнаружила, что мой рот формирует вопрос.

– Почему?

Его голова слегка дернулась, а брови сошлись на переносице, прежде чем он повторил.

– Почему?

Он вышел, и мне пришлось пойти с ним.

– Да, Шай, почему? Почему я? Почему мы? Ты кажешься довольно уверенным, а я...

Я замолчала, когда широкая, красивая белозубая улыбка появилась на его красивом лице перед тем, как он расхохотался.

Он всегда был красив, еще красивее, когда смеялся, но меня немного раздражало, что он смеялся, когда мне было не смешно.

– Шай, – огрызнулась я на его смех. Он немного успокоился и сосредоточился на мне. Затем он начал говорить.

– Детка, я получил девочку с отличной попкой, я чертов везунчик, – объявил он, и это не уменьшило мое раздражение. Я подумала, что он заметил это, потому что он продолжал. – Я чертов везунчик и ты досталась мне не легко. Я беру то, что хочу, и если сука уйдет, прекрасно. Если она не отпустит себя настолько, чтобы позволить мне взять ее с собой, это не моя проблема. (прим.: Сука – женщина на сленге байкера)

Опять же, это не заставило меня чувствовать себя намного лучше.

– Я не знаю, почему ты делишься этим со мной, Шай, – сказала я ему. – Я также не уверена, что мне действительно хорошо от того, что ты рассказываешь.

– Я никогда, ни разу в жизни не занимался любовью ни с одной женщиной, – он слегка пошевелил рукой, чтобы провести большим пальцем по моей щеке и губам, прежде чем его взгляд стал напряженным. – Ни разу. Только после того, что я только что сделал с тобой.

Ох.

Вау.

Это был хороший ответ.

– Я прижал тебя к изголовью кровати, детка, но это не было траханьем, и это было естественно. Это то, что у нас есть. Я не знал, что это то, что я получу, но я чертовски рад, что ты дала мне это. Это само по себе отвечает на твой вопрос, почему, когда речь заходит о нас. Что касается того, почему это ты, я не знаю, мне все равно. Так оно и есть. Это может быть потому, что ты великолепна. Это может быть потому, что ты смешная. Может потому, что мне нравится, как ты обращалась с Питом, когда он потерял свою дочь. Это может быть потому, что у нас с тобой есть «Хаос», это мы, это у нас в крови, и так должно было быть. Может быть потому, что мне нравится, как ты ведешь себя со своей семьей. Это может быть потому, что ты садишься на мой байк почти так же, как я сажусь на него верхом. Я думаю, что это не все и что есть еще больше, но я не собираюсь это анализировать. Я буду чувствовать это, потому что мне это нравится, и это все, что нужно.

Этот ответ был еще лучше.

– Ты хочешь знать, почему это ты? – тихо спросила я, моя рука скользнула вверх по его руке к груди.

– Не хочу тебя злить, Таб, но мне плевать. Я счастлив просто от того, что это так.

Еще один хороший ответ.

– Теперь, – продолжил он, – ты понимаешь, что я чертовски уверен во всем, и думаю то, что ты здесь, в моей постели, моей футболке и моих руках, делает меня таким чертовски уверенным. Так у нас все хорошо?

– В основном, – ответила я, и его голова склонилась набок.

– В основном? – он подсказал, когда я не объяснила.

– Ну, я не получила работу. У меня такое чувство, что они позволят мне