24 октября Железнякова вызвали в Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, где ему было поручено возглавить ударный отряд матросов 2-го Балтийского флотского экипажа. С этим отрядом он должен был занять городской телеграф и тюрьму «Кресты», где сам не так давно сидел, освободить находящихся там революционеров и подготовить камеры для будущих новых арестантов.

Железняков с блеском выполнил поставленную перед ним задачу. Ворвавшись в помещение Петроградского телеграфного агентства с оружием в руках, он заставил всех служащих остановить свои аппараты. У них встали люди Железнякова. С этого момента деятельность крупнейшего в России телеграфного агентства была взята под полный контроль.

По одной из легенд, заняв «Кресты», А. Г. Железняков якобы расстрелял всех надзирателей и охранников, сводя личные счеты. Документально данный факт не подтверждается. Но всех арестованных большевиков и анархистов он действительно выпустил.

Затем во главе своего отряда А. Г. Железняков принял участие в захвате Зимнего дворца, Главного штаба и вывозе ценностей Государственного банка. После этого успел поучаствовать в боях с частями генерала Краснова под Гатчиной. От партии анархистов был включен в состав Военно-революционного морского комитета, но участие в заседаниях было не его стихией.

Из воспоминаний В. Д. Бонч-Бруевича: «Ко мне явился неизвестный матрос со своим другом. Я сразу обратил на него внимание. Он был высокий, тонкий, стройный, с легкими движениями. Лицо его было открытое, одухотворенное. Черные красивые глаза пылали внутренним огнем. Открытый большой лоб красиво обрамлялся матросской шапочкой. Мы крепко пожали друг другу руки, и он, приятно улыбаясь, сказал мне:

– Я к вам… Я анархист – Железняков. Но я вполне понимаю, что теперь не до анархии, надо доделывать вашу революцию, надо наводить революционный порядок в стране, и я пришел сказать вам – и это же прошу передать Владимиру Ильичу, – что мы – я и матросы нашего корабля – несмотря на то, что мы анархисты, отдаем себя и все свои силы в распоряжение большевистского правительства, всецело признаем диктатуру пролетариата и будем честно бороться за нашу революцию, всецело подчиняясь распоряжениям правительства.

Я чувствовал, что он говорит искренне, что ему можно верить и что он действительно сдержит свое слово и сумеет держать в руках свою буйную ватагу, которая уже не совсем ладно стала проявлять себя на улицах Петрограда. Нечего и говорить о том, что я приветствовал его заявление и уговорился с ним, что сейчас же выдам ему удостоверение, что он назначается правительственным комиссаром во второй флотский экипаж, где сосредоточились по преимуществу матросы-анархисты с корабля «Республика» и с некоторых других кораблей».

Когда по решению Петроградского ревкома в помощь революционной Москве был сформирован и отправлен вооруженный Первый Петроградский отряд моряков и путиловских рабочих, командовать им поручили матросам Н. А. Ховрину и А. Г. Железнякову (как москвичу). Инструктировал перед отъездом их лично В. И. Ленин. По мере продвижения эшелона в Москву в районе станции Бологое матросы разоружили офицерский бронепоезд «Хунгуз» (с бронепоездом этого типа Железнякова еще сведет судьба). До прибытия эшелона в Москву вооруженное восстание победило. Кремль был очищен от юнкеров и других частей противника. По решению Моссовета жертвы московской трагедии, которых оказалось более тысячи человек, были похоронены у Кремлевской стены на Красной площади. Прибывший из Питера отряд моряков, хотя и не участвовал в боевых действиях, но организовал патрулирование в городе, проводил облавы по поимке недобитых контрреволюционеров, по разгону хулиганов и спекулянтов, наводил революционный порядок в городе. А. Г. Железняков проводил обыски и облавы, а также выступал на многочисленных митингах.

В конце ноября 1917 года отряд моряков получил из Петрограда директиву следовать для оказания военной помощи рабочим и крестьянам Украины с целью установления советской власти. По пути следования рабочие Тулы выделили отряду дополнительное оружие (10 тысяч винтовок и 40 пулеметов для вооружения рабочих Донбасса) и значительное подкрепление (4 броневика, 2 бронепоезда, несколько пушек, роту солдат). Теперь отряд моряков уже представлял значительную силу. Первое по-настоящему боевое крещение состоялось под Белгородом, где произошел жестокий бой с ударным батальоном белогвардейского генерала Духонина. Затем отряд, проследовав на Украину, оказал действенную помощь харьковским большевикам под руководством Артема (Сергеева) и Руднева по захвату вокзалов и телеграфа, разоружению Чугуевского училища юнкеров. Вместе с другими матросами А. Г. Железняков участвовал в арестах, экспроприациях и расстрелах представителей буржуазии и офицеров. В Харькове А. Г. Железняков познакомился и подружился с выборным начальником 6-й кавалерийской дивизии левым эсером В. И. Киквидзе. Одновременно с младшим братом Петроград покинул и старший брат Александр (имевший среди матросов кличку Жорж), являвшийся одним из лидеров Кронштадтской организации анархистов, закоренелый морфинист, откровенный бандит и погромщик. Жорж возглавит партизанский отряд матросов-анархистов на Украине и вскоре будет убит в бою с германскими войсками. Что касается младшего брата, то в декабре 1917 года А. Г. Железняков вернулся в Петроград, где поддержал репрессивные меры советских властей против зарвавшихся матросов-анархистов 2-го Балтийского флотского экипажа, обвиненных в бандитизме и погромах.

* * *

В январе 1918 года А. Г. Железняков возглавил охрану Таврического дворца, где собралось Учредительное собрание. По воспоминаниям очевидцев, далеко не все матросы были трезвые, но все до зубов вооружены. Именно Железняков по приказу П. Е. Дыбенко и разогнал депутатов Учредительного собрания России, сказав свое знаменитое: «Караул устал. Предлагаю закрыть заседание и разойтись по домам». Остальное довершили матросы с винтовками. После этого о А. Г. Железнякове узнала вся Россия.

Любопытно, что А. Г. Железняков к самой идее парламентаризма относился с большим интересом. И потому его знаменитые слова для самого Железняка, возможно, не были словами «отрицания», а просто единственной эффектной речью, которую ему удалось произнести в Учредительном собрании.

В свое время А. Г. Железняков очень хотел стать депутатом Учредительного собрания и даже выдвигал свою кандидатуру в депутаты. В дневнике он писал: «Почему я люблю читать речи депутатов в газетах? Да потому, что каждая горячая речь приводит меня в восторг, зажигает в груди зависть. Ведь в такие минуты мы живем всем своим существом, волнуемся, и каждое слово, каждый звук есть скорбь души, наболевшей от лжи и оскорблений».

В том же январе, во главе добровольческого отряда матросов-анархистов 2-го Балтийского флотского экипажа А. Г. Железняков отправился на Румынский фронт. В конце января был назначен членом Верховной коллегии по румынским и бессарабским делам при Совнаркоме (Верховный комиссар по русско-румынским и бессарабским делам), командовал отрядом революционных матросов и солдат при Коллегии, обеспечивал доставку на юг денег полевого казначейства армии Румынского фронта, был избран председателем ревштаба Дунайской флотилии.