– Что?

Она проследила за взглядом Фрамптона. Паркc накбнец вышел на террасу. Вид у него был весьма недовольный. Она подобрала подол и бросилась бежать.

– Не знаю, что мне делать с Мэг!

Эмма сложила ткань на юбке мелкими складками, а потом снова ее разгладила. Она предложила миссис Паркер-Рот уйти в пустую гостиную. Ей не хотелось обсуждать столь щекотливую тему в бальном зале. Там полно любопытных, которые будут ловить каждое слово.

Миссис Паркер-Рот потрепала Эмму по колену. Эмма подняла глаза. Как эта женщина может оставаться спокойной? У самой Эммы свело живот, и от одного вида пирожка с омаром ее стошнило. То, как свет обходился с Мэг в бальном зале…

Она шмыгнула носом, пытаясь справиться со слезами, и начала искать носовой платок.

– Я совершила ужасную ошибку!

– Полно вам. Зачем вы так говорите? – Эмма энергично высморкалась.

– Вам меня просто жаль. Я не должна была отправлять Мэг в Лондон под опекой одной только леди Беа.

– Леди Найтсдейл…

– Пожалуйста, зовите меня Эммой! – У нее дрогнул голос.

– Хорошо, Эмма. – Миссис Паркер-Рот взяла Эмму за руку. – Леди Беатрис довольно эксцентричная особа.

– Да уж. Собралась замуж за своего дворецкого!

– Мне это известно. – Миссис Паркер-Рот улыбнулась. – Она достаточно хитра. Не сомневаюсь, что она прекрасно знала, как ведет себя ваша сестра.

– Откуда ей было знать? – Какая женщина, будучи в здравом рассудке, позволит своей подопечной уходить с мужчинами в кусты? – Неужели она хотела, чтобы Мэг погубила свою репутацию?

– Конечно, нет. Но вы же знаете, что для леди Беа репутация не имеет никакого значения. В этом отношении Агата была права.

– Женщина, для которой репутация не имеет значения, не должна становиться дуэньей.

– Не то что не имеет значения, – возразила миссис Паркер-Рот. – Просто другие вещи ее заботят гораздо больше. Например, счастье Мэг.

– Да, но…

Эмма в отчаянии закрыла глаза. Все запуталось! Как она могла сказать тетке Чарлза, что та оказалась плохой дуэньей? Но ведь это правда! Она позволяла Мэг делать все, что той вздумается!

Но кто мог вообразить, что Мэг интересуют не только необычные растения? Если бы Эмму кто-то спросил об этом до нынешнего злополучного сезона, она поклялась бы, что Мэг могла затащить мужчину в кусты лишь с одной целью: чтобы он помог ей определить какое-то редкое растение.

Кто она – эта девушка, которая считается ее сестрой?

– Я совершенно ничего не понимаю! Мэг всегда отличалась от остальных, но никогда не была отчаянной. Она не развратница!

– Никто и не считает ее развратницей.

– Половина, если не все гости в этом доме именно такой ее и считают и даже говорят об этом вслух!

Миссис Паркер-Рот махнула рукой:

– Это просто сплетни. Сегодня они смакуют один скандал, завтра будут смаковать другой. Не тревожьтесь.

– Не тревожиться? Из-за этих сплетен Мэг придется вернуться домой и остаться с-старой д-девой! – Эмма едва сдерживала слезы. – И дело не в том, что я не хочу видеть Мэг у себя дома. Я ее л-люблю! – Она шмыгнула носом. – Я просто хочу, чтобы она была счастлива!

Эмма сняла олки и разрыдалась.

Она почувствовала, как рука легла ей на плечи, заставляя придвинуться ближе. Она вдохнула ароматы роз и полотна и прижалась щекой к мягкой, теплой груди миссис Паркер-Рот.

Она уже двадцатьлет не ощущала материнского прикосновения!

Она зарыдала сильнее. Миссис Паркер-Рот еще крепче ее обняла.

– Вы просто молодец, Эмма, – проговорила наконец миссис Паркер-Рот, поглаживая ее по плечу. – Вы взвалили на себя такую ношу в столь юном возрасте!

– Но я же все испортила!

– Чепуха. Вы непростительно глупите.

– Нисколько. – Эмма села прямо и высморкалась. – Репутация Мэг испорчена, а я оскорбила тетушку Чарлза. Уверена, что леди Беатрис теперь со мной и разговаривать не пожелает!

– Конечно, леди Беатрис будет с вами разговаривать! Вы жена Чарлза и мать его сыновей. Вы сделали его очень счастливым. – Миссис Паркер-Рот усмехнулась: – На самом деле скорее всего леди Беа вам бесконечно благодарна.

– Не может быть!

– Очень даже может. Вы же знаете, что она терпеть не может светское общество. Приемы и балы. И уж если по необходимости там окажется, старается побыстрее сбежать. Думаю, поэтому она так много пьет. Иначе выла бы от раздражения.

– Вы правда так считаете?

– Да. Беа предпочитает находиться дома с мистером Элтоном. Она ведь его любит.

Эмма вздохнула:

– Надеюсь, что вы правы.

Может быть, следует забрать Мэг домой в Найтсдейл и вернуться в Лондон через год, чтобы начать все снова? Многие забудут о том, что произошло с Мэг, их внимание привлекут новые скандалы.

Это была неплохая мысль! Мальчикам в деревне привольнее. Воздух там здоровее. Останься они дома, может, у Чарли не заболело бы ухо. И общество в деревне гораздо приятнее. Лучше вообще не возвращаться в Лондон. Она могла бы позвать гостей в поместье, в том числе холостяков, как это сделала леди Беатрис, когда Чарлз унаследовал титул и стал подыскивать себе жену.

– Думаю, нам надо уехать домой.

– Нет, Эмма. Не делайте этого.

– Почему же?

– Это – отступление. – Миссис Паркер-Рот многозначительно покачала головой. – Признание своего поражения.

– Но я действительно потерпела поражение! – Сердце ее болезненно сжалось. – Если бы только…

Если бы матушка не умерла. Если бы Мэг росла с настоящей матерью, она сейчас, наверное, уже была бы замужем, а не убегала в заросли с каждым подвернувшимся мужчиной.

Казалось, миссис Паркер-Рот читает ее мысли. Она положила руку Эмме на локоть:

– Не вините себя в поведении вашей сестры.

– Но…

– Никаких «но», Эмма. У меня шестеро детей, и могу вас заверить: что бы я ни делала, как бы ни пыталась ими руководить, они все поступают так, как им вздумается. Это бывает порой крайне досадно, но в конечном счете именно к этому вы и стремитесь: вырастить сильных, независимых людей, которые знают, чего хотят.

– Но заманивать мужчин в сад?..

– Это вполне допустимо, если заманивают того, кого надо. – Миссис Паркер-Рот широко улыбнулась. – Искренне надеюсь, что Мэг сможет соблазнить моего сына на новые проступки.

Внушительные ноздри лорда Беннингтона раздулись в гримасе презрения.