– У меня две новости. Первая: удалось понять, в чем наша проблема с той девушкой, с Симоной. Ее фамилия не Дюшан, а Майлло, по буквам: М-а-й-л-л-о с двумя «л». А еще у нее есть второе имя – Луиза. Так что полностью ее имя Симона Луиза Майлло. Очевидно, Лукас Дюшан официально так и не удочерил ни Симону, ни ее сестру Лауру. Они носили фамилию своего настоящего отца. То есть их все называли Дюшан, но по документам они были Майлло. И вторая новость. Да, среди пропавших есть Симона Луиза Майлло. Дело хранится в архиве французской полиции, датировано октябрем семьдесят шестого года. Мой человек в Париже в ближайшие день-два сообщит все подробности. Судя по всему, женщина, ей тогда было двадцать с чем-то лет, однажды вечером вышла из дома и больше не вернулась. Делом занимался детектив Марк Оливейра. Он умер в девяносто первом.

– Понятно…

– Лаура Майлло после исчезновения сестры бросила университет и вернулась к родителям в Лион. Сейчас она ухаживает за своим приемным отцом Лукасом Дюшаном. Ему уже больше девяноста. Они живут там же. У мужика лет десять назад случился инсульт, и теперь он прикован к инвалидной коляске. Я пытался связаться с этой Лаурой, но она живет замкнуто. Думаю, у них и телефона дома нет. Но мой человек вышел на ее старинную подругу Клодетт Морэл и поговорил с ней. Похоже, она готова поболтать за определенное вознаграждение. Не знаю, насколько ей можно доверять, у нее, как я понял, проблемы с алкоголем, на вот – держи ее номер. Может, повезет.

– Спасибо, завтра же ей позвоню.

Кен отпил кофе.

– Послушай, я больше чем уверен, что в дневниках Хэйла есть ответы на все твои вопросы. Парень уже был нестабильным и жестоким тогда, в Париже, и двадцать лет спустя совершил второе преступление с подобным же почерком. Он, вероятно, убил Симону и убежал. На следующий день вернулся в квартиру на Рю-де-Ром, пока Флейшер спал, забрал ее тело, сумел каким-то образом избавиться от него и замести следы. Он вернулся в Штаты, сменил имя, но со временем окончательно свихнулся и убил проститутку.

Я устал, меня клонило в сон, поэтому я жестом подозвал официанта и заказал эспрессо.

– Без обид, Кен, но я в эту историю не верю.

– Что ты имеешь в виду?

– Почему Джош не рассказал о той сцене, которая произошла у них с Абрахамом в девяносто восьмом? Это очень важная информация, а он намеренно ее утаил. И полиция должна была проинформировать его о том, что Абрахам убил ту женщину, то есть он был способен убить и Симону тоже. И вот еще что: почему французская полиция не допросила ни Джошуа, ни Абрахама? Я не детектив, но мне ясно, что эти двое сразу после исчезновения Симоны должны были рассматриваться как лица, представляющие интерес для следствия или даже подозреваемые. И почему Лукас Дюшан не попытался с ними связаться?

Кен покачал головой:

– Может, он и пытался, но они к этому времени уже покинули Францию.

– Брось, такой парень, как он…

– Хорошо, полиция не тряхнула этих ребят. И что? Это тебе не кино. Если пропавший человек не дитя малое и если нет очевидных следов преступления, делается пара телефонных звонков, имя пропавшего заносят в базу данных, и на этом все. Даже в наше время все зависит от количества свободных копов и количества открытых дел у них на столе. Люди постоянно исчезают. Более девяноста процентов так называемых пропавших взрослых, и мужчин и женщин, в действительности исчезают по доброй воле, а потом через несколько недель, месяцев или даже лет вдруг возникают, прямо как черт из табакерки. К тому же в то время не было камер слежения, сотовых телефонов, которые можно было бы отследить, или кредитных карточек.

– Верно, но семья Джоша была очень влиятельной, им не составляло труда выследить человека даже через несколько недель. И еще: Джош на какое-то время уезжал в Мексику. Боялся экстрадиции во Францию? С Америкой у них есть соглашение, а вот с Мексикой, насколько я знаю, нет. Лукас Дюшан – известный адвокат, он мог потянуть за любые ниточки. Он мог заставить французские власти делать свою работу.

– Предположим. К чему ты клонишь?

– Я считаю, что мы до сих пор не знаем, что случилось в ту ночь. Мы даже не знаем, жива Симона или нет. А история, рассказанная мне Джошем, про чемодан, который исчез на следующий день, вообще ни в какие ворота не лезет. В общем, я поеду во Францию и переговорю с этими женщинами, с Клодетт Морэл и сестрой Симоны Лаурой.

В кафе зашел мужчина в теплом пальто с поднятым воротником и сел за соседний с нашим столик. Когда мы встретились глазами, он подмигнул и улыбнулся.

– Я бы на твоем месте перестал тратить на это дело время и деньги, – сказал Мэллори. – Сомневаюсь, что они что-то знают. – Он положил на стол двадцатку и встал. – Угощаю. Я продолжу копать; если что понадобится, звони. Я на две недели уезжаю на Западное побережье.

– Спасибо тебе и удачи с диетой!

На выходных я завел блокнот и вписал в него все оставшиеся без ответов вопросы. Дважды перечитал дневники Абрахама и суммировал рапорты Мэллори.

Один вопрос такой: был ли Абрахам уже в Париже глубоко нестабилен психически, как это описывал Джош, или его состояние ухудшилось за годы, которые он прожил в нужде и страхе, и его сердце было разбито после перенесенной трагедии? Или он писал в своих дневниках правду, и Джош действительно использовал свои деньги и влияние, чтобы подставить его и засадить в тюрьму для психически ненормальных? Если бы Абрахам попытался рассказать всю правду в полиции, ему бы не поверили.

Я залез в «Гугл» и нашел веб-сайт фонда «Белая роза». Судя по презентации, фонд существовал на средства, которые были завещаны отцом Джоша Салемом Х. Флейшером. И тут мое внимание привлек один момент. Джош рассказывал мне, что его родители погибли в автокатастрофе в июне семьдесят третьего. Но фонд был создан только через четыре года, в феврале семьдесят седьмого.

Я записал номер президента совета фонда, Лайонела Дж. Карпентера. После двух неудачных попыток ассистент все-таки соединил меня с ним. Я представился и сказал, что звоню от лица Джошуа Флейшера.

– Доктор Кобб, вы недавно разговаривали с Джошуа? Я имею в виду – лично? Когда это было?

– Да, мистер Карпентер, я гостил у него в Мэне несколько дней в октябре прошлого года.

– Я не имел удовольствия видеть его более сорока лет или около того, – сообщил Карпентер и немало меня удивил. – Я по воле Джошуа руководил фондом со дня его основания, но связь мы не поддерживали… А пару недель назад позвонил адвокат Джошуа и сообщил о его смерти.

– Увы, это правда. У него был лейкоз. Именно с этим связано то, что он обратился ко мне. Я психиатр, а мистер Флейшер был моим пациентом.

– Я слышал о вас, доктор Кобб. И кажется, недавно видел по телевизору. У вас вышла книга, не так ли?

– Да, все верно. Мистер Карпентер, я бы хотел задать вам один вопрос, если вы не возражаете. Фонд был основан Джошуа или его отцом?