– Знаю, знаю, – он устало перебил ее. Если ее не остановить, она опять заведет свою любимую песню о потраченных силах.

– Между прочим, ты вызвался помочь мне, – женщина с обидой попеняла. – А от тебя толку…

– Ну знаешь! Между прочим, я делаю все возможное! А та травка, которую ты мне тогда дала, наверное, оказалась просроченной – на нее не подействовала.

– А без травы будто ты сам не можешь… – женщина криво усмехнулась. – Выходишь в тираж, братец, раз бабе мозги запудрить уже не в состоянии.

Мужчина не ответил, но бросил на сестру красноречивый взгляд, говорящий о том, что она уже переходит допустимые границы.

– Ладно, я сама справлюсь…

– Что ты задумала? – мужчина тут же встрепенулся. Ему не понравилась та усмешка, которая заиграла на губах его сестры.

– Ничего! Ничего такого… – она кротко улыбнулась – невинная овечка, да и только. – К нему я подступиться не могу, потому что Мастер строго за этим следит. Остается она, моя соперница…

– Стоп, родная! Надеюсь, ты не решилась идти на крайние меры? Не забывай, что о твоих новых «подвигах» Мастер рано или поздно узнает, и тогда…

– А мне плевать уже на него! Плевать! Ты слышишь? Потому что я устала жить, оглядываясь на него, устала ждать в стороне, наблюдая, как вокруг моего «куска» уже вьются другие хищницы, устала жить в страхе, что либо Мастер меня «сгноит», либо эта соплюха… Если я буду и дальше отсиживаться в кустах и трястись от страха, то так и произойдет! И я не намерена больше жить так, как хочется другим, а не мне! И если на моем пути будут возникать препятствия, я буду их устранять – будь это хоть сам Мастер, хоть заезжая прошмандовка, хоть эта соплюшка, над которой так трясется Мастер! А если ты мне не хочешь помочь…

– Помогу, помогу, успокойся, – мужчина ласково улыбнулся сестре, дабы успокоить ее. И чтобы у той отпали все сомнения в его желании помочь ей, добавил:

– И даже предлагаю тебе сейчас сесть и вместе все спокойно обсудить.

От Марии Инга отправилась не в дом Чернова, а зашла на кладбище. И сейчас, сидя на лавочке возле могил родных, пыталась в этой умиротворенной кладбищенской тишине разобраться с некоторыми неожиданными «открытиями». Оказывается, у нее есть какие-то остатки силы, раз она неожиданно вновь стала чувствовать «знаки»? Или ее сила стала возрождаться – медленно, но верно? Но что могло произойти такое, что послужило толчком для ее возрождения? Эти вопросы волновали Ингу сейчас больше всего. И даже столько не беспокоило то, что «знаки», которые ей подавались, раньше всегда служили предупреждением перед какими-то неприятными событиями. Об этом она подумает потом, позже, когда будет размышлять над тем, кто и почему «убил» Кристину, и куда может пропадать Лиза в собственном доме.

Чтобы лучше «прислушаться» к себе, Инга прикрыла глаза и сосредоточилась на внутренних ощущениях в надежде почувствовать хотя бы крупицы силы. Карты говорили ей о возрождении. И бабушка во сне просила ее не пренебрегать полученными знаниями, говоря о том, что и засохшую розу можно возродить, если ее корни остались в земле…

«… И если вода, которой ты будешь ее поливать – любовь…». Инга не заметила, как задремала, сморенная усталостью после нервной бессонной ночи и полуденным солнцем. А может, просто впала в недолгий транс, в котором ей как наяву послышался бабушкин голос. «…Милая, я же говорила тебе, что ты – сильная, справишься с тем, что недавно произошло с тобой… Вот видишь, все получается так, как я и говорила!». Инга бабушку не видела, только слышала, но почувствовала, что бабушка улыбается, произнося эти слова. «У тебя доброе бескорыстное сердце. И любящее, Инночка. Сила не навсегда покинула тебя, она возвращается к тебе благодаря твоей доброте, любви и бескорыстию. Ты любишь, Инночка. Любишь, только пока это не осознаешь. И твоими действиями руководит не столько интерес к загадкам, сколько твое доброе и любящее сердце. Но будь осторожна, милая. Открытия, которые ты можешь сделать, будут для тебя неожиданностью. И таят в себе большую опасность. Помни, что я просила тебя не идти на поле боя без щита и меча. Думай об осторожности… А сейчас, Инночка, тебе пора – маленькая девочка уже давно тебя ждет…».

Инга очнулась и с недоумением огляделась вокруг. Она уснула, и бабушкин голос ей приснился? Инга посмотрела на наручные часики и убедилась, что находится здесь всего минут пятнадцать. Значит, если она и задремала, то лишь на какие-то считанные минуты. Но, странно, она чувствовала сейчас себя такой отдохнувшей и выспавшейся, как после целой ночи отдыха.

– Спасибо, бабушка, – Инга улыбнулась бабушкиной фотографии на памятнике и поднялась. Мысленно поблагодарила и родителей и после этого отправилась к выходу.

– Ох, Инга, как хорошо, что Вы пришли, – Нина Павловна, едва Инга вошла в дом, обрадовано воскликнула. – Лизочка неплохо себя чувствует, но все же Алексей Юрьевич наказал, чтобы она весь день провела в кровати… Лизавета, конечно, сильно воспротивилась постельному режиму… И я вот целое утро с ней «воюю», слежу за тем, чтобы она не ослушалась и не убежала во двор играть. Сами понимаете, каково удержать подвижного ребенка целый день в постели! Я ни одного дела своего еще не сделала, только с Лизаветой сижу. Сейчас вот спустилась ей бульону погреть, да опасаюсь, не удрала ли она уже куда?

– Не беспокойтесь, Нина Павловна, можете «сдать вахту» мне и заниматься спокойно своими делами, – Инга улыбнулась тут же рассыпавшейся в благодарностях домработнице и, взяв чашку с горячим бульоном, поднялась в комнату Лизы.

Девочка сидела в постели, своим надутым видом протестуя против постельного режима, но, увидев Ингу, заулыбалась. Правда, заметив чашку в руках девушки, тут же начала «торговаться», протягивая Инге книгу и жестами показывая, что согласится выпить «гадость» лишь в обмен на чтение.

– Лизка, ну ты и артистка! Шантажистка! И кто тебя этому научил? – Инга вздохнула, но согласилась почитать вслух, если Лиза послушно выпьет бульон.

Девочку удалось уговорить соблюдать в этот день постельный режим, соблазнив игрой в «модельера». У Лизиных кукол было мало одежды, в основном это были платья, которые продавались вместе с куклами. И когда Инга предложила сшить много новых нарядов для двух Барби, Лиза от радости захлопала в ладоши. У Нины Павловны попросили иголки, нитки и ткани. И та, обрадованная тем, что ей развязали руки для других домашних дел, сложив с нее полномочия няни, принесла целый ворох разноцветных тряпочек. Работа закипела… Инга выполняла роль и кукольного модельера, и швеи, а Лиза, играя за двух кукол, изображала то капризных клиенток, придирчиво выбирающих наряды, то «моделей» на подиуме, демонстрирующих новые платья.

Инга и сама увлеклась игрой. В детстве она очень любила шить и мастерила куклам довольно красивые наряды. И сейчас с удовольствием шила, не меньше, чем Лиза, радуясь каждому новому кукольному наряду.

За шитьем и кукольными «примерками» время пролетело незаметно. Пару раз сделали перерывы: когда Нина Павловна принесла лекарство для Лизы, а потом – ужин для них обеих. И когда в комнату постучали в третий раз, Инга снова решила, что это домработница. Но на этот раз в комнату вошел Алексей.