«Вот затрещали барабаны — и отступили басурманы», — вспомнил Немиров. — «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать».

В своём «Бородино» Лермонтов «басурманами» называет солдат Наполеона. А Марфа даже не знает, что назвала английский язык мусульманским. Хотя в 2053 году это было не совсем неверное утверждение…

— Ты забываешь, — тихо ответил ей Аркадий. — Никаких вопросов.

Ещё в его прошлой жизни ему встречалась старенька БМП-1АМ «Басурманин» — отличающаяся от оригинальной модели башней от БТР-82А. 30-миллиметровая пушка в качающейся башне была снабжена модулем дистанционного управления, поэтому эта допотопная БМП-1 считалась бронемашиной с необитаемой башней.

Весь день он ощущал гнетущее напряжение. Понятно, что без последствий их действия не пройдут, он знал, что работать будут грубо, но он не знал, как именно они будут действовать.

Когда начало темнеть, Немиров напрягся ещё сильнее, так как лимонадники закрылись пораньше и покинули площадь.

— Уходим быстрее, — поторопил он Марфу и взял кассу. — Завтра посуду домоем.

Заперев будку, они отправились домой.

По дороге Аркадий ждал дерьма от каждого переулка и в любой момент был готов начать стрелять. Да, будут проблемы с законом, ведь оружие у него нелегальное, (1) но жизнь дороже…

К лёгкому его удивлению, добрались они без проблем. Даже во дворе дома их никто не ждал.

— Давай считать… — села Марфа за стол.

Она с вожделением смотрела на кассу в руках Аркадия.

В итоге насчитали триста девяносто четыре рубля и девяносто копеек. Это всё ещё ошеломительный навар, по местным меркам.

Есть в Астрахани, конечно, люди, ворочающие сотнями тысяч, но их мало и по ним даже не скажешь.

Ночью Немиров открыл Пахому «лабораторию» и оставил его вкалывать за свой серебряный рубль.

Сиропа уже достаточно, поэтому завтра будет невиданная акция в честь желания Аркадия навариться по максимуму.

* * *

— Уникальная акция — восемьдесят копеек за стакан «кока-колы»! — заорал Аркадий, открывший окошко будки. — При покупке пяти стаканов «кока-колы» один в подарок! Акция действует только сегодняшний день!

Вчерашний иностранец снова был тут.

— Миссис Марфа, гритингс, — заулыбался он.

— Говорит, что приветствует тебя, — перевёл Аркадий.

— Здравствуйте, — изобразила Марфа поклон.

— «Амэрикэн дрим», — сделал иностранец заказ. — И… кока-кола, плиз. Файф гласс.

На фоне уже начала собираться очередь.

И пошла работа.

К обеду Пахом, приносивший колодезную воду и уносивший загрязнённую, сбегал в «лабораторию» и принёс банки с сиропом, который начал заканчиваться.

Маржа с одного стакана была ниже, но зато колу начали покупать гораздо живее, ведь теперь это «всего» восемьдесят копеек…

Пахом сбегал за добавкой ещё два раза, а затем вообще встал за кассу, потому что Аркадий был вынужден отнести переполненный фанерный короб домой, а затем бежать в «лабораторию», чтобы готовить новый концентрат.

Марфа справлялась с приготовлением коктейлей, а Пахом, как мог, принимал заказы и считал деньги. «Кока-кола» в это время не продавалась, но было обещано, что это временно.

Возможный спрос был недооценён, поэтому ингредиентов они наготовили недостаточно.

Аркадий метался по городу и заказывал сироп, а также едва успевал заскакивать на рынок, где покупал свежие огурцы.

На площадь прибыло очень много людей, как к фирменному магазину «Apple» в день его повторного открытия в России — тогда как раз наметилось потепление в отношениях после первого этапа Третьей мировой…

Заготовленный концентрат, точного рецепта которого не знал никто, кроме Аркадия, который создал его опытным путём, доставлялся в коктейльную будку, а там Марфа замешивала его с водой в нужной пропорции и газировала в сифоне.

Ближе к вечеру ничего не изменилось — на площади было полно народу, но теперь среди толпы, большая часть которой собралась здесь просто потому что тут было полно народу, начали сновать коробейники. Некоторых из них Аркадий видел в Татарской слободе — эти ребята отовариваются на рынках и расходятся по окрестным деревням и сёлам, чтобы распродать или разменять нехитрые товары, от сладостей до галантереи.

Стихийное столпотворение под кремлём вызвало реакцию губернатора — он выставил охранение из полицейской команды, чтобы всё проходило благочинно.

Астрахань — это довольно-таки спокойный город, поэтому происходящее точно было нештатным явлением, даже в праздничный день, а сейчас суббота.

В принципе, Немиров понимал, что раз завтра выходной, то людям некуда торопиться и можно походить по площади, встретить друзей и знакомых, пообщаться и попить необычайно успешные напитки…

А они продавали и продавали. «Кока-кола» тупо закончилась, потому что Аркадий исчерпал запасы прилегающих аптек. Молочные коктейли тоже закончились, вместе с молоком. Остались только простенькие ягодные морсы и «Оздоровительный», но только благодаря тому, что Пахом трудился в «лаборатории» в поте лица.

Ближе к десяти ночи люди начали разбредаться по домам.

Истощённый Аркадий со второй попытки навесил на дверь замок, а Марфа и Пахом внимательно следили за окрестностями, чтобы к ним никто не подобрался.

На этот раз Пахом пришёл в съёмную комнату вместе с ними. Его облик вызвал подозрительный взгляд от домовладелицы, но от реплик она воздержалась.

— Ты сегодня отлично поработал, — похвалил Аркадий наёмника. — Вот тебе пятьдесят рублей — считай, что это премия.

— А что это такое? — не понял его Пахом, выпучивший глаза от изумления. — Если надо отработать — я за всегда, только скажи! Благодарствую от всего сердца…

— Нет, — покачал головой Аркадий. — Премия — это награда за беспримерный труд. Не надо её отрабатывать, ведь ты её уже отработал. Без тебя нам бы пришлось тяжелее.

По сравнению с их сегодняшним барышом, пятьдесят рублей — не деньги, но эта щедрость Аркадия вызвала прищуренный взгляд у Марфы.

Серебряные монеты перешли в руки Пахому, который их тут же спрятал в тряпицу, которую сунул за пазуху.

— Можешь возвращаться к семье, — отпустил его Аркадий. — Завтра на рассвете приходи, будем заготавливать ингредиенты…

— Благодарствую… — в пояс поклонился Пахом. — Буду с первым лучом света!

Когда дверь за наёмником была заперта, развернувшийся Аркадий наткнулся на Марфу, стоящую уперев руки в пояс.

— Деньги давай считать, — потребовала она.

— Эх, давай… — вздохнул Аркадий.

Насчитали тысячу сто тринадцать рублей. Медью и серебром это занимало четыре фанерных коробки.

— Ох… — стёрла Марфа со лба проступивший пот.

Аркадий, совершенно обессиленный после сегодняшнего, разделся и завалился в кровать. Его голова ещё летела на пуховую подушку, а он уже уснул.

* * *

— Ну что, готовы? —