Эсме от неожиданности подпрыгнула и ошеломленно оглянулась: все смотрели только на нее. Выходит, обращались к ней?

– Вообще-то меня зовут…

– На колени и за работу! – рявкнула сестра Стюарт. – Здесь все равны!

Дрожа с головы до ног, Эсме опустилась на колени и принялась втирать мастику в пол.

Вечером к ней потянулись знакомиться соседки по палате. Моди поведала, что вышла замуж за Дональда, потом за Арчибальда, но не развелась с Гектором, хотя на самом деле любила Фрэнка, который погиб во Фландрии. В хорошем настроении Моди подробно рассказывала подругам о свадебных церемониях и нарядах, а в плохом скакала между кроватями, задрав юбку до ушей, пока сестра Стюарт не приказывала ей вести себя прилично, пока чего не вышло. Еще была Элизабет – она видела, как ее ребенка насмерть задавило телегой, и Дороти, которая время от времени стаскивала с себя одежду и разгуливала нагишом. Пожилую женщину санитарки называли Агнес, а она всякий раз их поправляла: «Меня зовут миссис Даглиш». Моди рассказала Эсме, что Агнес бесплодна, и иногда они с Элизабет из-за этого ссорятся.

На обед подали странный суп серого цвета, а потом появился доктор Нейсмит. Он прошел между рядами кроватей в сопровождении сестры Стюарт, время от времени кивая и спрашивая пациенток: «Ну, как вы себя чувствуете?» Некоторые, в том числе Элизабет, расплакались и что-то забормотали. Двоим прописали холодные ванны.

Доктор Нейсмит остановился у кровати Эсме и взглянул на прикрепленный к стене листок с ее именем. Эсме выпрямилась и облизнула губы. Сейчас она все объяснит, и ее отпустят. Однако сестра Стюарт встала на цыпочки и что-то прошептала доктору на ухо.

– Хорошо, – кивнул он и пошел дальше.

…и когда он сделал мне предложение, то есть на самом деле просто сказал, что мы могли бы и пожениться. Он произнес эти слова на Лотиан-роуд, когда мы стояли на тротуаре. Мы ходили в кино, и я все ждала, когда он возьмет меня за руку. Сняла перчатки, положила руку на подлокотник кресла, но он ничего не заметил. Наверное, следовало понять, что…

…песочные часы с красным песком стояли на…

…время от времени я вожу девочку в кино. Она очень серьезно смотрит на экран, сложив руки на коленях, и хмуро наблюдает за гномами, которые спускаются в шахту с кирками на плечах. «Рисунки показывают быстро-быстро, и получается фильм?» И я ответила: «Да, ты права». А она спросила: «Кто это сделал?» И я сказала: «Один очень умный человек». А она спросила: «Откуда ты знаешь, что умный?» И я засмеялась. Конечно, откуда мне знать…

…и захлопнула сумочку с отчетливым щелчком…

…смотрела, как песчинка за песчинкой падает красный песок, и спросила: «Неужели отверстие шириной всего с одну песчинку?» Я не знала, что ответить. Никогда об этом не думала. Мама сказала…

…и с ними мальчик, откуда-то взялся. Подменыш. Так я называю его только про себя и при горничной. Женщина сказала, что он тоже мог бы стать мне внуком. Ну уж нет. Ни за какие сокровища я не признаю этого вечно надутого, угрюмого мальчишку с лживыми глазами. Он чужой. Ему пришлось трудно, понимаю, и он нравится девочке. Мать его бросила, подкинула отцу – не представляю, какая женщина откажется от собственного ребенка. Это против природы. Девочка всегда держит его за руку, и он от нее не отходит, хотя сам на год или на два старше. Мне хочется вырвать из ее ладони его безвольные пальцы, но надо быть мудрее…

…на Лотиан-роуд. Фонари светили слишком ярко. Он молчал, и я посмотрела ему в глаза. На шарфе спустились петли, и я подумала, кто же связал ему этот шарф, кто так любил его? Наверное, мать. И все равно хотелось спросить. Узнать, кто его любил. И я ответила: «Да, конечно». Выдохнула восхищенно, как полагается, и застенчиво улыбнулась, как будто он сделал мне настоящее предложение: встал на одно колено, подарил букет роз и кольцо с бриллиантом. Я просто не могла больше жить одна в комнате без…

…уехал, так говорили. Одни уверяли, что в Париж, другие – в Южную Америку. Ходили слухи, что миссис Дэлзил отправила его к дяде в Англию. И хотя мы почти не встречались, город без него опустел, улицы…

…и я нашла стопку писем, спрятанных на дне шляпной коробки. Я вышла замуж. Прошло несколько месяцев, и я искала шляпу, чтобы надеть на крестины. Родители запретили упоминать ее имя, и я послушалась, но думала о ней очень часто. Я вытащила письма и…

…не хотела, чтобы ее забрали навсегда. Поймите. Ненадолго – пожалуй. Мама позвала меня в гостиную. Рядом с ней сидел доктор. Эсме была наверху, все кричала, кричала без умолку. Мама с доктором разговаривали шепотом, и я услышала только слово «закрыть». Мама сказала: «Китти знает ее лучше всех». И доктор спросил: «Что вы можете рассказать о вашей сестре? Быть может, она открыла вам какие-то секреты, которыми вы хотели бы с нами поделиться?» И я все думала, думала и ответила с печальным вздохом: «Ей кажется, что однажды на пляже она видела себя на песке, рядом с родителями, хотя сама в это время стояла в воде». Доктор довольно кивнул, как будто похвалил меня за правильный ответ, и я…

…сумка захлопнулась с громким отчетливым щелчком. Я всегда носила ее…

Айрис ставит на стол салат между Эсме и Алексом. Салатные ложки она поворачивает к Эсме и потихоньку улыбается, сравнивая Эсме и Алекса, – таких разных гостей за одним столом встретишь нечасто.

– Где ты живешь? – спрашивает Эсме.

– В Стокбридже, – отвечает Алекс. – А раньше я жил в Нью-Йорке.

– В Соединенных Штатах Америки? – подавшись вперед, уточняет Эсме.

– Совершенно верно, – улыбается Алекс.

– Как ты туда попал?

– На самолете.

– На самолете, – повторяет она, словно пробуя слово на вкус. – Я видела самолеты.

Алекс и Эсме поднимают бокалы и чокаются.

– Вы совершенно не похожи на свою сестру, – сообщает Алекс.

Эсме отодвигает миску с салатом, которую крутила так и эдак, рассматривая содержимое, и спрашивает:

– Вы знакомы с моей сестрой?

– Не то чтобы очень близко, – отвечает Алекс, неопределенно помахивая рукой. – Мы с ней встречались. Много раз. Я ей не понравился.

– Неправда, – возражает Айрис. – Просто она никогда…

Алекс заговорщически склоняется к Эсме.

– Я знаю, что говорю. Когда мой отец и Сейди, мать Айрис, жили вместе, Сейди водила меня к ней в гости вместе с Айрис. В гости к бабушке. Не знаю, кому это пришло в голову. Ее бабушка считала меня подкидышем, кукушонком, который не достоин ее драгоценной внучки. Честно сказать, она и с Сейди-то не очень ладила.

Эсме окидывает Алекса взглядом.

– Мне ты нравишься, – наконец выносит она вердикт. – С тобой не скучно.

– Когда вы виделись с ней в последний раз?

– С кем?

– С вашей сестрой.

Алекс возит по тарелке хлебным мякишем, собирая соус, и не видит выражения лица Эсме.