— Пусть верховный жрец послужит всем примером, — посоветовал Панахеси.

Отец встал со своего места.

— Его смерть может вызвать бунт. Народ считает, что его устами говорят боги. Гораздо разумнее будет арестовать его.

Аменхотеп посмотрел на Нефертити, и всему двору стало ясно, какое влияние она приобрела. Нефертити спустилась с помоста.

— Делай так, как ты считаешь правильным. Возможно, и вправду мудрее будет арестовать его, — признала Нефертити, — но если он не пойдет мирно…

Она развела руками. Только что она одним махом и успокоила всех, и приговорила верховного жреца.

Аменхотеп повернулся к Хоремхебу.

— Арестуй его! Если он не согласится идти — возьми его жизнь!

Хоремхеб не шелохнулся.

— Мои люди не убийцы, ваше величество.

— Он — изменник! — вскипел Аменхотеп. — Пятно на великой славе Атона!

— Тогда я арестую его и приведу сюда. Мирно.

Видно было, что Аменхотепу хочется разразиться бранью, но Хоремхеб был нужен ему. Работа пока еще была не окончена. Нефертити шагнула вперед и что-то прошептала на ухо Хоремхебу. Я поняла по губам, о чем она говорит.

— Царствованию Амона конец, — угрожающе произнесла она. — Отныне Египет охраняет Атон!

Они посмотрели друг на друга, вложив в эти взгляды очень многое. Хоремхеб поклонился и развернулся, собираясь уходить.

Аменхотеп посмотрел на Панахеси и приказал:

— Иди за ним!

Тем вечером в моей комнате состоялась встреча.

— Ты позволила ему убить верховного жреца Амона!

Отец был вне себя от гнева. Он расхаживал по комнате, а плащ обвивался вокруг его ног.

Нефертити сидела на краю моей кровати. Она явно была потрясена.

— Он отказался платить налог, — возразила она. — Если бы он мирно пошел…

— Панахеси не дал ему возможности пойти мирно! Это против Маат! — предостерег отец, и Нефертити слегка побледнела.

— Богиня поймет…

— А поймет ли? — переспросил отец. — Ты готова рискнуть своим ка — своей душой — ради этого?

Мы с ним посмотрели на Нефертити.

— Сейчас уже ничего нельзя поделать, — отозвалась она. — Он мертв и… и Аменхотеп ждет меня в наших покоях. Сегодня ночью будет пир, — добавила она еле слышно и украдкой взглянула на отца. — Он ждет тебя, — поспешно произнесла Нефертити. — И Панахеси там будет.

Отец не ответил. Хоремхеб не предал царя, но произошло нечто худшее, грозящее более длительными последствиями. Это деяние Аменхотепа отзовется не только на земле, но и среди богов. Отец выскочил прочь из комнаты. Нефертити быстро взглянула на меня. Затем она поспешила следом за отцом, и я осталась в комнате одна.

Когда появилась Мерит и передала указание, чтобы я надела на пир мои лучшие украшения, я гневно покачала головой.

— Но так пожелала царица, — удивилась она.

— Тогда передай царице, что она будет единственной дочерью Эйе, которая сегодня вечером будет выглядеть потрясающе. На мой взгляд, двору сегодня следует горевать, а не радоваться!

Мерит посмотрела на меня озадаченно.

— Верховный жрец убит!

До Мерит наконец-то дошло.

— А! Да. Да примет Осирис его душу, — пробормотала она. — Я передам твой ответ царице, госпожа. Но ты пойдешь? — переспросила Мерит.

— Конечно! — огрызнулась я. — Но только потому, что у меня нет другого выхода!

Мерит взглянула на меня с любопытством, но мне это было безразлично. Мне было все равно, кто узнает о том, что я считаю неправильным праздновать смерть Маат. Но в конечном итоге я знала, что даже мой отец будет присутствовать на пиру у фараона. Ибо фараон превыше всех.

Я встала посреди комнаты и закрыла глаза.

— Ипу! — позвала я. Девушка не отозвалась. — Ипу!

Служанка появилась.

— Да, госпожа!

— Сегодня вечером я иду на празднество.

Я видела, что Ипу потрясена, хоть она и промолчала. Верховный жрец Амона, святейший из святых, убит несколько часов назад, а во дворце празднество. Я молча сидела, пока Ипу приводила в порядок мои волосы и ногти, и даже позволила накрасить хной ступни и грудь. Когда дверь комнаты распахнулась, я поняла, кто это, прежде чем она ступила на порог.

Ее парик был короче обычного. Волосы были зачесаны за уши, открывая дважды проколотые мочки ушей, и доходили до уровня подбородка. Она была красивой и пугающей. Она села рядом со мной, но я ее проигнорировала.

— Ну что ты дуешься? Мы сделали то, что нужно было сделать, — проникновенно произнесла она.

— Что нужно — убийство? — воскликнула я и предостерегла: — Боги накажут эту семью!

— Мы показали пример!

— Пример чего? Что фараона следует бояться?

— Конечно, его следует бояться! Он — фараон самого могущественного царства на земле, и существует всего два способа править: или правление будет сопровождаться страхом, или бунтами.

Она протянула руку.

— Завтра начнется строительство нашего храма. Сегодняшний вечер — праздничный, что бы ты там ни думала.

Она улыбнулась и вскинула голову, призывая меня встать и идти с ней.

— А ты знаешь, что Старший прислал сюда своего военачальника, выяснить, что тут происходит?

Мое сердце забилось быстрее.

— Военачальника Нахтмина?

— Да.

Мы быстро шли по коридорам дворца.

— Но чего Старший хочет от своего военачальника? Что тот должен сделать?

— Он ничего не может сделать, — весело отозвалась Нефертити. — Ты, конечно, слышала, что Старший женился снова? На маленькой царевне из Нубии. Ей двенадцать лет.

Я скривилась.

— Хотя какое мне до этого дело? Встало новое солнце, и оно испепелит все прочие звезды на небе. Включая и Старшего.

Ее агрессивность потрясла меня.

— А наша тетя?

— Тийя сильна. Она сама о себе позаботится.

Мы быстро прошли по расписанным коридорам в просторную комнату, которую она делила с царем. Из внутренних покоев вышел Аменхотеп, и при виде его у меня перехватило дыхание. На нем было длинное облегающее схенти и золотое ожерелье, которого я прежде не видела. Возможно, оно было из сокровищ Амона. Они с Нефертити поцеловались. Я отвернулась.

— Я же говорила, что ты преуспеешь, — нежно произнесла Нефертити. — И это только начало!

Двери Большого зала распахнулись, и запели трубы.

Празднество остановилось, чтобы все могли посмотреть на появление фараона. Я шла за сестрой, а за нами следовали Ипу и Мерит; в волосы их были вплетены золотые и лазуритовые бусины. Мои родители сидели за их столом, у двойного трона. Там же был архитектор, и Кийя, и Панахеси. К своему разочарованию, я увидела за этим же столом и Хоремхеба.