И морщат лоб, и создают теорийку, и осмысливают схему о связи русского футуризма с итальянским. Теорийка ничего себе. Схема как полагается. Вот она:

Футуристы – вообще говоря, взятые в мировом масштабе – это вольные стрелки, средневековые швейцарцы, предлагающие к услугам свою шпагу. В России советская власть – они с нею. В Италии фашистская власть – они с нею. Маяковский был бы в Италии Маринетти, Маринетти был бы в России Маяковским. Футуризм – это сильное взрывчатое вещество – коим может пользоваться кто угодно, это усовершенствованная гаубица, которая стреляет в какую угодно сторону. Лишь бы ее направить соответственно. Это объект воздействия, а не творческий субъект. Техника – беспартийна. Футуризм – техника творчества. Футуризм беспартиен. А беспартийный в лучшем случае может быть попутчиком, или в худшем, нэпо-попутчиком революции, – гласит сокрушительный силлогоизм. Вот куда приводит буква М вкупе и влюбе с буквой Ф…

– Скушно, до слез скушно брать на себя менторский тон и говорить учительским голосом. Однако, нужно. Нужно потому, что оставьте сегодня без ответа теорийку о том, что Маяковский только притворяется Маяковским, а на самом деле переряженный Муссолини, – а на завтра в перерыве заседания тотемского губэкосо:

– А слыхали, Маяковский то? Ведь вот никогда нельзя было доверять футуристам!..

Потому – Рассеюшка-матушка…

Нет, Маяковский не переряженный Муссолини, и «даже совсем наоборот». И насчет беспартийной техники – это из категории правдоподобных абсурдов, аксиоматических идиотизмов.

Нужно ли объяснять процесс воздействия среды на материал? Это как будто бы, в конечном счете, технический процесс. Среда воздействует на материал, его обрабатывая. Но от свойств материала зависит обработка его. Обработка эта есть выявление среды. Воздействие на процесс обработки – таким образом, – воздействие на среду. И, в конечном счете, – технический процесс – есть процесс взаимодействия среды и материала. Разница лишь в степени действия друг на друга обоих элементов процесса.

Процесс этот не беспартиен. Техника не беспартийна. Наука не беспартийна. Беспартийно лишь небытие, ничто. Каждый, совершающийся в условиях трех земных измерений процесс – партиен. И не только потому, что результаты этого процесса, плоды его – можно использовать целевым, то есть партийным образом. Этого мало. А потому, что оба составных элемента процесса: материал и среда – не рождаются каждый раз заново – для нового процесса, – а есть величина, берущаяся лишь в новой комбинации; но сами по себе эти величины уже прошли процесс взаимодействия – этим опартиившись, то есть приобревши определенное целевое значение. Жизнь и все процессы в ней совершающиеся, это не шахматная игра, где все фигуры условны и безразличны, слепые орудия в руках партнеров, – и судьба орудий меняется в зависимости от умения партнеров. Философию детерминизма, обреченности, предназначенности – пора в мусорный ящик! Все на земле живо, все управляет собой, все партийно – и камень, употребленный для постройки Дворца Труда, и Памятника Революции – не тот, что употреблен для постройки Дворца Банкира и тюрьмы. Да, они были идентичны эти камни, – пока лежали в небытии, находились вне жизненного процесса. Но не сейчас. Сейчас они принципиально разнствуют, ибо, подверженные процессу воздействия среды, они теперь в свою очередь – разно воздействуют на-вокруг-них среду, – рождая разные эмоции: ибо разны ведь эмоции от созерцания Дворца Труда и Дворца Банкира. Черный камень в храме Каабы – вытерся от поцелуев верующих. Эта вытертость не рождала-ли верующих? Черный камень в храме Каабы не был мертв. Он мертвеет сейчас. И оживает с каждым биением времени, живет ярко – гранит Памятника Революции, что на площади Советов. Этот гранит – не беспартиен. Ибо он имеет цель, и осуществляет ее сейчас самим собой, – своим бытием. Он втянут в творческий процесс. Он в жизни.

А ведь Маяковский не только не переряженный Муссолини, но и не камень. Даже и для скептиков его бытие более несомненно, чем бытие камня.

Итальянский футуризм – служит фашизму. Русский футуризм служит идее Советов. Мыслима ли перетасовка ролей?

В случае Маринетти – возможно. В случае Маяковского – нет (и раньше и здесь, и в дальнейшем – Маяковский для меня только прозтермин).

О процессе взаимодействия революции и футуризма.

Действие среды – революции.

Футуризм утерял ныне свою байроническо-романтическо-анархическую оболочку. Проникшись идеей революции – какборьбы за разумное производство, основанное на разумном разделении труда – он ввел в идеологический обиход идею производственного искусства, базирующегося на противопоставлении творчества мастерству, и процесса – результату. Проникшись идеей революции – как борьбы за организованное упрощение культуры, футуризм восстает против объективирования индивидуальных – и тем самым лирических – эмоций, и против заполнения такими товарами универсальных магазинов духовного быта; в этом центр тяжбы футуризма с пролетпоэзией – с этой многоголовой и многоголосой советской Вербицкой. И наконец, осуществляя идею революции, как обнажения приема, футуризм, в особенности в театре, не только обнажил публичный прием, но и превратил его в проститутку, сделав прием доступным всем и каждому.

Действие материала – футуризма.

Здесь лишь одна краткая формула. Революция научилась трактовать искусство как материал. Теоретически это было известно и раньше. Практическую возможность такой трактовки – доставил революции футуризм.

Но история иногда создает – на короткий временный период – такие нелепости. Конечно, фашизм, оперирует опасными для него материалами, и в том числе футуризмом. Итальянский футуризм ставит ставку на сильного. Прекрасно! Сейчас этим сильным кажется фашизм. Завтра этим сильным окажется революция. Всякое движение в мире, ставящее сейчас ставку на сильного – ставит ее объективно на революцию, каковы бы не были субъективные его устремления. Время революционно-фильствует. Итальянский футуризм будет и субъективно служить революции. Он уже служит ей объективно, накапливая в духовном быту потенцию действенности и силы, которая может реализоваться лишь одним, и недвусмысленным путем.

Когда время ревфильствует – все буквы алфавита революционны.

IV. Алло, жизнь!

Сейчас весна, весело на улицах Москвы. Радостно на полях России.

Теперь время закладывать фундамент фабрики оптимизма.

Руками футуристов.

Тех – кто возглашают:

– Алло, жизнь!

– Здравствуй, жизнь! Ты трудна, но проста. В тебе нет святости, ты не нуждаешься в благословении, – ты жизнь, к стенке ставящая священиков всего священного.

Священен лишь оптимизм.

Не буйный и хмельный. Не романтично – кудрявый. Из этого выросли.

Оптимизм, который знает:

Все может сделать, ибо нет творчества, есть лишь работа, мастерство. И всего может коснуться рука работника.

Наука – не для жрецов, а для всех. Техника для всех. Искусство для всех.

Это оптимизм умелой работы.

Умелая работа не терпит стихийности и анархического начала. Борьба