Вообще, магия мне кажется тем языком, на котором была написана Вселенная. Всё точно так же, как в матрице. Только среда исполнения – реальный мир. Вот и стал я в камере самое актуальное программирование изучать. Как Ленин, блин. Только он языки да экономику учил, а я магический кодинг.

Под конец не удержался, попробовал влить в структуру исцеления немного зелёненького. Не пошло – всё ошейник, сволочь, перехватил. Так что приходилось пока тренироваться «на кошках».

Раз по двести всё, что вспомнил, прогнал, отточил до автоматизма. Не знаю, сколько я занимался по времени, часов-то нет. Только регулярно прерывался, к стеночке бегал, водички лизнуть. Ну, и пару раз наоборот – к дырке в полу.

В общем, в итоге дозанимался до рези в глазах. Руки не поднимаются, ноги не стоят. Плюхнулся на лежанку.

Трава на ней, кстати, зелёная-зелёная. Непонятно, почему. Света в камере почти нет. Хотя, какое там «почти», его совсем нет. Это я приспособился, где на ощупь, где по памяти, вот и привык. А так, темно здесь, как на знаменитой картине Альфонса Алле «Битва негров глубокой ночью в пещере».

Сколько спал – не знаю. Снился какой-то сюрреализм. Причём, всю ночь меня кто-нибудь душил. Наверное, ошейник, сволочь, шею сжимал. Никак он мне покоя дать не хочет. Ладно бы только энергию забирал, так ведь ещё и спать мешает.

От нечего делать, вернулся к своим занятиям. А что? Ничуть не хуже, чем царапать на стене «Здесь был Кирюша». Так что, через пять приёмов воды из стенки, я уже машинально складывал и структуру исцеления, и очистку одежды и тела. Мне бы хоть чуть зелёненького, тогда вымылся и почистился бы. Но никак – всё проглот ошейник забирает. Я даже со злости хотел его перекормить, думал, может, лопнет. Напихал в него всё зелёное пятно, что на моей ауре наросло. Но только сам в итоге вырубился, а этот гадёныш в руку толщиной стал. Лежать вообще неудобно.

Единственный плюс во всём этом – зелёный цвет на палитре увеличился почти вдвое и гораздо быстрее, чем раньше, нарос. Теперь он с чёрным был одного размера. Ну, может, чуть различались, я не знаю, как их измерить. Остальные цвета – красный, жёлтый, синий, белый, были представлены фрагментарно, и я на них особого внимания не обращал. Скорее всего, это естественная палитра каждого разумного. Вон, у Эли я тогда тоже какие-то остаточные следы красного в ауре заметил ещё в Москве.

Чёрт, кажется, чуть ли не века с тех пор прошли, как я жил, как все люди. Ездил на Лансере, занимался в офисе дурацкими продажами. Спал по ночам с этой… девушкой с низкой социальной оценкой. А ведь объективно сколько времени прошло с того момента, как я увидел разутую машину? Неделя? Да если не меньше! А прожил я за эти дни больше полугода. А по субъективным ощущениям, вообще целую жизнь.

Я сравнивал себя до встречи с Аишей и теперешнего. Ничего общего. Помести меня сейчас в тот гадюшник, где я за монитором сидел и от каждого чиха шарахался, будет то ещё представление. Всех бы научил строем ходить и Родину любить. Жаль только, что я сижу в камере и жить мне осталось ровно до вынесения приговора. И остаток жизни мне, кроме как пытаться занять мозги, делать больше нечего.

В общем, скучно здесь, так что я снова взялся за магическое программирование. Построил ещё раз портал. Куда он ведёт, понятия не имею. Наверное, в тот же павильон, где мы с принцем на мечах рубились. Всё равно пройти в него я не могу – ошейник все силы забирает. И надулся ведь уже как удав. Шею сдавил, уши снизу жмёт. Так что плеснуть энергии в структуру я даже не пытаюсь. Собрать её по палитре – это пожалуйста. А если что-то ей запитать, то проклятая деревяшка всё перехватывает. Потому тренировался формировать портал и тут же его развеивать.

Так меня и застали перед только что построенной структурой. Резко, почти без звука открылась дверь и в камеру ввалился сноп огня. Аж глаза заболели.

– Держи! Уйдёт! – голос как гром небесный.

Наверное, потому что долго в тишине и темноте просидел. Вот и кажется мне любой свет невыносимо ярким, а звук громким. В общем, ошарашили меня своим внезапным появлением, кто бы это ни был. Застыл я как статуя. А потом увидел тянущийся ко мне из круга света сияющий меч.

Ну, думаю, даже казнить не будут. Тут прирежут, а всему народу объявят, что гость королевской фамилии и по совместительству убийца, не выдержал душевных мук и прямо в камере нанёс себе двадцать три смертельные раны в сердце спрятанным в заднем проходе мечом. Так что, как только у меня эта мысль в голове сформировалась, я, не задумываясь о последствиях, зачерпнул из палитры всех цветов подряд, только старался зелёного не касаться, и широким жестом плеснул их в висящую перед лицом структуру, стараясь, чтобы на каждый узел попало побольше.

Портал засветился всеми цветами радуги и меня мгновенно, как в пылесос, внутрь втянуло.

Тут же за спиной раздался взрыв, и шею обожгло сильной болью. А потом меня бросило и куда-то поволокло, да мордой по песку. Да ещё и присыпало тем самым песочком сверху. А под конец очень сильно резануло по глазам.

Через какое время я очнулся, не знаю. Правый локоть болел невыносимо, всё пузо будто наждаком продрали, а самое плохое – во рту, как в пустыне. Язык по нёбу царапается, пить охота. А вокруг свет такой яркий, что я несколько минут открыть глаза нормально не мог.

Когда осмотрелся, понял, что попал как раз-таки в пустыню. Везде песок, только редкие пятаки пожухлой травы кое-где торчат. Понятно, что глазам непривычно – из тёмной камеры да под палящее солнце. И, кстати, очень жаркое. У меня буквально сразу уши обгорели и начали ныть.

Локоть распух, рукой двинуть не могу. Либо плечом, но медленно, чтобы больное место не затронуть, либо пальцами. На крайняк, ладонью. А самая востребованная часть руки от каждого движения пытается от меня оторваться и уйти. И главное, ничего у меня с собой нет, хоть лубок какой-нибудь смастерить, да косынкой к боку притянуть. Кое-как поднялся на ноги.

Вокруг, куда ни глянь, жухлые травы. Я стою на каком-то песчаном пятаке метров сорок диаметром, а за его пределами ровная, как тарелка, степь без единого деревца. И никого…

Зашибись я из тюрьмы сбежал. Как раз, чтобы не быстренько под мечом палача погибнуть, а подольше от обезвоживания помучиться. И ведь точно знаю, что в таком состоянии я даже десять километров не пройду. А здесь до населённых мест и медицинской помощи, мало того, что гораздо дальше, так ещё и неизвестно, в какую сторону. Плюнул я под ноги сухим плевком и поплёлся к краю песчаника. Хоть до травки добраться, пусть даже пожухлой.

Ходить больно. Каждый шаг отдаёт в локте, корка на животе при ходьбе трескается и тоже радостных эмоций не добавляет. К тому же голове почему-то очень неудобно, будто шея в два раза тоньше стала и с трудом её держит. Попробовал я левой рукой. Ужас. Плечи обожжённые, на затылке пятна ожогов, шея вообще запеклась в сплошную корочку, как хлеб.

Стоп! Шея! Запеклась! Я же её только что пальцами трогал. Значит… Значит, нет у меня ошейника! То ли свалился при входе в портал, то ли не выдержал неправильных цветов энергии. А значит, можно попробовать себя подлечить.