– Королева! Ну… как королева Виктория.

– Да, королева Виктория. Правильно. Умница!

На лице Кэролайн расцвела улыбка. Но тут за спиной Нейта послышались шаги, и раздался ворчливый голос леди Софии:

– Что здесь происходит?

Нейт выпрямился и обернулся. В дверном проеме, ведущем в детские спальни, стояла его овдовевшая невестка в темно-сером платье. Теперь он понял, почему его брат женился на этой женщине: изящные черты лица, блестящие каштановые волосы, стройная фигура… Однако общее впечатление портила кислая гримаса – это выражение почти никогда не покидало ее лицо. За ней маячила худощавая женщина в черном, лет сорока пяти, с темными волосами, собранными в пучок.

– Я просто наблюдал Кэролайн за учебой, – ответил Нейт. – Она делает успехи.

София подошла к старшей дочери, погладила ее по головке и что-то проворковала. Затем направилась к младшей. Рыжеволосая малышка протянула к ней пухлые ручонки, и София взяла ее на руки, потискала, промурлыкала что-то ей в ушко, потом вернула няне.

У Нейта возникло ощущение, что его невестка проверяла, не причинил ли он какого-нибудь вреда ее дочерям.

Он постарался не принимать это близко к сердцу. София производила впечатление хорошей матери – разве что слишком уж беспокоилась о дочерях. Правда, она его совсем не знала, и ее мнение о нем на протяжении всех этих лет складывалось под воздействием яда, изливаемого графом Гилмором.

И наверное, к этому моменту она должна была понять, что он, Нейт, женился на актрисе, чтобы отомстить отцу.

– Теперь здесь будет мисс Джеймсон. – София кивнула в сторону гувернантки, которая засеменила к старшему ребенку. – Мы как раз обсуждали школьные успехи Кэролайн.

– Ну, а я вас оставлю, – сказал с поклоном Нейтан.

Когда он уже собрался уходить, София его остановила:

– Одну минутку, прошу вас. Вы позволите перемолвиться с вами несколькими словами?

– Как вам будет угодно.

София направилась в другой конец классной комнаты и остановилась у выхода в коридор.

– Признаюсь, я была чрезвычайно удивлена, увидев вас здесь, – проговорила она вполголоса. – Вы ведь, кажется, не из тех людей, которых интересуют дети…

– Я хотел посмотреть на потомство своего брата. Они милые девочки. Сколько им? – спросил Нейт.

– Кэролайн – пять, а Лоре – два. – София вскинула она него задиристый взгляд – точно курица-наседка, оберегающая своих цыплят. – Прежде чем идти сюда, вам следовало спросить у меня разрешение. Тогда бы я смогла подготовить дочерей.

– Подготовить?..

– Кэролайн зачастую стесняется незнакомцев. Боится их.

– В самом деле? Меня она не испугалась. – Нейт очень этим гордился. – Мы очень мило побеседовали.

Но Софию его слова ничуть не смягчили.

– Тем не менее, – продолжала она, – должна вас попросить… В общем, мне хотелось бы, чтобы ваша жена воздерживалась от посещений детской. Полагаю, вы понимаете, что женщина такого сорта может оказать неблагоприятное влияние на моих дочерей.

Наглость невестки, предположившей, что Мадлен способна испортить его юных племянниц, настолько ошеломила Нейта, что он не нашелся с ответом. О боже, какая нелепость! Перед его мысленным взором возник образ жены с выражением удивления в голубых глазах – так она смотрела на него, когда он впервые проник в нее. И это выражение в его глазах до сих пор преследовало его.

Но София была из тех, для кого важна лишь родословная.

Ему потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы сдержаться – ведь им с Мадлен предстояло жить с этой женщиной под одной крышей в течение нескольких ближайших месяцев. Тщательно подбирая слова, Нейт проговорил:

– Не могу поверить, что вам не приходило в голову… – Договорить он не успел – в дверях возникла Мадлен.

Видение в голубом шелке, с пучком светлых волос на макушке, она ослепительно улыбнулась и сказала:

– О боже, я вам не помешала?

Минуту назад Мадди остановилась в коридоре у детской. Услышав негромкие голоса, она не рискнула прервать разговор Нейтана с невесткой. Но тут леди София вдруг произнесла: «Женщина такого сорта может оказать неблагоприятное влияние на моих дочерей». И тут уж Мадди не выдержала. Эти слова поразили ее в самое сердце, они послужили подтверждением того мнения, которое у нее сложилось о снобах из высшего общества. «Женщина такого сорта!..» Так вот кто она такая?

Сначала она хотела тихонько уйти, но потом… Нейтан какое-то время молчал, и Мадди поняла, что не потерпит такого к себе отношения. Если ее муж не заступится за нее, она сама это сделает.

Мадди переступила порог детской в тот самый момент, когда Нейт произнес: «Не могу поверить, что вам не приходило в голову…»

Но, увидев ее, он сразу замолчал. И теперь пристально смотрел на нее. Сердце Мадди подскочило в груди. Сегодня, в серовато-голубом сюртуке с белым галстуком, подчеркивавшим бронзовый загар его лица, Нейтан казался особенно красивым. Но несмотря на элегантный наряд джентльмена, в нем, как всегда, было что-то дикое, неукротимое… Возможно, из-за дерзкого взгляда и стянутых шнурком на затылке черных волос.

Ее внезапное появление застало его врасплох, как и леди Софию. Теперь, вероятно, они гадали, что она слышала. «Вот и хорошо», – решила Мадди. Не следовало им говорить о ней за ее спиной.

Ослепительно улыбнувшись, она сказала:

– О боже милостивый, я вам не помешала?

– Конечно, нет, – ответил Нейтан. – Я уже уходил.

– Я так рада, что нашла тебя, дорогой, – затараторила Мадди, подплывая к нему. – Я искала тебя по всему дому. Леди София, как приятно снова вас видеть.

Мадди перевела взгляд на вдову Дэвида и тут же ощутила весьма неприятный укол зависти. От всего облика этой женщины – начиная от блестящих каштановых локонов и до модного покроя платья, веяло рафинированной изысканностью. В ее присутствии Мадди особенно остро сознавала простоту и бедность своего старенького голубого платья, которое она сейчас надела. Покрой этого платья вышел из моды еще несколько лет назад, хотя Мадди добавила немного кружев к лифу и переделала рукава, чтобы придать им более современный вид.

Нейтан поцеловал жену в щеку.

– Кстати, ты сегодня очень красивая, – сказал он.

Но Мадди с горечью осознала, что он просто играл роль любящего мужа, не более того. И все же воспоминания о прошедшей ночи наполнили ее сердце необычайной нежностью. Она густо покраснела, ощутив между ног жар желания. Пожар заполыхал еще сильнее, когда муж обнял ее за талию и, взглянув на нее, улыбнулся. Потом он снова посмотрел на невестку.

– Как я уже говорил, София, не могу поверить, что вам не приходила в голову очень даже простая мысль… Возможно, в это же время, год спустя, мой ребенок – дитя Мадлен – разделит детскую с вашими дочерьми. Они будут кузенами. Это будет замечательно, не правда ли?