— Ну, вы что же не идете в деревню? — с некоторым возмущением спросил я их, так как по глубокому снегу мне пришлось пройти лишние два километра, а ноги и так «гудели» от дальней дороги.

— А там в деревне немцев нет? — спросил меня этот летчик.

— Да нет там никого, ни старосты, ни полицаев. Здесь часто бывают партизаны. Даже сегодня ночью они были в деревне.

— Ну, я же говорил вам, что все там хорошо, — сказал Голиков.

— Если ты веришь тому, что сказал Ильин, то идите вы оба в деревню и, если все там хорошо, махните нам рукой, тогда и мы все пойдем в нее, — заявил этот сверхбдительный летчик.

Я понял, в чем дело, и очень обиделся на своих товарищей за их недоверие ко мне.

— Ну и сидите здесь, черт с вами! Пойдем, Саша, я уже поел в деревне, а они пусть пока поговеют здесь.

И мы вдвоем с Голиковым пошли в деревню. Придя туда, Голиков зашел в следующий дом на краю деревни, а я остался дежурить на улице. Он довольно долго был в этом доме и, конечно, тоже там поел и расспросил хозяина, как нам пройти в партизанский район. Но старик ничего путного рассказать не смог, а только сообщил, что партизаны приезжают откуда-то из-под Волосова.

Терпение остальных наших товарищей, сидящих на опушке леса, иссякло, и они, не дожидаясь сигнала, тоже пришли в деревню. Когда на улице появилась группа одетых в форму летчиков товарищей, то по деревне тут же прошел слух: «Советские летчики пришли в деревню». К нам со всех домов стали собираться женщины, старики и дети. Начались расспросы: как мы к ним попали, откуда родом и т. д.

— Чего вы их расспрашиваете? — сказала одна из этих женщин. — Люди двое суток шли по лесам, спасаясь от немцев. Они ничего не ели. Смотрите, какие они все худые. Приглашайте, бабы, их к себе в гости, и давайте накормим, а может, у кого и самогоночка найдется.

Женщины засуетились и наперебой стали нас приглашать к себе в гости. Всех нас накормили, и до самых сумерек мы находились в этой гостеприимной деревне. Когда стало темнеть, мы собрались все вместе и решили идти в партизанскую зону. Один из стариков взялся нам показать дорогу, как идти в ту сторону, где должны быть партизаны.

— Вот пойдете по этой дороге, — показал нам жестом этот старик на еле приметную среди белого снега в наступающей темноте вечера протоптанную пешеходную дорожку, которая во многих местах была переметена снежной поземкой. — Эта дорога идет в Волосово, а уж где-то за ним и находятся партизаны. По этой дороге они всегда приезжают к нам, — добавил он.

Мы поверили этому старику и, поблагодарив его, пошли по этой дороге. Чем дальше мы уходили от этой деревни, тем сильнее была переметена дорога. Наконец, мы совсем ее потеряли среди снежного поля и пошли наугад прямо по глубокому снегу, местами проваливаясь выше колен. Ночь на этот раз почему-то была очень темная, почти ничего не было видно, и только справа и слева от нас виднелись силуэты каких-то лесных массивов. Мы уже думали, что совсем заблудились, как вдруг кто-то из нас почувствовал под ногами твердый снег какой-то дороги.

— Ребята! Здесь дорога, идите сюда! — позвал он нас.

Выйдя на эту дорогу и не зная, куда она идет мы все же пошли по ней. Это была санная дорога, несколько лучшая, чем та, по которой мы час назад вышли из деревни. Сколько мы шли по этой дороге, трудно теперь сказать, но вот где-то впереди среди ночной темноты показался слабый огонек. По этой дороге мы шли прямо на него.

Через некоторое время впереди показались темные силуэты домов какой-то деревни. Подойдя к дому, где в окне виднелся слабый огонек, мы постучали в окно. Минут через пять из него вышел одетый no-зимнему, в полушубке и шапке, мужчина, лицо которого разглядеть в темноте было очень трудно. Послышался басовитый, недовольный голос этого мужчины:

— Что вам нужно? — спросил он.

— Скажите, как пройти на Волосово? — спросили мы.

— А вы кто такие? Зачем вам нужно идти на Волосово?

Мы решили честно признаться и сказали:

— Мы бежавшие из плена советские летчики и хотим встретиться с партизанами. Посоветуйте нам, как это сделать.

— А кто же вас направил в Волосово? Там же стоит немецкий гарнизон, и вы снова попадете к немцам.

— Не может этого быть, — заявил Голиков. — Нас же один старик послал в сторону Волосова. Не может быть, чтобы этот старик направил нас к немцам.

— Вы знаете, всякие старики бывают. Но я вас заверяю, что там, в Волосове, немецкий гарнизон, — твердо заявил нам этот мужчина. — Хорошо, что вы сбились с дороги и попали в нашу деревню. Это просто вам повезло, а то вы были бы снова у немцев. Я, конечно, не знаю, кто вы такие, но если вы действительно наши летчики, то вот что я вам посоветую. Сейчас вы идите в конец деревни, а там увидите, как влево пойдет небольшая дорога. Она идет в Лавреновичи и на большак через Усвиж-Бук. Вы сверните влево, на деревню Лавреновичи. Ее вам будет хорошо видно. Там, на краю этой деревни, вы найдете третий дом. Вот в этом доме вы и спросите насчет партизан. Там и скажут вам, где их найти.

Этот мужчина провел нас в конец своей деревни и показал дорогу на Лавреновичи. Поблагодарив его, мы снова двинулись в путь.

— Вот это старик! Чуть опять нас к немцам не послал. Хорошо, что мы заблудились, — возмущенно сказал, нарушив тишину, Голиков.

— А теперь-то мы правильно идем? — спросил Голикова позади меня идущий сверхбдительный летчик.

— Не все же среди населения такие гады, как этот старик, — ответил ему Голиков.

— Нужно же кому-то и верить, — с неприязнью ответил я ему.

— Будем более осторожными, когда подойдем к этой деревне. Как ее назвал этот мужик, Лавреновичи, что ли? — переспросил Голиков, который сейчас шел впереди всех нас, а я шел за ним.

Примерно через час действительно слева от дороги, среди белого снежного поля, появились черные строения и дома какой-то деревни. Мы свернули в сторону этой деревни и пошли по небольшой, но хорошо утоптанной в снегу тропинке. Там было тихо, все спали. Около часа ночи мы нашли тот дом, о котором нам говорил мужчина. Вдвоем с Голиковым мы подошли к нему и постучали в окно. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появился мужчина в одном нижнем белье. Он испуганным и заспанным голосом спросил нас:

— Вам что нужно от меня?

— Нам в соседней деревне сказали, чтобы мы обратились к вам. Мы военнопленные советские летчики, бежали из плена и хотим соединиться с партизанами. Помогите нам. Нам сказали, что вы знаете, где находятся партизаны.

— А сколько вас всего? — все таким же испуганным голосом осведомился он.

— Нас девять человек. Остальные семеро подойдут сюда.

— Я вообще-то не знаю ничего о партизанах, — заявил этот мужчина. — А потом, кто вас знает, кто вы такие? Может быть, вы — летчики, а может — переодетые полицаи и хотите проверить меня.