— Для пожилой пары он огромный, не находишь?

— Так и есть. Два раза в месяц сюда наведывается клининг.

Решаю не говорить о том, что уборка такого дома стоит огромных денег, ведь Руслан и так это знает. Я лишь пораженно осматриваю комнаты, кухню, обстановку. Мне уже не хочется отсюда уезжать. Есть лишь одно желание: остаться здесь с Русланом и забыть, хотя бы на несколько месяцев, о существовании Вани. Конечно, я понимаю, что это невозможно, но… не могу не думать об этом.

— Идем, я покажу тебе нашу спальню! — заявляет Руслан, хватая меня за руку.

— Нашу?

— Ты же не думала, что после вчерашнего будешь спать одна? — удивленно спрашивает Руслан. — Идем, я покажу тебе, где останавливался всегда, когда сюда приезжал.

Мы идем на второй этаж. Останавливаемся около одной из дверей. Руслан открывает ее и пропускает меня внутрь. Первое, что я замечаю — большая кровать в центре, несколько тумбочек, электрогитара на стойке, куча молодежных плакатов с какими-то группами, названия которых я с трудом могу прочитать. Этими плакатами оклеены все стены. На полу большой темно-синий ворсовый ковер, письменный стол чуть дальше, даже ноутбук стоит. Ощущение, что здесь кто-то живет, просто его не было несколько дней. Он отходил и снова вернулся.

Комната в стиле Руслана, вдруг понимаю я. Это его комната. Место, куда он приезжал. В углу я замечаю турник, там же висит груша и стоят перчатки. Комната большая и поделена на зоны: отдыха, занятия спортом, учебы.

— Вы жили тут раньше?

— Всей семьей, — кивает Руслан. — До того, как родители развелись.

Я хочу спросить, что случилось. Почему они решили, что больше не хотят быть вместе, но замолкаю. Если Руслан захочет — расскажет сам. Я же настаивать на этом не буду.

— Тут я останавливался. И тут мы будем жить эти дни. Ты же не против такого антуража?

— Нет, — улыбаюсь и прохожу дальше, подхожу к столу. — Тут и фото твои есть?

Беру в руки небольшую рамку с фотографией. На ней изображен Руслан, его мать и отец. Они — счастливая семья, улыбаются и обнимают друг друга, он — темный светловолосый мальчик. В его глазах я читаю счастье, на лице блуждает улыбка, а руки обнимают маму и папу.

Я встретила его не таким. Хмурым, наглым, самоуверенным и с грустными, но заинтересованными глазами. Если бы при нашей первой встрече я знала, что совсем скоро буду с ним жить, а еще, что он станет тем самым катализатором, ускоряющим процесс моего развода, я бы рассмеялась. И ни за что не поверила! Потому что от таких, как Руслан Жаров я всегда держалась подальше.

— Глупым я был, — Руслан забирает фото и ставит его обратно.

— И ничего не глупым, — произношу я. — Вот когда увидишь мои фото, посмеешься.

— Хочешь, чтобы я любил тебя еще больше? — спрашивает он.

Я улыбаюсь, а потом ко мне доходит смысл сказанных им слов. Любил? Он сказал “любил тебя еще больше”?

Руслан

Нет, я не проговорился. Ни капли. Я хочу, чтобы она знала, чтобы понимала, что наши отношения для меня нечто серьезное. Она не девочка на одну ночь, не та, о ком завтра я забуду и не вспомню. Мои намерения серьезны. Я сам не понимаю, когда это произошло. Когда я так успел прикипеть к ней, но это произошло. После вчерашней ночи я понял, что мне мало. Ее мало. Одна ночь ничего не изменила, да, было классно, крышесносно, дико, взрывоопасно, но… но это было не главным.

Почему-то секс с ней отошел на второй план и Руслану было куда важнее, чтобы Аня ему поверила, чтобы делилась с ним всем, говорила, чтобы не молчала.

— Руслан, — тихо шепчет Аня, опуская взгляд вниз.

Я не жду от нее ответного признания, понимаю ситуацию, но все же ее молчание аукается внутри. Хочется, чтобы она сказала хоть что-то, я не знаю, что я дорог ей, что нужен.

— Руслан, я…

— Не нужно ничего говорить, — произношу и тяну к ней руки, обнимаю, прижимая к себе сильнее.

Она обвивает мою талию руками, прижимается щекой к груди, целует, пробираясь к шее.

— Ты очень дорог мне, Руслан, очень, — тихо говорит, приподнимаясь на цыпочки. — Если я решусь отдать свое сердце другому, им будешь ты, — шепчет и целует меня в губы.

С ней рядом невозможно быть непробиваемой скалой, поэтому я подхватываю ее на руки и опрокидываю спиной на кровать.

— Боже, — срывается с ее губ.

Мне нравится, что она не отталкивает меня, что больше не говорит, что не хочет, не может, что нам нельзя. Она перестает убеждать себя в этом и делает шаги мне навстречу. Робкие, не всегда умелые, но делает. Иногда мне кажется, что из нас двоих я куда старше Ани. Решительности во мне точно больше, ведь я готов пройти сквозь все, лишь бы защитить ее.

***

Через час, когда мы оба решаем, что пора вставать с кровати, Аня идет готовить завтрак, а я выхожу на улицу позвонить отцу и поговорить с ним. Это второй раз, когда я так часто набираю его номер. Первый был, когда маме вдруг стало плохо, я тогда не знал, что делать и обрывал его телефон сутками. Помню, как он наорал на меня, как сказал, что я идиот никчемный, раз не могу позаботиться о матери сам и это приходится делать ему.

Я ему не звонил. С тех пор никогда не звонил, но сейчас не могу игнорировать то, что если кто-то и в состоянии помочь, то только он.

— Если ты за хорошими новостями, то их не будет, — первое, что слышу от отца в трубку. — Этот Иван отказывается брать денег и всерьез намерен стоять на своем, а именно, он нанял адвоката, неплохого, скажу тебе, и хочет посадить тебя.

— Сука, — коротко комментирую.

— У него личная обида. Ты бабу у него забрал. Конечно, ему деньги не нужны.

— Папа, если я сяду, ты должен позаботиться о ней, — говорю уверенно и называю его отцом. — Что угодно сделать, но чтобы он к ней не добрался.

— Ты хочешь, чтобы и меня посадили? — отец говорит с усмешкой, но сейчас мне не до шуток.

— Я хочу, чтобы он не смог к ней притронуться, слышишь? Никогда.

— Я просто пошутил, — он идет на попятную. — Ладно, я приеду на дачу, познакомишь меня с девушкой, заодно поговорим.

— Хорошо, — соглашаюсь.

Отказывать не вижу смысла, поговорить нам и правда нужно. Отец сможет нанять мне нормального адвоката, который выстроит защиту. Посылать его сейчас — плохая идея, к тому же он не пытается ткнуть меня в ошибки, не учит жить. Хоть памятник ему ставь, ей богу.

Мы договариваемся на вечер, я отключаюсь, докуриваю сигарету и думаю о том, как сказать ей. Как сказать, что сегодня приедет отец и нам нужно будет с ним поговорить, но главное, как успокоить отца, когда он узнает, с кем я живу.

— У тебя проблемы? — ее голос заставляет меня вздрогнуть. Обеспокоенный, расстроенный и растерянный.